Страница 4 из 15
«У вас в Москве хотят меня заставить даром и исключительно работать журналу. Да еще говорят: он богат, черт ли ему в деньгах. Положим так, но я богат через мою торговлю стишистую, а не прадедовскими вотчинами» (ноябрь 1827 г., из Петербурга в Москву, Соболевскому).
Между Пушкиным и Москвой взаимоотношения складывались сложные и неоднозначные. Т. Цявловская писала, что любовь Пушкина к жене надо изучать по письмам, а не по стихам. А мы почитаем и письма, и стихи, в которых говорится о Москве.
В пушкинских стихах мы находим признание в любви к Москве, но написаны они вне ее пределов:
В письмах поэта вылилось раздражение родным городом:
«Москва – город ничтожества» (26 марта 1831 г., Хитрово).
«Москва мне слишком надоела» (11 апреля 1831 г., Плетневу).
«Меня тянет в Петербург. – Не люблю я твоей Москвы» (10 декабря 1831 г., из письма жене).
«В Москву мудрено попасть и не поплясать. Однако скучна Москва, пуста Москва, бедна Москва» (27 августа 1833 г. из Москвы в Петербург, жене).
Похоже, что Пушкину было свойственно олицетворять с Москвой и разочарования, и непонимание коллегами его творческих взлетов, и неудачи на личном фронте («московщина со всеми ее тетками» – выражение приятеля Пушкина Туманского). А обижаться было на что. Кажется, что Москва и Пушкин не поняли друг друга.
«Пушкин очень часто читал по домам своего «Бориса Годунова» и тем повредил отчасти его успеху при напечатании. Москва неблагородно поступила с ним: после неумеренных похвал и лестных приемов охладели к нему, начали даже клеветать на него, взводить на него обвинения в ласкательстве и наушничестве и шпионстве перед государем. Это и было причиной того, что он оставил Москву», – писал С.П. Шевырев.
Пушкин вынужден объясняться в стихотворении «Друзьям»:
Пушкин соблюдает правила игры, он по-прежнему благодарен царю за вызов из ссылки, а также надеется на деятельность «секретного комитета 6 декабря 1826 года», который должен был заниматься вопросом о положении крестьян. Мы видим и последствия того разговора в Кремле, выраженные в последней строфе, – Пушкин обязан посылать все свои готовящиеся к печати произведения Николаю I, отчитываться перед шефом жандармов о своих поездках, объясняться перед московским полицмейстером за «Андрея Шенье». Александр Сергеевич и это стихотворение дисциплинированно послал царю, который наложил резолюцию: «Это можно распространять, но нельзя печатать».
Непонимание обывателями всей сути отношений между царем и поэтом московскому свету было вполне свойственно. Москва в то время была сосредоточением «всех отставных, недовольных и уволенных чинов империи, гражданских и военных. Это ядро русской оппозиции. Поэтому почти все люди либеральных убеждений и те, политические взгляды которых не подходят к политике этих дней, удаляются сюда, где они могут сколько угодно критиковать двор, правительство и т. д., не слишком опасаясь какого-либо вмешательства властей», – рассказывал встречавшийся с Пушкиным англичанин Колвилл Фрэнкленд, гостивший в России в 1830–1831 гг. Причем приехал он в Москву из Петербурга и мог, следовательно, сравнивать.
Маленький Саша Пушкин (портрет работы Ксавье де Местра, 1800–1802 гг.)
Да и в императорской столице относительно Москвы иллюзий не испытывали. В 1827 г. впервые пред царские очи был представлен «Краткий отчет общественного мнения», подготовленный III Отделением Собственной Его Величества канцелярии, созданным аккурат в 1826 г. (не нужно, видимо, доказывать прямую связь между вступлением на царство Николая Павловича и уч-реждением этого нового для стр аны надзорно-аналитического органа). Жаль, что зачастую Николая I именуют не иначе как «фельдфебелем с оловянными глазами». Особенно часто это герценовское выражение употреблялось раньше, когда надо было подчеркнуть все ужасы проклятого царизма. Но такими ли оловянными были глаза императора? Взгляд-то у него на происходящее в России был вполне трезвым. А иначе зачем бы тогда он приказал составить «Свод показаний декабристов о внутреннем состоянии России»? Этот на редкость правдивый документ стал настольной книгой императора, создавая довольно полную картину «злоупотреблений и беспорядков во многих частях управления». Возможно, что основные положения этого свода обсуждались и на встрече царя с поэтом.
«Июня 8 дня 1799 года крещен Александр Пушкин» в храме Богоявления Господня, что стоял ранее на месте Богоявленского собора в Елохове
Николай I решил создать у себя под боком свой собственный карманный социологический орган, который мог бы регулярно надзирать (подобно золотому петушку царя Додона) и доносить государю обо всем, что творится в его империи. И, конечно, одним из важнейших и главных объектов наблюдения Третьего отделения стала Москва. Уже в первом «Кратком обзоре общественного мнения за 18 27 год» Первопрестольной отведено было особое место. Согласно обзору, высшее общество в России делится на две большие группы: «довольные» и «недовольные». К «довольным» относятся те, кто предан государю и существующему строю, среди них называются Кочубей, Сперанский, Пален, Закревский, то есть те, кто «распространяет благоприятное правительству мнение, но в силу местных условий влияние их невелико и зависит от индивидуальных свойств и умения действовать каждого из них».