Страница 5 из 6
Марек, еще толком не проснувшись, подскочил на кровати. На белых ягодицах появилась вишневая полоска и стала быстро темнеть.
А тетка стегнула Марека прутом еще и еще раз. Юноша закричал. Жгучая боль от розог в одно мгновение выдернула его из теплого сладкого сна. Широко распахнув глаза, Марек испуганно озирался по сторонам. Возле кровати юноша увидел пани Фелисию с прутом в руке. Юноша попытался соскочить на пол, но Грася и Алиша крепко его держали.
– Пани Фелисия за что?! – закричал Марек.
– Сам знаешь за что, – отвечала тетка.
Пани Фелисия порола его не торопясь и считала вслух.
– Четыре!… Пять!… Шесть!…
Пытаясь уклониться от розги, юноша ерзал на кровати и вихлял ягодицами. Он старался сдержать крик и мычал, закусив губу… Грася, склонившись над Мареком, стояла в изголовье, но юноша не знал, кто держит его за ноги. Повернув голову, он увидел Алишу. Горничная улыбалась и пристально смотрела на Марека своими узкими черными глазами.
– Восемь!… Девять! Я тебя отучу от этого греха!
– Я не буду! Никогда не буду больше! Простите, пани Фелисия! – Кричал, давясь слезами, Марек.
– Десять! – Тетка хлестнула прутом последний раз и бросила его на пол.
Наверное, пани Фелисия, чтобы подвести итог наказания хлестнула розгой со всей силы. Юноша дернулся всем телом и даже взвизгнул от нестерпимой боли.
Горничные отпустили Марека и вышли из флигеля. Пани Фелисия протянула Мареку руку, и юноша несколько раз поцеловал ее крепкие пальцы и покрашенные темно—вишневым лаком ногти.
– Спасибо за порку, тетя Фелисия, – поблагодарил Марек.
– Живо одевайтесь и спускайтесь в гостиную. Я жду вас к завтраку.
Тетка ушла. Марек лежал на кушетке. Его ягодицы исхлестанные прутом нестерпимо горели, а перед глазами стояло улыбающееся наглое лицо Алиши. От обиды, боли и унижения хотелось плакать. А еще по какой—то непонятной причине Марек чувствовал сильное возбуждение, его пенис снова стал подниматься и твердеть.
Глава седьмая.
В тот июньский вечер пани Фелисия сидела в увитой плющом старой беседке, в углу сада. Рыжие солнечные лучи горели в листве яблонь. Пани Фелисия читала роман русского писателя Николая Лескова. Женщина зачиталась и не слышала, как заскрипела калитка, не слышала легкие девичьи шаги по садовой дорожке.
– Пани Фелисия, добрый вечер! – окликнула ее Катаржина.
Тетка оторвала взгляд от книги. Она увидела стройный девичий силуэт и рыжие от вечернего света рассыпанные по плечам волосы.
– Катаржина, добрый вечер! Как я рада, что ты заглянула к нам в гости. Сейчас скажу, пускай нам самовар принесут.
Панночка села на стул, а на другой подле себя положила какой—то сверток.
– Алиша, голубушка, принесите нам самовар! – крикнула пани Фелисия.
Катаржина оглянулась через резную ограду беседки и увидела долговязую горничную Грасю, которая срезала длинные прутья, с растущей в огороде молодой березки.
– Это для розог? – с интересом спросила панночка.
– А для чего же, – вздохнула тетка, – завтра пан Казимир приедет Марека учить. Он всегда велит, чтобы свежие розги были.
Катаржина о чем—то задумалась. Она была чудо как хороша этим вечером, в белой кофточке и кремовой длинной юбке. На узких стопах Катаржины были сандалии из мягкой подошвы и трех кожаных шнурков.
– Я все думаю, идут ли телесные наказания Мареку на пользу, – призналась пани Фелисия, – да и жалко мне его! Бывает мальчику по первое число достается! Смотреть без слез не могу, когда его пан Казимир его дерет, да и когда сама наказываю…
Тем временем, Алиша принесла в беседку самовар, чашки и вазочку с вареньем. Горничная была в скромном темном платье по щиколотку и белом фартуке с кружевной отделкой. Тетка и ее гостья стали пить чай.
– Пани Фелисия, я вот почему пришла, – сказала, немного смущаясь, панночка, – ваш племянник, Марек, меня обидел…
Красивое, румяное лицо пани Фелисии побледнело.
– Что же он опять натворил, негодник?
Катаржина вздохнула. Она взяла чашку и осторожно пила горячий чай и смотрела мимо тетки на огород, на плетень промеж кустов. Катаржина печально улыбнулась.
– Мне так неловко, пани Фелисия. Вы знаете, мы с Мареком дружили. Я не хочу ябедничать! Но его выходки я больше терпеть не могу! Как Марек к вам приехал, он мне прохода не давал. Сначала это было забавно! Марек милый мальчик! Он признавался в своих чувствах, дарил цветы. Лез целоваться… Стоило мне пойти купаться на озеро, он за мной подглядывал. Пробирался к нам на дачу по вечерам и заглядывал ко мне в окно…
– Какой наглец!
– А сегодня у нас опять состоялся разговор, – продолжала девице. – Я сказала Мареку, что не желаю, его больше видеть! На следующей неделе ко мне приезжает жених, и я хочу, чтобы Марек оставил в меня в покое! Я развернулась и ушла. А он… А ваш Марек… Он набрал грязи из лесной лужи, и вот этой грязью бросил мне в спину! Попал прямо между лопаток, я едва не упала! Вот, посмотрите, что стало с моим любимым сарафаном!
Катаржина всхлипнула и развязала тюк. Она положила на стол перед пани Фелисией испачканный зелёной болотной грязью кружевной сарафан. С первого взгляда было понятно, что сарафан испорчен!
В загородном доме пани Фелисии под библиотеку была отведена небольшая уютная комната. Посреди комнаты стояло три высоких стеллажа, а вдоль стен были развешены книжные полки. В углу комнаты возле окна стоял старый потертый кожаный диван и рядом с диваном – низкий столик. Марек осторожно, чтобы не скрипнула, прикрыл за собой дверь и стал ходить между стеллажами, внимательно всматриваясь в книжные корешки. Наконец, он нашел ту книгу на французском языке, где были картинки с женщинами в прозрачных кружевных одеждах. Марек снял книгу со стеллажа и принялся торопливо её листать…
Дверь с громким скрипом распахнулась и молодой человек, испугавшись, уронил книгу на пол.
В дверном проеме стояла горничная Алиша. У нее было невыразительное плоское лицо и маленький рот с яркими полными губами. Черные гладкие волосы лежали на голове горничной, как шлем. Алиша пристально смотрела на Марека черными темными глазами. От этого взгляда Мареку сделалось не по себе.
– Вам же тетенька запретила сюда ходить, – сказала Алиша тонким голоском.
Юноша поднял с полу книгу. Книга в его неловких руках сама собой распахнулась. На развороте был рисунок обнаженной женщины с пышными формами. Женщина укрытая чем—то вроде рыболовной сети лежала на низкой софе, закинув руки за голову. Алиша хихикнула, прикрыв ладошкой рот.
– Тебе чего надо? – спросил Марек грубо.
– Вас тетенька в беседку зовут, – ответила Алиша, – наверное, опять пороть будут.
Горничная звонко рассмеялась, словно зазвенел хрустальный колокольчик и ушла.
Марек выбежал из библиотеки, спустился с крыльца и пошел к беседке. В беседке он увидел Катаржину и тетку Фелисию. На столе лежал сарафан Катаржины, испачканный зеленой грязью…
Это был кошмарный сон! Этого не могло случиться с ним наяву!
Марек познакомился с Катаржиной несколько лет назад, когда первый раз приехал на дачу к тетке. Юноша был очарован панночкой и мгновенно в неё влюбился. Катаржина с чарующим хрипловатым смехом, с веселыми искорками в глазах, с улыбкой, от которой у Марика сжималось сердце… Она, Катаржина, тонкая и гибкая, как тростинка стояла возле скамьи и больно стегала юношу розгами по голым ягодицам. Катаржина была сердита на Марека и в эти минуты нисколько его не жалела. Панночка размеренно опускала руку, и розга тонко свистела. И на худой узкой заднице юноши вспыхивала еще одна лиловая полоса.
– Вы гадкий дрянной мальчишка! – выговаривала ему Катаржина, – вы по—другому не понимаете! Вас нужно сечь! Да, сечь прутьями! Так чтобы вы научились достойно себя вести!