Страница 3 из 16
— Не скажу, — успокоила ее.
В благодарность она напоила меня еще отваром, после которого я заснула.
Проснулась вечером, почувствовав чужое присутствие в комнате. Открыла глаза и встретилась взглядом с сестрицей.
— Тебе некуда деваться, — вместо приветствия обрушилась она, стоя прямо надо мной и зло улыбаясь. — Все равно на тебя больше никто не позарится. И мама быстрее тебя на улицу вышвырнет, если откажешься помочь Флорану. Так что, сестрица, не разочаруй старикашку Унда, иначе окажемся в трущобах!
— Спасибо, Дивия, за заботу, — сдерживая нарастающее бешенство в груди, заговорила я, чеканя каждое слово. Когда над тобой нависают с недобрыми намерениями, страшно, но этим покажи слабину — сожрут и не подавятся. — Только сдается мне, ты тоже можешь спасти нас от нищеты!
— Неа! — ехидно улыбнулась Дивия, обнажая мелкие, желтые зубки. –
— Мне лишь пятнадцать, так что замуж я не могу выйти!
— А когда Флоран проиграется в следующий раз, и Унд пожелает тебя, ты тоже будешь ратовать за помощь семье?
— Что?! — округлились у нее глаза. — Рехнулась?!
— А что?! — я вернула ей ехидную ухмылку. Не знаю, какой была настоящая Фина, но на ней все хотят выехать. Только я с этим не согласна. Не то, чтобы я безжалостная, но эти люди мне чужие. Да и жертвовать дочерью, чтобы в какой раз выручить дурного любимчика — это знаете ли, по-моему, несправедливо.
— Да я, в отличие от тебя, хорошенькая! У меня есть шанс удачно выйти замуж, — завопила сестрица. — Это ты старая дева и синий чулок должна радоваться, что хоть кто-то на тебя позарился! Мама! — она метнулась к двери, распахнула ее настежь и заорала дурным голосом: — Фина еще и рехнулась!
Зеркало в суматохе осталось лежать на постели, чем я воспользовалась.
Не знаю, как насчет старой девы, но больше двадцати себе не дам. Жаль, что тело красавицы не досталось, но я и не уродина. Тем более мне не привыкать такой быть. Только очень уж худая и бледная. И темные круги под глазами.
Тщательно осмотрев себя, я вначале я расстроилась, а потом разозлилась и решила: пусть такая, пусть все плохо! Но если судьба дала шанс прожить новую жизнь — я воспользуюсь им. И сделаю все, что не успела сделать в той жизни. Клянусь!
Глава 2
— Госпожа Корфина, а вы изменились, — улыбнулась служаночка, и на ее щеках появились ямочки. — Ваша сестрица говорит, что вы сошли с ума, но вы мне такая больше по душе. — После признания девочка смутилась и опустила глаза. Круглолицая, курносая, улыбчивая. Когда Гилья рядом, почему-то не так страшно, она будто глоток воды для жаждущего.
— Не знаю, Гилья, какая я была, но как бы они не объявили, что я сошла с ума, — посетовала я.
— Тогда брак не состоится, а долг-то отдавать надо, — резонно возразила девочка. — Поэтому не бойтесь. Хоть кусаться будете — они не признаются, скажут, что пес цепной сорвался.
Вижу, Гилья умом и наблюдательностью не обделена, но я никому не доверяю, поэтому буду осторожной.
— А какая я была? Расскажи, может, вспомню себя? — посмотрела на нее, и она с радостью затараторила:
— Прежде вы были тихой, безропотной, Благостному Видию постоянно благодарствия возносили. Терпели выходки Дивии — совсем она вас измучила…
— И тебя она достает?
— А то как же. И матушку вашу. И у вас вещи забирает. Говорит, что вам они все равно не к чему…
«Ну и семейка!» — вздохнула я. Теперь, кажется, догадываюсь, что со мной произошло. Наверно, от отравления в обморок упала, или еще что-то со мной случилось, а тут еще и с Корфиной беда. И как-то все так обернулось, что теперь я тут. А хозяйка этого тела где? В моем теле? Стало грустно и страшно. Что же теперь делать? Вернусь ли обратно в свой мир? И надо ли? Вдруг Корфина, как набожная девочка попала в рай и возвращаться мне некуда…
— Ой, госпожа Корфина, скоро ужинать будем! — спохватилась Гилья. — Спуститесь в обеденную?
— Нет, — покачала я головой. — Сил пока мало, голова кружится. — По правде, спуститься бы смогла, но видеть мерзкую семейку не хочу.
— А завтра пожалует господин Унд. Узнал, что вы приболели, придет узнать…
— Не помираю ли?
Служанка прикусила губу и кивнула.
— Гилья, — спохватилась я. — А если мы бедствуем, как тебе жалование платим?
— До последнего раза еще платили, хоть и с задержками, а ныне не заплатили. Но госпожа Эндина обещает хорошие рекомендации.
«Ага, жди до старости рекомендаций», — подумалось мне. Девочку жаль, но предложить ей ничего не могу. Ничего о новой жизни не знаю.
Позже Гилья принесла ужин — одинокий холодный овощ на большой тарелке с отбитым краешком.
Недоуменно глядя на «ужин», я размышляла: это мать Корфины применяет меры воздействия, или… в доме все так плохо?
— Нам больше не дают в долг, — пояснила девочка. И я поняла, мы на дне, в полном окопе!
Разламывая ложкой морковку, я гоняла ее по тарелке и думала: что делать?
— Хочу выйти на улицу, — до сих пор в новом теле слабость, но я не намерена выходить замуж, поэтому буду искать вариант спасения. А для этого надо узнать этот мир.
— Погода хорошая, но вряд ли у вас хватит сил пройтись, — возразила Гилья.
— Хватит, — упрямо ответила я.
— Я спрошу разрешения у госпожи…
— А если я против горшка под кроватью и хочу отлучиться по нужде, мне тоже разрешения спрашивать? — пробурчала я, на что Гилья восхищенно выпалила:
— Какая вы стали чудная!
— Надо срочно вспоминать, какой я была.
— Зачем? — встрепенулась девочка.
— Чтобы не шокировать людей. Поможешь вспомнить?
— Помогу, — улыбнулась хитрунья. — Дела переделаю и загляну к вам, госпожа Корфина.
Унылость комнаты, безвыходность ситуации вгоняли меня в отчаяние и депрессию. Надо же так вляпаться?! Как есть неудачница! У других драконы, эльфы, оборотни, маги, принцы — а мне опять безжалостный реализм! Нищее семейство, долги и старик в нагрузку? Не имею привычки плакать без причины, но, кажется, сейчас разрыдаюсь.
Но пусть я ныне в худеньком, юном теле — характер мой со мной, поэтому ни одна слезинка так и не соизволила появиться.
В итоге я легла на кровать, укрылась одеялом и просто лежала, перебирая в уме, что умею делать, чем смогу заработать на жизнь… Однако оказалось, что ничего такого — как шить, замечательно вязать, вышивать, печь — не умею. Нет, могу свитерок кой-какой вывязать, испечь кекс, но не на том уровне, чтобы этим зарабатывать.
Без часов я не знала, как бежит время. По моим ощущениям прошло не так много времени, когда ко мне вновь нагрянула «мамуля».
Сначала у двери раздались тихие шаги, затем деликатно постучалась. А когда вошла, ласково обратилась. Еще и улыбочку змеиную выдавить не забыла.
— Корфина, надеюсь, ты уже оправилась от шока и теперь снова моя прежняя рассудительная дочь?
Разительная перемена в ее поведении насторожила. Однако я молчала, потому что раскрою рот — не выдержу и выскажу все! Я терпеливая, но не когда перегибают палку. Родительница Корфины же приняла мое безмолвие за согласие.
— Ты всегда была доброй и любила брата… — продолжала она. Меня же так и подначивало поинтересоваться: а Корфину ты когда-нибудь любила? — Флоран поклялся, что впредь не будет играть…
Чтобы не беседовать лежа, я села на кровати, опустила босые ноги на холодный пол и заглянула в ее лживые глаза.
— И ты поверила? — мне с огромным трудом удавалось сдерживаться.
— Конечно! Он умный мальчик! Это было несчастное недоразумение!
«Ага, как же! Заядлого игрока только могила исправит, а до дурной Эндины и дубина не достучится. Ей от хитро сделанного Флоранчика-мальчика любая оплеуха за случайность будет! Тьфу!» — злилась я.
— Он ведь и прежде обещал прекратить играть? — поймала «мать» на лжи. У соседки Веры Николаевны сын сколько раз клялся, божился прекратить играть в автоматы, но обещания так и остались обещаниями.