Страница 6 из 14
— Да, лучше отправиться сейчас. Как раз до утра у меня будет немного времени, чтобы осмотрелась и немного обвыкнуться, — пролепетала я, скрывая злорадство. Птичка улетала из-под самого носа заносчивого аристократаа, и он откровенно злился. Эрх же заинтересованно наблюдал, как я аккуратно довожу его босса до белого каления.
Когда Варден понял, что я догадываюсь о его намерениях и совсем не горю желанием познакомиться с ближе, злорадно ухмыльнулся:
— Ничего, Альвианочка, мы еще увидимся. Ведь тебе понадобится помощь! В случае чего смело обращайся, — и плотоядно улыбнулся, обнажая хорошие зубы, с длинноватыми для обычного человека, клыками.
На лицо он был симпатичным, но развратная улыбка и уверенность, что девушки мечтают прыгнуть в его койку, невероятно раздражали. Не люблю таких самовлюбленно-озабоченных типов. Да, я не девственница, но гордость у меня есть. Так что пусть губы не раскатывает.
Падия, пользуясь удачным моментом, не медлила и наспех скидывала вещи в объемный саквояж. Она выбрала из своего гардероба наиболее подходящие мне туфли, благо, что размер ноги у нас одинаковый. Еще добавила необходимые на ее взгляд вещи, духи и, подхватив меня под руку, потащила вниз, где нас ждал экипаж с гербом в виде оскаленного льва, но с ленточкой на кончике хвоста.
Варден уже не скрывал своего разочарования, зато крепыш Эрх успел подмигнуть мне. Да, кажется, меня ждет успех среди оборотней, особенно если они все такие озабоченные.
Как только мы выехали за ворота особняка, Падия с облегчением выдохнула:
— Фух! А ты не дура!
— Спасибо, — ответила спокойно.
— Только в академии будь проще. А то ты больше похожа на воспитанницу из состоятельной семьи, чем на Апьвиану.
— Мы не решили вопрос с «моим» кланом. Если папаша объявится и заявит на меня права — я молчать не буду! — предупредила серьезно.
— Знаю, но надо дождаться моего отца. Он скоро приедет и тогда все разрешит. И, вообще, тебе пока беспокойся рано. Письмо с известием о гибели Альвины мы не успели отправить. Не до того было. Так что, он не должен узнать. И пока ты проходишь обучение — никто не смеет увезти из Акольма.
— А потом?
— Я пообещала тебе и сделаю все, чтобы так и было. Но у тебя в любом случае нет выбора, — Падия поджала губы, задумалась. — В безопасности ты будешь только на наших землях. Однако чем ярче ты будешь, тем больше Нависы будут гореть желанием похитить тебя. Даже если у тебя не будет их метки.
От подобного оборота я растерялась.
— Поэтому, — продолжила Падия, — постарайся в академии найти себе покровителя из наследников влиятельных родов. Чуть позже я привезу тебе милые платья.
— Что значит — найти покровителя? Стать любовницей?! — меня затрясло от возмущения.
— У нас — оборотней — это обычное явление. Но отношения должны быть узаконены обрядом при шести свидетелях.
Я гневно задышала и уже подумывала отказаться от хитрой затеи Падии, как она продолжила:
— Таков наш мир! Ты слишком лакомый кусок и даже под протекторатом нашей семьи тебе необходим влиятельный мужчина. Пока ты незамужняя и вне отношений, тебя могут выкрасть. Не обязательно твой клан — любой встречный оборотень, привлеченный твоим запахом. А если тебя увезут за пределы нашего влияния и насильно выдадут замуж, они перетянут закон на свою сторону. Им лишь придется выплатить моему клану штраф, но будет ли тебе от этого легче?
— И с чего такая откровенность? — недоверчиво усмехнулась я.
— Ты умна. И я думаю, что через хороший брак ты принесешь нашему клану больше пользы, чем если сгинешь с дебрях леса с одичавшим двуликим.
— Как мило.
— Такова жизнь. Не я придумала ее законы.
— А ты замужем?
— Папа не хочет продешевить, торгуется за влияние.
— Я не хочу так жить.
— Я тоже. Но таковы правила. Клан для меня — все, и я сделаю всевозможное, чтобы усилить его и привести к расцвету.
— А чувства?
— Чувства — это инстинкты, прикрытые поэзией. Предпочитаю сохранять рассудок трезвым. Пламя страсти не для меня. Так учил отец, — она улыбнулась. — И я прислушиваюсь его советов.
Я сомкнула зубы, и Падия предупредила:
— Если откажешься помогать — за тебя перед Нависами никто не вступится! — ее глаза сверкнули, но быстро поняв, что угрозами меня так просто не запугать, объяснилась:
— Оборотни редко обращаются в суд. Часто мы решаем, стоит ли поступок того, чтобы столкнуться с местью другого клана? А если ты без клана, без влиятельного покровителя, то становишь совершенно бесправной вещью в юбке, на которую может заявить права любой!
— Какой гадкий мир! — выпалила я с горечью.
— Я не хочу, чтобы ты вернулась в клан Нависов. Та Альвиана была его частью, но ты другая! Кроме того, насколько я знаю, у Нависов есть спор за территорию с соседним кланом. Уверена, Нависы предпочтут пожертвовать тобой, чтобы уладить конфликт.
От новости я растерялась.
— Что значит пожертвовать? — прошептала. Вдруг она меня запугивает?
— Старик Кормор извел трех жен и четырех любовниц. И все не угомонится.
— Откуда ты знаешь? — странно, что Падия знает о моем маленьком клане столько всего.
— Варден больше озабочен собой, чем интересами клана. Я помогаю отцу.
— Хочешь стать его правой рукой? — догадалась я.
— Хочу! И сделаю это! Вардену нельзя доверять управление кланом.
— А сможешь?
— Отец не глуп. Он все понимает сам. Но я дочь, — в ее голосе отчетливо послышалось сожаление.
— Ты сможешь стать особенной дочерью, — улыбнулась я. — Иногда кто-то становится первым, его путь повторяет другой, и это перестает быть исключением.
Падия оттаяла и тепло улыбнулось.
— Хочу изменить мир, чтобы перестать быть вещью в юбке.
— Тоже не хочу быть вещью.
— Вот и ищи покровителя. Это даже выгоднее, чем выходить замуж. Но на Вардена советую не рассчитывать. Он эгоистичный. Однако будет щедрым, если сможешь увлечь его.
— Пф-ф! — фыркнула я. — Я хочу просто жить в городе и быть самостоятельной.
— Думаешь, я не хочу? — вздохнула она.
Академия оборотней располагалась на окраине города. На скалистой горе, с другой стороны покрытой густым лесом, переходившим в низину. От соседних поселений территорию отделяли две широкие реки, и для их жителей вода стала негласным барьером. Пока мы ехали, Падия рассказывала о мире, правилах, отношениях между людьми и двуликими.
— Нет, конечно, люди могут заходить на территорию академии, но из-за вспышки бешенства, когда оборотни становятся неуправляемым, желающих почти нет. Даже бродяги проходят мимо, не зарясь на ягоды, которых там в изобилии.
— А раньше как жили двуликие и люди?
— По-разному. Нас боятся, пытаются всякий раз обвинить в пропаже своей козы или тощей коровы. Однако нам завидуют. У нас крепкое здоровье, больше силы, лучше нюх.
— А оборотни безгрешны? — усомнилась я.
— Мы живем кланами. Если клан беден — он скидывается и отправляет лучшего из молодняка в академию. Но когда по окончании он занимает хорошую должность — возвращает долг всевозможными способами, поэтому у оборотней есть свои угодья, где изобилует дичь. Многие аристократы нанимает себе телохранителей- оборотней. Так думаешь, мы будем мараться из-за козы? — Падия усмехнулась. — Неспроста появился закон, что если житель безвинно обвиняет двуликих в пропаже животного, то оборотень получает выплату от клеветника. И знаешь, несколько подобных случаев, закончившихся выплатами, и обвинений поубавилось.
— А где находят себе применение оборотни?
— О, везде, где приветствуется отличный нюх, сила и выносливость. Двуликие — влиятельная сила, но из-за вспышки бешенства нас стали бояться. Но ведь страдаем мы и сами. Проклятому луной без разницы на кого нападать: женщину или двуликую, ребенка или еще кто-то.
— А бешенство кто-нибудь изучает?
— Конечно! Но ее периоды краткотечны. Все тихо, случаев нет, потом вспышка, ужас, паника, и снова тишина.