Навеки запретная (ЛП)

— Я стану вампиром? — Она сжала его руку обеими ладонями.

— Нет. Для этого нужно нечто большее, чем… обмен кровью.

— О. — Она посмотрела на кровь, стекающую по его руке, и нахмурилась. — Так, наверное, я просто…

Наклонившись, она поймала капельки крови языком, нежно лаская кожу, прежде чем накрыть ртом две раны на запястье. Когда Уиллоу нежно втянула кровь, Кавану пришлось прикусить язык, чтобы не застонать, но никак не смог подавить эрекцию. Пока она глотала, а языком двигала по коже, Каван закрыл глаза от удовольствия. Уиллоу вздохнула, и ему пришлось сопротивляться желанию зарыться головой в её волосы. Она задела его руку зубами, а затем прикусила, вытягивая больше крови, когда раны начали закрываться. Каван не смог сдержать стона, почувствовав её зубы на своей коже. Уиллоу округлила глаза, но не отодвинула рта. Вместо этого снова укусила его и провела горячим языком по коже.

— Если будешь продолжать в том же духе, отдохнуть мы не сможем.

Она лизнула его кожу ещё раз и отстранилась.

— Тебе понравилось.

Это не обвинение, а просто утверждение.

— Очень, — он говорил хрипло, дав ей лечь обратно на кровать. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Боль в ноге терпима. — Уиллоу посмотрела на Кавана, а его рука ещё лежала у неё под головой. — Обмен кровью всегда такой…

— Сексуальный? — закончил он.

Лёгкий румянец появился на её щеках, и ему нравилось думать, что это его кровь вызвала это чувство. Она кивнула в ответ.

— Нет, не всегда. — Он убрал прядь волос с её лица. — Но это самый лучший способ.

— Тебе… тебе нужна кровь? — Она прикусила губу и посмотрела на него из-под полуопущенных век.

Она его убивает.

— Спроси меня завтра, когда не будешь пить мою кровь, тогда и отвечу.

Она нахмурилась, но кивнула.

— Окей.

— Давай уложим тебя под одеяло. Есть или пить хочешь?

— Мне нужно… поспать. Просто… поспать.

И она отключилась. Вот его необученная ведьма-пара спит в его постели и, когда взойдёт солнце, будет почти так же мертва для мира, как он сам.

Быстро сбегав на кухню, он схватил несколько вещей, которые решил оставить возле кровати — бутылку воды, бутылку сока, яблоки, бананы и булочки. В доме было много человеческой еды, Каван следил, чтобы у него были свежие продукты для гостей. Иногда к нему приходила парочка парней поиграть в карты. Уложив всё на поднос, он вернулся в спальню и поставил еду на столик рядом с кроватью, добавив краткую записку с объяснениями, как вампиры «функционируют», чтобы она не испугалась. Возможно, она проснётся раньше него.

Он оглядел Уиллоу, осторожно поворачивая её руки на предмет других ран, которые нужно вылечить. Интересно, каким заклинанием колдун причинили ей такую боль?

Каван как можно осторожнее развязал шнурки её кроссовок, прежде чем снять их и носки. Засунув палец под штанину её джинсов, он приподнял её так, чтобы рассмотреть лодыжку, и тихо выругался. Синяк огромен, и, судя по всему, поднимался выше по ноге.

— Твою же мать. — Адское заклинание.

Каван осторожно положил подушку по колено, чтобы нога не затекла, и снова накрыл Уиллоу одеялом. Заставив себя отодвинуться, он сел на кресло в углу и стал рассматривать крошечную женщину. Его пару.

Даже сейчас тело и разум требовали, чтобы он взял её. Укусил. Отметил, чтобы все знали.

Но что он знал о ней? Она прекрасна, и когда сияла, как Луна, превращалась в богиню. За которую он готов отдать жизнь. Она упрямая и сильная. Похоже, это её не очень испугало. Она добрая, и под всем этим скрывалась уязвимость, которую он хотел лелеять.

Следующий вопрос сложнее. Как, чёрт возьми, он объяснит, что она его пара? Поверит ли она ему вообще?

Ну, он чувствовал связь, чувствовал, как она крепнет с каждой минутой взаимодействия. Но примет ли его Уиллоу? Её явно тянуло к нему, и это более чем радовало. Но быть парой? Хотел ли он вообще пару? Неужели Каван хочет быть навечно привязанным к другому существу? Потому что именно это произойдёт, если они обменяются кровью… если он поставит ей метку пары.

Они будут вместе, пока она жива. Эта мысль пугала. Уиллоу такая хрупкая. Он мог обратить её, но существовало негласное правило, что ведьм не обращают. Такие существа могущественны, в них способности вампира и магия ведьмы. Это пугало старейшин, которые поддерживали мир. Став вампиром, Уиллоу прикрепила бы себе на спину мишень.

Но он мог защитить её, мог бы уволиться с работы в Америке, и последние два года отдыха не притупили чувств. Он всё ещё мог уничтожить любого, кто придёт за его парой.

Вот оно.

Уиллоу его пара. Он должен сказать ей. Такое нельзя скрывать. Она уже с подозрением отнеслась к его помощи. В конце концов, она спросит.

Он откинул голову на стену, почувствовав, как солнце начинает пробиваться сквозь темноту. Сон неизбежен для вампира.

Каван не ляжет с Уиллоу в постель без разрешения, а останется сидеть в кресле. Лучше, чем спать на полу.

Глава 5

Уиллоу застонала, просыпаясь. Не потому что всё болело, а при воспоминании, что встретила свою бабушку. Бабушка. Но эта женщина не была похожа ни на одну бабушку, какие были у Уиллоу. Выглядела она, как королева, поджарая и балованная, увешанная драгоценностями. Холодные глаза без единой искорки веселья, наоборот, в них читалось недружелюбие и ненависть. Так зачем ей Уиллоу?

Вновь застонав, она потеряла глаза, открыла их и осмотрелась. На мгновение, когда не могла вспомнить, где находилась, запаниковала. Но потом увидела спящего в кресле вампира.

В комнате было темно, лишь настольная лампа немного рассеивала тьму. Окон тоже не было, так что сложно было сказать, какое сейчас время суток. Уиллоу посмотрела на часы и еле сдержала проклятье. Экран был сильно разбит, такое вряд ли подходит под гарантийный случай. Теперь и время не узнаешь, и почту не проверишь, не говоря уже о шагометре и отслеживании сердцебиения.

Должно быть, ещё день, если вампир спит. Хотя Уиллоу не была уверена, как долго это продлится.

Согнув пальцы ног, она с облегчением обнаружила, что они не болят.

Заглянув под одеяло, она увидела, что Каван снял с неё кроссовки и носки, но ещё больше обрадовалась, увидев, что синяки от парализующего заклинания исчезли. Если бы не большой вампир, она бы не выбралась оттуда.

Уиллоу села и посмотрела на Кавана. Склонив голову набок, он опёрся о стену, сложив руки на коленях. Выражение его лица было спокойным, в отличие от напряжённого выражения, которое было вчера, когда появились ведьмы и колдуны, или похотливого взгляда, когда она пила его кровь.

Она поднесла руку к губам, вспоминая вкус. Она совсем не этого ожидала. На самом деле, ждала, что её стошнит и, возможно, вырвет. Человеческие тела не созданы пить кровь. И всё же… всё же что-то странное овладело Уиллоу, будто это самая нормальная вещь в мире. На вкус кровь походила на… вино. Выдержанное до совершенства, богатое вино. Она согревала Уиллоу изнутри и снаружи, и, к удивлению, возбуждало так сильно, что трусики стали влажными, несмотря на боль. Процесс и Кавана возбудил так, что его глаза потемнели, а клыки выдвинулись. Она вздрогнула от этой мысли, но это далеко не страх.

Она облизнула губы, вспомнив вкус и то, как забилось сердце Кавана, когда она укусила его запястье… Подождите-ка. У него сердце билось? У вампиров не было сердцебиения. Пульса у них тоже не было. Неужели она всё попутала? Нет. Она чувствовала это внутри, чувствовала по тому, как её сердце отвечало ему.

Свесив ноги с кровати, она посмотрела на исцелённую лодыжку и улыбнулась. Нога как новенькая. Уиллоу встала и, спотыкаясь, пошла вперёд. Её ноги двигались слишком быстро, но, к счастью, равновесие также стало лучше.

Уиллоу посмотрела на руки и шире улыбнулась. Очевидно, не только исцеление даёт вампирская кровь, хотя Уиллоу сомневалась, что это надолго.

Она осторожно придвинулась к Кавану и прислушалась. Ничего. Никаких звуков. Наклонившись, она напрягла слух, чтобы хоть что-нибудь услышать. Ни дыхания, ни сердцебиения. Нахмурившись, она ещё приблизилась и прижалась головой к его груди. По-прежнему ни звука. Она выпрямилась и заломила руки. Неужели сердцебиение её всего лишь показалось? Неужели кровь ударила ей в голову? Неужели она перепутала биение своего сердца с его?