Подъем

- Это да! Прям легенда. И мой муж по совместительству! Я как раз к нему забегала, забыла ключи от квартиры! Ты даже не изменилась! Все такая же красавица!

- Спасибо, — чувствуя проступающий на щеках румянец, отвечаю я.

- Так, значит, сын?

- Да, шесть лет. А у тебя дети есть?

- У меня, к великому огорчению моего супруга, дочка. Ей десять. Но он все еще лелеет надежду, что, рано или поздно, я подарю ему наследника, из которого он сможет воспитать звезду хоккея. Я же так никуда и не уехала, поступила на заочный, на менеджера, потом Витьку встретила, Аленку родила. Работаю секретарем у одного предпринимателя. Так что, ничего выдающегося, — весело щебечет моя собеседница. С трудом верится, что вместе с этой ухоженной, аккуратно накрашенной женщиной в зеленом пальто с меховым воротом мы когда-то предавались беззаботным детским забавам.

 - Разве этого мало?

- Ну, как сказать. Вот Юлька Петрова открыла свой магазин в столице. А Сашка Митрофанов теперь известный хирург! За четыре года сумел заработать себе имя, так что теперь на прием к нему не пробиться. Ну а ты как? Ты же на инженера училась?

- Да, но поработала только год. Я от тебя далеко не ушла. Все, как у всех – любовь, свадьба, теперь вот сына на тренировки вожу.

- А муж? Вместе приехали?

Я на долю секунды теряюсь с ответом, от чего-то почувствовав неловкость перед старой знакомой, и единственное, на что хватает моей фантазии – неприкрытая ложь:

- Нет, он очень занят на работе. Так что, мы здесь с Семкой вдвоем.

- Слушай! Может, соберёмся на днях? Позовем Аленку, Лизу, она как раз на днях приехала, и посплетничаем вдоволь?

- С удовольствием, запиши мой номер.

Возвращаясь в родительскую квартиру, я не даю себе возможности поразмышлять, почему не сказала правду. Есть в этом что-то горькое – признавать собственное поражение, глядя в искрящиеся счастьем глаза девчонки, с которой когда-то вместе мечтала о принце на белом коне, счастливом замужестве и радости материнства…

***

- Стригите, — делая глубокий вдох, командую я, не сводя глаз с отражения стоящей за моей спиной девушки. Она неодобрительно качает своей головой, приводя в движение копну огненно-рыжих волос, и больше не предпринимает попыток воззвать к моему здравому смыслу. Движения ее рук словно механические, доведенные до автоматизма многолетней практикой, завораживают, и я неотрывно слежу за тем, как мои ухоженные пряди осыпаются на пол, не выдержав прикосновения стальных ножниц. Когда-то длинные каштановые волосы, каскадом спадающие к пояснице, были моей гордостью. Я любила заплетать их в косу, могла часами колдовать над своими локонами, закручивая их в небрежные завитки… Теперь же, глядя на то, как солнечные лучи заставляют их мерцать золотыми переливами, я начинаю их ненавидеть. Мне необходимы подобные перемены, и как бы смешно это ни звучало, стрижка для меня — некий протест, попытка избавится от наваждения, очистить голову от мучительных воспоминаний, сжечь все мосты и попытаться вернуться к жизни. Это, как ритуал, ни выполнив который, не сумеешь расстаться с прошлым и никогда не найдешь в себе сил смело взглянуть в лицо будущему.

Теперь мои волосы едва достают до лопаток, а цвет у корней стал более насыщенным, становясь заметно светлее на кончиках. И когда я выхожу из салона, с глупой улыбкой на тронутых блеском губах, кажется, словно апрельское солнце печет, как июньский пылающий диск.

- Вот это да! – застывает посреди прихожей мама, пропуская меня в квартиру.

- Нравиться? – слегка тряхнув завитыми прядями, интересуюсь у нее, вручая пакет с продуктами.

- Еще бы!

- Мама?! – не менее удивленно выдает Семен, выбегая ко мне из комнаты.

- Ну, что скажешь? Мама — красавица? – подмигиваю малышу, раскрывая свои объятия, чтобы почувствовать его теплое тельце в своих руках.

- Красавица! Ты у меня самая-самая! – запечатлев поцелуй на моей щеке, отвечает мне сын. И я ему верю, прекрасно зная, что этот маленький мужчина никогда меня обманет.

С момента ухода Андрея, я впервые собираюсь выйти в люди. Посиделки за чашкой кофе с Иринкой или распитие вина на ее кухне в компании с Ивановой не в счет. Это были скорее попытки забыться, нежели поддаться легкому общению с друзьями, сдобренному шутками и воспоминаниями о давно минувших днях. Сегодня мне хочется выглядеть так, как должна выглядеть любая счастливая женщина – потухшему взгляду и распухшему от слез лицу в моем плане нет места.

Знаете, может быть завтра я вновь впаду в уныние, стану оплакивать свои волосы, возненавижу их новый цвет, выкину купленное платье, но сегодня, стоя перед зеркалом, я ловлю себя на том, что я не разведенная, я – свободная. Свободная от обязательств, от влияния чужого настроения, от царящих в моей жизни проблем и постоянных переживаний.

- Машка!!! – громко приветствует меня одноклассница, когда-то слывшая самой красивой девочкой нашего коллектива. От нее исходит приятный фруктовый аромат, а вырез блузки невольно пугает, грозясь обнажить то, что не должно быть предназначено для глаз присутствующих. Мы располагаемся на мягких диванчиках, несколько часов заливаясь смехом над нашими школьными проказами. Это так странно, видеть их повзрослевшими, с багажом совершенных ошибок за плечами, собственной историей и достижениями. Вот, к примеру, Алена – известный дизайнер, любит путешествовать и уже два года живет с мужчиной, всячески избегая разговора о браке. По ее глубокому убеждению, штамп в паспорте еще никого счастливым не сделал, и рисковать своей устоявшейся жизнью в угоду общественному мнению, она не намерена. А вот Марина – образцовая жена, весь вечер вещающая о том, как ей повезло с супругом, с красавицей дочкой и понимающими родителями.