Самая лучшая жена

— Нет уж, ждать нечего, — решилась Мелита, уступая своему дару, который требовал скорейшего исцеления Рина и Тилса. Так было надо, аданка чувствовала это. — Семь бед — один ответ. Пойду в храм. И будь что будет.

— Только Валмира с собой возьми, а то я чую, что Белочки на всех злобных недоумков не хватит, — подала голос вездесущая Сагари, медленно проявлялась посреди комнаты.

— На гадальной неделе в святилище семьей ходят, — напомнила неугомонной родственнице Мелита. — Так что с Рином идти нужно.

— С ним с родимым, а еще с Валом, — не уступала тетушка. — В общем, со своими мужчинами иди.

— Они не мои! — взвыла Лита, выскакивая за дверь.

— Как же не ее они, — беззлобно проворчала ей вслед Сагари. — А чьи тогда?

— Что за шум, а драки нет? — обнаружившийся в коридоре Валмир с удивлением смотрел вслед шарахнувшейся от него девушке.

— А чего ей тебе на шею кидаться? — из лаборатории показалась Сагари.

— Теть, ну ты чего опять? — обиделся Вал.

— Того, — не скрывала своего плохого настроения хозяйка дома, — я уже весь язык отболтала, уговаривая белобрысую упрямицу, что ты ее муж. А она и слушать ничего не хочет! Понял?!

— Чего ж тут не понять, — криво усмехнулся он. — Я тебе безумно благодарен, но притормози. Я сам разберусь.

— Ты уже разобрался!

— Теть, а призрачные мухи бывают? — прищурился Валмир. — Я это к чему, — пояснил он безмолвно разевающей рот Сагари, — какая муха тебя укусила?

— Шут гороховый, — окончательно обиделось приведение.

— Я тоже тебя люблю, — племянник мудро решил покинуть поле боя, оставляя его за хозяйкой дома.

Идя на шум голосов, Валмир думал, что призрачные мухи покусали не только тетушку, но и жену с братом заодно. А как иначе? Не могли же обычно невозмутимый брат и спокойная хульдра ни с того ни с сего орать друг на друга.

— А я говорю, что ты примешь дары! — горячился Рин.

— Сначала ты выздоровеешь, а твой брат уберется восвояси! — не уступала ему белобрысая пигалица.

— Какой тут здоровье?! — Аэрин решил зайти с другой стороны. — Ты говорила, что мне нельзя нервничать, а сама…

— Ошибалась, — почти пропела ехидная девчонка. — Выяснилось, что твоему проклятию скандалы, драки и прочая гадость нипочем! Оно пробуждается только, когда ты вспоминаешь о праве мужа!

Вал остановился, не заходя в комнату: 'Проклятие?! Хротгаровы ядра! О чем толкует моя хульдра?'

— А может ты дуришь мне голову?! — наступал на жену взбешенный братец. Может ничего такого и нет?! Может ты просто избегаешь меня?! Может ты как Марита?

— Какая еще Марита? — растерялась Лита. — Пусти меня! Пусти! Опять рана откроется, придурок сардарский. Что ты…

Заглянувший в комнату Валмир увидел самозабвенно целующихся Рина и Литу. Сидящая прямо на столе белокурая заноза обнимала младшенького. Тот, не будь дурак, задрал подол жениного платья до самого не балуйся и подхватил здоровой рукой красавицу под попку, вынуждая ее прижаться теснее. Хульдра пристанывала, Рин рычал, а Вал едва не задохнулся от жгучей смеси из возбуждения и ревности, накрывающей его с головой.

Тем временем младшенький уложил несопротивляющуюся супругу на столешницу и сумел задрать ее платье еще выше. Оказалось, что бессовестная аданка не носит под балахоном белья. И сейчас эта распутница ничуть не смущаясь, раздвинула стройные белые бедра, позволяя руке Аэрина ласкать ее лоно.

— Так что там с проклятием? — Вал настежь распахнул дверь. — Очень хочется услышать, — покривил он душой. Хотелось совсем другого. — Кажется я не вовремя, извините.

— Вал, — начал было Рин и замолчал. А в самом деле, что тут скажешь? Да, брат прервал их с Литой. Но, во-первых, он находится тут по праву. А, во-вторых, попросил прощения. Недовольно захлопнув рот, Аэрин постарался как можно лучше прикрыть жену, поспешно юркнувшую ему за спину.

— Так почему я ничего не слышал о проклятии? — убедившись, что белокурая напасть привела себя в порядок, Валмир вошел в комнату.

— Разве мы тебе не говорили? — в голосе Рина прозвучало неподдельное удивление. — Лита?

— Не успели доложить, — прозвучал резкий ответ донельзя смущенной Мелиты. — То свои ушибы лечили, то вашу драку разнимали. А, кстати, кто такая Марита?

— Моя бывшая невеста, — признался Вал.

— Вы расстались? — выглянула откуда-то из мужниной подмышки Лита. — Почему?

— Я женился, — Валмир не спеша уселся на скамью.

— Понятно, — задумчиво протянула она. — Рин меня с ней сравнивал. С чего бы это?

— Кого из нас ты об этом спрашиваешь? — уточнил старший, не сводивший потемневших глаз с малышки.

— Рин? — проигнорировала нежеланного супруга Лита. — Почему ты молчишь?

— Я ее очень любил, — признался младший, будто в омут с головой бросился. — Давно и долго. Наверное всю жизнь. А она всегда любила Вала. Он вообще девкам нравится, — дернул уголком рта Аэрин.

— Я Марите никогда ничего не обещал, — не смолчал старший.

— Верно, — признал Рин. — Но ее это не останавливало. Марита так хотела быть рядом с тобой, что позволяла мне надеяться на взаимность. И я как идиот велся на это. Все знал, чувствовал, понимал, а отказаться от своей любви не мог. А потом от Ирати она узнала о предсказании для Вала. Ну то, которое делается при рождении, — пояснил он жене.

Голос Аэрина звучал ровно, его речь была спокойна, но Лите казалось, что каждое слово мужа раскаленной иголкой впивается прямо в сердце.

— Валмир прежде смотрел на Мариту как на девчонку несмышленую, но вечные алые оборочки в три ряда… Как же я ненавидел все эти полоски… Ненавидел, а все равно надеялся. Думал, что от такой любви как моя не отказываются. Ошибся. Поняв, что смогла привлечь внимание брата, Марита дала мне окончательный от ворот поворот. Вот так… А главное даже винить в произошедшем Вала не получается. Он просто пошел навстречу судьбе.

— Я же хотел отказаться, Рин. Ты помнишь?

— Конечно. Только к чему это? Она выбрала сама. Зато теперь у меня Лита… Лита, куда ты? Лита!..

Подхватив первый попавшийся под руку платок, один из тех, что во множестве прислал свекор, Мелита опрометью выскочила из комнаты и со всех ног кинулась прочь. Ей хотелось как можно дальше оказаться от Крайнего дома, от непонятных мужчин, живущих в нем. Подальше от Сардара.

Двери, двери, коридоры… Как испуганная птичка, влетевшая в распахнутое окно, Мелита металась в поисках выхода. И сжалившись над расстроенной девушкой, Крайний дом открыл ей дверцу в лес. Оказавшись в роще, она еще некоторое время бежала не разбирая дороги. Бежала бы и дальше, если бы один из вековых дубов не подставил ей подножку, будто нарочно выставив из-под земли узловатое корневище. Упав в шелковые травы, что выросли в древней пуще, Лита разрыдалась. Слезы все текли и текли, а на душе становилось легче и легче. Вот уже и высохли они. И стал слышен птичий щебет, и мятой пахнуло издалека, а еще прелью и грибами. И захотелось подняться и найти этих грибов. И чтобы непременно много.

'Все равно стану этому дураку самой лучшей женой,' — шмыгнула носом. 'Жены тоже разными бывают. Вот вылечу его и уйду! И пусть остается со своей Маритой!' — решила Лита и опять прослезилась теперь уже от собственного великодушия и душевной щедрости, полежала еще немного ничком, а потом перевернулась на спину, широко раскинула руки и улыбнулась упрямо.

Так хорошо было лежать на духмяной постели леса и любоваться переплетением крон деревьев, следя за игрой солнечных лучиков. Лита призналась себе, что устала от каменного плена сардарской столицы такой непривычной и чужой. Другое дело пуща, законы которой неизменны и понятны.

— Успокоилась, малышка? — послышался совсем рядом знакомый голос.

Безо всякого удивления повернув голову, Лита увидела привалившегося к дереву Валмира.

— Нашла из-за чего плакать, — по-доброму улыбнувшись, он присел рядом. — Да Рин с тебя глаз не сводит. Какая ему Марита?