Страница 9 из 15
Ее эпическую речь я выслушиваю, сидя на диванчике и наблюдая, как тетушка вдохновенно излагает свои умозаключения, в восхищении закатывает глаза к потолку и прижимает руки к сердцу. Исчезать не собирается и взад-вперед расхаживает по гостиной, демонстрируя мне свой праздничный наряд, который так и не сняла, стремясь в точности выполнить возложенную на нее задачу и угодить мужу. Потому и воспитательной беседы меня удостоила. М-да… Как же мне жаль, что она замужем. Отправить бы ее саму на Цесс, да в эти самые фаворитки! И посмотреть, что останется от завладевшей ее душой эйфории!
Я, конечно, не знаю, может, на самом деле все так, как она говорит, но интуитивно мне почему-то в это не верится. Может, опять-таки рассказы мамы в этом виноваты? Хоть в них и не было ничего о личных отношениях цессян, только описывались черты характера и некоторые факты из истории, но они-то как раз не слишком совпадали с понятиями благородства и высокой морали.
— В твоем положении нужно вести себя умно. Прояви уступчивость. Даже если принц тебе не нравится, перебори себя, лишний раз ему улыбнись, постарайся быть ближе. Главное, не давай ему повода считать тебя неблагодарной… — продолжает нравоучение тетя и резко замолкает, останавливаясь и устремляя взгляд на мой вильюрер, который ожил, выдав мелодичную трель.
Очень вовремя ожил, между прочим. Потому что еще немного, и я бы точно не выдержала. И тогда тетушка, возмущенная и негодующая по поводу проявленного мной неуважения, помчалась бы жаловаться. Причем дяде Джаграсу в первую очередь. Ведь это его сестра воспитала хамку, ни во что не ставящую заботу и стремление ей помочь! И наказание должно последовать незамедлительно, дабы в зародыше подавить опасные тенденции и не допустить повторения! А потом и дяде Юту, который, выслушав жену, вне всяких сомнений, болезненно бы поморщился и простонал: «Но вы же женщины! Неужели не можете сами между собой разобраться и найти общий язык?» Он вообще никогда не стремился со мной сблизиться, даже будучи просто принцем Рооотона, а не регентом-императором. Я с ним наедине ни разу не разговаривала, только в чьем-то присутствии. Он словно стеснялся того, что у его старшего брата, короля и императора, обладавшего идеальным ночным зрением, куда более острым, чем у простых рооотонцев, родилась неполноценная, можно сказать, слепая дочь. Позор королевской семьи.
Именно поэтому я хватаюсь за технику как за спасение. Хоть и чувствую, что ждать чего-то хорошего бессмысленно. Разве только получится сменить обстановку и окружение. Второе особенно актуально.
— Ну что там? — торопит меня тетя, у которой любопытство всегда стояло на первом месте в жизни. Вот только в ту же секунду ее наручный браслет-коммуникатор вибрирует. Прочитав сообщение, родственница спохватывается и очень-очень быстро перемещается к двери.
— Не наделай глупостей, Дейлина. Если что — зови, я буду рядом! — Она сопровождает свой побег очередным напутствием и исчезает в темноте коридора. Еще и дверь за собой деликатно задвигает.
Я с облегчением вздыхаю. Закрыв глаза, откидываюсь на спинку дивана, позволяя себе передохнуть, хотя времени у меня немного. Предупреждение, то есть очередная строчка в расписании, многозначительно говорящая:
«Встреча с Атиусом Рэль ли’Тоном.
Место — ваши личные апартаменты.
Продолжительность заявителем не определена.
До начала остается: шесть минут».
Цифра в последней цепочке символов выделена ярче остальных, и, пока я расслабляюсь, она успевает трижды смениться. А я решаю встретить посетителя стоя. Раз уж его присутствия рядом не избежать, так хотя бы атмосферу создам официальную. Вдруг это поможет удержать принца на расстоянии?
Оправляю юбку, прохожусь ладонями по голове, убеждаясь, что прическа не растрепалась, бросаю быстрый взгляд в зеркало… Дихол! Да что ж у меня вид-то такой испуганный? Радужки совершенно черными стали, зрачки расширились, кожа мертвенно-бледная, даже губы свой яркий цвет потеряли. Довели меня родственники своей «заботой».
Впрочем, что уж удивляться, как я выгляжу, если в душе у меня тоже полный кавардак. Волнение, негодование, удивление, нервное ожидание, сомнения. Вдруг затея моя окажется бессмысленной и ничего не получится?.. Нет, так нельзя! Надо другие установки себе ставить. Обязательно получится!
Однако же не одна я такая решительная, но и мой… мой кавалер. Дверь отодвигает без предупреждения, хотя такая возможность и предусмотрена. Впрочем, я быстро понимаю свою ошибку в выводах. Делает это не он, а дядя Джаграс. Потому что именно его физиономия на краткий миг заглядывает внутрь и исчезает, уступая путь принцу. А тот как раз, едва перешагнув порог, куда более деликатно спрашивает:
— Позволишь?
То, что он использует неофициальный стиль в разговоре, неудивительно, но… Но мне как к нему обращаться?
— Проходите, ли’Тон, — все же тыкать ему не рискую.
Красивые тонкие губы вздрагивают и одаряют меня понимающей улыбкой. И тем не менее несколько секунд цессянин стоит молча, дожидаясь, когда же за его спиной закроется дверь. И лишь затем доказывает мне, что считает официальность в наших отношениях неуместной.
— Для тебя просто Атиус, Дейлина. Поверь, мне бы очень хотелось, чтобы наша первая встреча прошла при иных обстоятельствах и у нас была бы возможность по-другому строить отношения, но, увы, судьба распорядилась иначе. Позволишь мне сесть?
А у меня есть выбор? Все равно ведь разговора не избежать, так какая разница, сейчас он состоится или в другой день?
Внимательно слежу, как принц, следуя пригласительному жесту моей руки, подходит к дивану, на котором совсем недавно сидела я сама. Разворачивается и неторопливо опускается на сиденье, подтягивая ткань светлых брюк, чтобы не натягивалась и не создавала неудобств.
— Здесь всегда так сумрачно? Тебе неприятен яркий свет?
Атиус с любопытством осматривает гостиную, которую действительно освещает лишь несколько напольных светильников, а я спохватываюсь. Ведь тетя, когда зашла в комнату, все верхние лампы погасила. А я даже не подумала изменить настройки к приходу гостя.
— Нет. Но ко мне часто заходят те, кто его не выносит. Сделать ярче?
— Не нужно. В этом свете все выглядит так необычно и интригующе. Даже загадочно. Я просто хотел узнать твои потребности. На Цессе поддерживать постоянно такие условия было бы проблематично. Разве что во дворце. Хотя, конечно, ничего невозможного…
— В этом нет необходимости. — Может, и не совсем вежливо, но все же я его перебиваю и останавливаю. Ясно же, что он просто пытается создать у меня благоприятное впечатление о своей персоне.
— Я понял. — Атиус тут же прекращает рассуждения и меняет направление разговора: — Может, ты тоже присядешь?
Сиреневые глаза смотрят прямо, открыто, без наигранности, без скрытого намека. Он действительно просто интересуется. А когда я все же отрицательно качаю головой, столь же спокойно и прямолинейно продолжает:
— Дейлина, я не хочу, чтобы у тебя обо мне складывалось ложное впечатление, основанное на том, что ты видела и слышала. Политика не всегда оставляет нам возможность показывать себя такими, какие мы есть. Прошу тебя, не делай поспешных выводов. Я не требую принимать случившееся как само собой разумеющееся. И уж тем более не жду, что ты, забыв о своих мечтах, бросишься в мои объятия. Это было бы ненормально. Я прошу лишь немного подождать, не закрываться, не подозревать меня в том, что я даже не планирую делать, не пытаться видеть во мне того, кем я не являюсь. А когда у тебя будет достаточно информации, я уверен, ты сможешь принять то, что произошло. До этого никто не будет на тебя давить и требовать того, к чему ты не готова. Хотя, конечно, нам все же придется придерживаться некоторых норм и традиций. Ведь наши отношения на виду у всей империи.
О как! И это все сказано искренне? Или же тщательно продумано, от первого до последнего слова.
Дихол! Мне определенно было бы проще, если бы принц продолжал демонстрировать симпатию, изворачиваться и лукавить. И пытаться сблизиться столь же явно, сколь мой дядя всегда выражал свое ко мне отношение. Но цессянин действует иначе, и невозможно понять, что на самом деле творится в его голове.