Страница 4 из 16
– Что скажешь, Рита? – этот негодяй еще и рот посмел открыть. – Правда, классно? Ты только посмотри, как морщины легли! Честное слово, у тебя просто чудо, а не лицо!
– Ты что натворил? – спросила я дрожащим голосом. – Ты же сказал, что лучше будет!
– Ну да. Да ты посмотри внимательно! В первый раз я ничего и не делал почти, только подправил там-сям. А здесь настоящая работа. Лет сорок тебе прибавил, не меньше. Хоть к родной маме иди – не узнает.
– Вот я тебе покажу настоящую работу, – я начала подниматься. – Вот сейчас я до твоей физиономии доберусь, тебя точно никто не узнает, ни мама родная, ни папа!
– Я тебе помогу, – горячо заверила меня Нина, хватая Гошу за руку. – Я его держать буду!
Самым неприятным для меня делом оказались уроки вождения, которые Гоша и Александр Сергеевич давали мне по очереди. Официальным транспортным средством, принадлежащим частному сыскному агентству «Шиповник», были неприметные синие «Жигули» шестой модели. Ездил на них, как правило, Гоша. Александр Сергеевич предпочитал свою старенькую «Тойоту», а Нина, хотя доверенность на нее тоже была оформлена, садилась за руль редко и неохотно. Я ее прекрасно понимала. Не то, чтобы я боялась автомобилей, нет, на месте пассажира я обычно чувствую себя вполне комфортно. Но самой провести этого железного монстра по улице, да еще никого не задавить и ни во что не врезаться – это выше моих сил!
Когда выяснилось, что у меня не только нет прав на вождение автомобиля, но я даже не знаю, на какие педали ставить ноги и за какие ручки дергать, чтобы это чудо техники двигалось, Гоша пришел в ужас и заявил, что меня нужно срочно «привести в соответствие»! Мои робкие попытки увильнуть от этого были пресечены с убийственной прямотой.
– Вот представь себе, что мы на задании, в самых глухих закоулках родного города. И вляпались в какую-нибудь крутую неприятность – такую крутую, что надо срочно удирать. А я ранен, лихие люди меня из пистолета подстрелили…
– Типун тебе на язык, Гошка, – торопливо вставила я. – Как ты только можешь такое говорить!
– А ты не возмущайся, Риточка, мы все под Богом ходим. Так что ты будешь делать в такой ситуации? Умеешь водить машину – никаких проблем. Втащила меня в салон, прыгнула за руль и по газам! А если не умеешь?
– Сдаюсь, – подняла я руки вверх. – Завтра с утра иду записываться в автошколу.
– Завтра? Нет, это ты поторопилась. В автошколу ты пойдешь, когда мы тебя ездить выучим. Двор у нас большой, просторный… одним словом, одевайся. Пока никаких срочных дел нет, начнем ликвидацию автомобильной безграмотности.
Мы вышли во двор и Гошка начал первую лекцию, посвященную устройству автомобилей вообще и наших «Жигулей» в частности. Я покорно слушала, кивала, вздыхала и даже сумела самостоятельно, хотя только с третьей попытки, открыть капот. Гоша преувеличенно громко похвалил меня за это выдающееся достижение. В ответ, я призналась, что не люблю автомобили, и немедленно, схлопотала по шее, самым натуральным образом. Это был не совсем удар, скорее, обозначение действия, но я, как-то сразу, ощутила всю глубину Гошкиного неудовольствия.
– Ты что, Ритка! Разве можно при машине, – он нежно провел ладонью по крылу «Жигулей», – такие слова говорить! Автомобиль обидится и вовек тебя не простит.
– Ты шутишь? – с надеждой спросила я, потирая шею. – Это ведь железо. Неодушевленное.
– Ну и что? Запомни раз и навсегда – техника все понимает. И любит ласку, – Гоша снова погладил машину по крылу.
– Хм, – когда я начинала вести информатику, то обращалась за помощью к одному знакомому программисту. И он тоже категорически запрещал мне в компьютерном классе говорить вслух то, что я думаю о наших стареньких «персоналках». – Ну, извини.
И я тоже коснулась пальцами холодного металла. Не знаю почему, но у меня было ощущение, что «Жигули» мои извинения не приняли.
После нескольких занятий, это ощущение превратилось в твердую уверенность. И не пожалуешься никому, все правильно. Если я не люблю автомобили, то они имеют полное право отвечать мне взаимностью. «Жигули», безупречно слушавшиеся даже взгляда Гоши, не то что движения, на все мои попытки установить с ними контакт реагировали с холодным безразличием. Правда, я уже пару раз смогла самостоятельно, без подсказок, тронуться с места и сделать осторожный круг по двору, но никакого удовольствия это мне не доставило. Гошка объяснял, что я не вошла во вкус, что мне еще понравится, и я стану лихим гонщиком, но верилось слабо. Я по-прежнему предпочитала правое, пассажирское сиденье.
Зато я почти каждый день, возвращалась домой на машине – Гоша делал небольшой крюк и подвозил меня. Пару раз он поднимался к нам и произвел на моих родных самое благоприятное впечатление. Он понравился папе, совершенно очаровал маму, и даже Маринка улыбалась Гошке не своей знаменитой язвительной, а нормальной улыбкой. А может, она решила, что роман с Борисом дело затяжное и ненадежное, и стоит повнимательнее оглядеться по сторонам?
– Я не понимаю, кто так строит! – шлепнула я ладонью по карте. – Этих Артельных проездов, два десятка, и все в клубок спутались! Лабиринт какой-то, а не городской район.
Гоша ехидно улыбнулся:
– Лабиринтов без выхода не бывает. Так что, давай, Риточка, ищи. И радуйся, что ты не ногами ходишь, а с картой работаешь. Там такие дороги…
Дверь приоткрылась и заглянула Нина.
– Ребята, готовность номер один! Сейчас звонил клиент. Кипит, брызжет слюной и мечтает подбросить нам денежек. Шефу я уже доложила.
– Какие благородные намерения, – Гоша встал и потянулся. – Вот я его еще не видел, а уже знаю, что милейший человек.
А я растерянно переспросила:
– Клиент?
– Ну да, клиент. Ты не забыла, надеюсь, что работаешь в детективном агентстве? А это значит, что время от времени, сюда приходят люди, отягощенные печалями. И наша святая обязанность – эти печали развеять. А кстати, Ниночка, а в чем его проблемы?
– Хулиганы изводят.
– М-да. Это конечно, не так интересно, как убийство, – «типун тебе на язык» – дружно пожелали мы с Ниной, – но тоже может оказаться забавно.
– Там не простое хулиганство, а… сейчас посмотрю, у меня записано, – Нина вышла в приемную.
Гоша двинулся за ней. На пороге он обернулся и щелкнул пальцами:
– Эй, Маргарита, кому сидим? Встрепенись, сердце мое, скоро работать будем! Ну что ты, как замороженная?!
– Да я ничего, просто странно, – пробормотала я, выбираясь из-за стола. – Так все было тихо, мирно, и вдруг – клиент. И что теперь делать, спрашивается?
– Что прикажут, то и будем делать, – ответил Гоша, подталкивая меня к двери. – Нина, так что там за хулиганство?
– Злостное и особо циничное, – Нина смотрела на листок с карандашными пометками, которые сделала во время предварительного разговора с клиентом. – Вообще, судя по тону, мужик обозлен до крайности.
– Это хорошо, – промурлыкал Гоша. – Доведенный до крайности клиент с деньгами легче расстается. А когда он придет?
– С минуты на минуту. Я так поняла, что он из машины звонил. Уточнял, как лучше проехать. А, слышите, по коридору кто-то топочет? Наверное, он идет.
Нина оказалась права. Громкие шаги приблизились, дверь резко распахнулась, и в приемную ворвался мужчина лет сорока. Высокий – немного ниже Гоши, но выше меня. Толстый… нет, скорее не толстый, а, как бы это поаккуратнее выразится, крупногабаритный. Светлый, почти белый плащ на меховой подкладке делал его массивную фигуру еще более громоздкой.
– Баринов на месте? – спросил он в пространство, не затрудняя себя ни приветствиями, ни представлениями.
– Добрый день, – вежливо улыбнулась Нина. – Вы – Андрей Николаевич Гордеев? Директор фирмы «Апрель»?
Посетитель потрудился повернуть к ней голову:
– Конечно! Кто ж еще?
Улыбка Нины не дрогнула:
– Александр Сергеевич ждет вас, – она указала на дверь кабинета шефа.