Страница 2 из 5
Первые четыре мозговых контура направлены на выживание и создание прочного основания в физической реальности. В этих контурах импринтируются (отпечатываются) условия окружающей среды на ранних стадиях человеческого развития со всеми их положительными и отрицательными ассоциациями, имеющими долгосрочные психологические последствия.
Повторяющиеся в процессе нашего развития события создают «условные рефлексы», которые могут усиливаться или ослабляться последующим опытом. Согласно Уилсону, импринтирование и генетика играют важнейшую роль в определении моделей поведения человека, а кондиционирование (воспитание) и обучение модифицируют эти модели, но редко радикально изменяют генетически импринтированные императивы. Переимпринтирования первых четырех контуров, как объясняет Уилсон, можно достичь путем приема психоделиков и других техник изменения сознания, активирующих высшие контуры мозга. Обучение – самый слабый и нестойкий из этих трех основных типов обработки информации, доступных нам, но оно служит источником самой большой и быстро растущей сферы человеческих знаний.
Информация и знания удваиваются все быстрее и быстрее
Уилсон показывает, как общий объем информации, обрабатываемой человеческой нервной системой на нашей планете, удваивался за все более короткие и короткие промежутки времени на протяжении всей истории. Это ускорение со временем становится все более очевидным.
Например, этноботаник Теренс Маккенна тоже говорил об ускоряющемся процессе культурной и технологической эволюции, ведущем нас к тому, что он назвал «бесконечной экспансией новизны», или к «трансцендентальной цели в конце истории», и это похоже на то, что изобретатель и технолог Рэймонд Курцвейл и другие в настоящее время называют приближающейся Сингулярностью.
Курцвейл и другие «трансгуманисты» говорят о том, что наш технический прогресс неизбежно ведет нас в мир, который воистину превосходит все наши самые смелые ожидания. Например, по мнению Курцвейла, у которого солидный послужной список в сфере прогнозирования достижений технологии, человеческий интеллект скоро станет качественно неотличимым от искусственного, машинного интеллекта, а там уже недалеко до их слияния и той самой Сингулярности. Этот загадочный термин позаимствован из физики. Он описывает место, в котором нарушаются все известные физические законы (например, внутри коллапсирующей звезды) и больше ничего невозможно предсказывать, поскольку в игру вступают совершенно новые переменные. Это соответствует «культурной актуализации» восьмого контура мозга, которую Уилсон объясняет в настоящей книге.
Прогресс в области искусственного интеллекта, постоянно развивающийся Интернет, передовая робототехника, нанотехнологии, трехмерная печать, автомобили без водителя, частные беспилотники, легальный каннабис и все прочие невиданные технологии и научные открытия, о которых ежедневно говорят в теленовостях, – все это побуждает нас переосмыслить, что значит быть человеком, и задуматься о том, чтó может развиться из человека далее. Все высшие контуры системы восьми разумов в настоящее время достигают беспрецедентного уровня технологического мастерства, как и предсказывалось в книгах Уилсона.
Мне было бы очень любопытно увидеть реакцию Уилсона на клоунаду современной политики (его политические высказывания часто были необычайно проницательными и весьма саркастическими), а также на научно-технические чудеса, которые мы сегодня наблюдаем. Впрочем, я не думаю, что Уилсон был бы слишком удивлен тем, что происходит в современном мире, поскольку он предвидел многое из этого в своих пророческих книгах.
В «Квантовой психологии» Уилсон пишет, что промежутки времени, за которые объем информации, генерируемой человеком, удваивался, на протяжении всей истории человечества постоянно сокращались. Этим вопросом вплотную занимался изобретатель и философ Бакминстер Фуллер, создавший знаменитую «Кривую удвоения знаний». Когда-то для такого удвоения требовалось 1500 лет, а со временем стало хватать и 18 месяцев. Уилсон писал об этом в 1990 году, а вскоре развитие Всемирной Паутины еще сильнее подстегнуло этот процесс. В обозримом будущем общий объем знаний человечества станет удваиваться каждый час, а затем каждую минуту – и можно только гадать, к чему все это в конечном счете приведет.
Выполняйте вместе с друзьями упражнения для изменения мозга
Важной частью процесса саморазвития, который Уилсон предлагает читателю, может стать выполнение упражнений в конце каждой главы. Упражнения делают уроки, содержащиеся в книге, практическими и интерактивными – и это единственный реальный способ изучения материала на всех уровнях тела и нервной системы.
«Квантовая психология» – книга довольно веселая. Уилсон был блестящим сатириком, дзэн-трикстером, мастером пранка и даже имел небольшой опыт эстрадного комика. Читая книги Уилсона, важно помнить, что все не такое, каким кажется на первый взгляд, и что нет одного-единственного «на самом деле»: реальность множественна.
Согласно Уилсону, любой акт восприятия можно сравнить с азартной игрой, основанной на бессознательной оценке вероятностей. Он предлагает оригинальное (и очень необходимое) слово «некневсе» (sombunall), что означает «некоторые, но не все» (some but not all). Уилсон стремится к повышению точности коммуникации, стараясь побольше употреблять слово «возможно» и поменьше – слово «является». Он постоянно напоминает нам о том, что значительная часть наших восприятий обязана своим происхождением нашим предубеждениям и действительно имеют смысл только те заявления, которые можно эмпирически проверить и определить как истинные либо ложные.
Я скучаю по Роберту Антону Уилсону, по Бобу, как его называли друзья. Мне посчастливилось быть одним из них, и Боб сыграл важную роль в моей карьере писателя. Мы познакомились вскоре после того, как я закончил свою первую книгу «Порождение ума», в 1988 году. Я подошел к нему после его лекции и спросил, не мог бы он написать хвалебный отзыв для задней стороны обложки моей книги, которая скоро будет опубликована. Боб сказал: «Возможно». Мне показалось, что он не слишком горит желанием это сделать. Я подумал, что, наверное, молодые писатели все время надоедают ему, прося таких отзывов. Но Уилсон сказал, чтобы я попросил своего издателя прислать ему экземпляр книги.
Я попросил, издатель прислал – и вообразите мое удивление и счастливое восхищение, когда оказалось, что Уилсон написал к книге введение на целых одиннадцать страниц!
Затем, в 1989 году, я переехал в Лос-Анджелес, где в то время жили Боб и его жена Арлен, и начал регулярно посещать еженедельные собрания у них дома, на которых люди небольшой группой вместе читали книги и обсуждали различные идеи, расширяющие сознание. Мы читали практически всё, что написал Джеймс Джойс, «Песни» Эзры Паунда, сочинения друг друга, а также художественные книги Боба. Мы смотрели фильмы Орсона Уэллса и беседовали о квантовой физике и «политике приматов». А потом, уже в середине 1990-х годов, мы оба переехали в район Санта-Крус в Северной Калифорнии.
Я продолжал посещать еженедельные собрания в доме Боба, пока они не закончились за несколько недель до его смерти. Он оставался таким же мудрым и остроумным, как всегда, до самого конца. Я видел Боба в среднем примерно раз в неделю в течение семнадцати лет, и он, как я уже сказал, сыграл огромную роль в моей писательской карьере. Он очень поддерживал мое стремление писать. Боб присылал мне письма, чтобы подбодрить меня в трудную минуту, и даже пару раз присылал мне деньги, когда я был не в состоянии заплатить за квартиру. Я всегда буду благодарен ему за его великий ум и сострадательное сердце.
У Боба была сверхъестественная способность воспринимать вещи, которые замечают немногие. Он обладал необычайно широким умом, невероятной памятью и поистине энциклопедическими познаниями во многих областях – от литературы и психологии до квантовой физики, буддизма и нейронауки – и служил живым примером «неофилии» (любви к новому).