Страница 2 из 7
Представление сорвалось, но Гермес не слишком огорчился – впереди был основной аттракцион. Помахав зрителям, он принял свой любимый облик Посейдона с трезубцем и под человечьи крики и затихающий собачий визг неторопливо полетел по Via Della Conciliazione в сторону Тибра, над которым и растворился в воздухе.
Вскоре среди парочек ряженых гладиаторов, отлавливающих туристов на фото у стен Колизея, началось нездоровое оживление. Оно передавалось от одной пары к другой, по мере продвижения невзрачного молодого человека с рюкзачком за спиной. Юноша представлялся как студент института кинематографии, операторский факультет, и предлагал заманчивую халтурку. «Вам не надоело вымогать еврики у этих придурков? Не хотите развлечься и заодно заработать?» Гладиаторы, вынужденные отдавать солидный процент своим мафиози, Бруно и Марко, были не против поработать сверхурочно.
План молодого человека был прост. Вечером, после официального закрытия Колизея, две группы гладиаторов покажут бой на арене для зрителей, отобранных за оставшееся рабочее время из числа туристов. С администрацией человек уже договорился – ворота им откроют.
– Но там же нет арены, – говорили ему, – Только небольшой бутафорский настил с краю!
– Будет вам арена. Временная, но очень прочная, – обещал студент и показывал пустой листок с логотипом Колизея и печатью.
Гладиаторы внимательно читали и одобрительно переглядывались:
– О! Новые технологии!
– Цена за представление 40 евро с человека, – продолжал студент, – но авансом вносится половина, а вторая – после окончания представления, и только если оно понравится. Якобы половинная цена – ловушка для глупых и жадных туристов (гладиаторы согласно кивали).
Билеты выглядели очень солидно, пояснение об авансе пропечатано. Парень объяснил, что ему нужна съемка для дипломного проекта – деньги его не интересуют, гладиаторы могут забрать всё себе. Но сражение (люди Марко против людей Бруно, ОК?) должно быть отыграно от души. Гладиаторы согласились – каждый итальянец в душе романтик и артист – и принялись набирать публику на вечернее шоу.
К вечеру жара только усилилась. На горизонте, с юго-восточной стороны, поднималась чёрная пелена. Римляне с надеждой поглядывали туда, предвкушая мощный грозовой ливень. Гермес зябко повёл плечами, но отменять шоу не стал – до грозы ещё есть время. Он дал знак охранникам, ворота Колизея впустили гладиаторов и толпу обилеченных: бойцы вышли на арену, а зрители поднялись в амфитеатр и замерли в предвкушении. Молодой человек появился внизу в тунике распорядителя, выстроил лже-гладиаторов в две шеренги (люди Марко против людей Бруно) и воздел руки к небу:
– В бой, Христовы воины! Вы все попадёте в рай!
Концовка артистам не понравилась – у них были другие планы на этот вечер, да и на последующие тоже. Но бедовый юноша, подмигнув им, тихо добавил: «Дайте мне красивую картинку, ребята! Удачи!» и хлопнул в поднятые ладоши, подавая знак к началу.
Шеренги сдвинулись, затрещали деревянные мечи – только щепки летели. Вскоре гладиаторы почувствовали, что бутафорские доспехи тяжелеют и холодеют, будто металлические. Мечи удобнее легли в руку и стали издавать звон. «Как я вжился в образ – настоящий артист!» – возгордился каждый, и бой закипел с новой силой. Зрители думали: «Молодцы! Красиво рубятся! Даже мечи звенят словно настоящие!», и тоже включились в игру – кричали, свистели и аплодировали. Взаимное заблуждение продолжалось недолго: один из мечей столкнулся с живой плотью, и человек, заорав от боли и ужаса, упал на песок, пытаясь зажать глубокий порез на бедре, из которого хлестала кровь. «Какой артист!», – восхитились зрители, но как-то неуверенно. Потому что люди Бруно и люди Марко прекратили молотить друг друга и вытаращились на раненого.
«Ты был прав, папа: измельчал народец, – подумал Гермес. – Где древняя кровь? Прервать такой великолепный бой! Пора вводить подкрепление». И ввёл: из шести выходов, опоясывающих арену, появились шесть львов. Бедные звери, внезапно выдернутые из родной саванны, были разъярены и испуганы. Прямо перед собой каждый из них увидел группу людей – конечно, эту подлость с ними проделали двуногие, как всегда. Обхлёстывая бока хвостами, все шестеро с рычанием двинулись к центру арены. Древняя кровь не подкачала: люди Марко и люди Бруно, мгновенно образовали общий круг, плечо к плечу, ощетинились мечами и приготовились к нападению хищников. Публика взревела. «Живая голограмма! Супер! Хай-тек!» – вопили восхищенные зрители. Тут уж Гермес не выдержал – ведь львы были настоящие, даже не иллюзия! – и принял свой истинный облик.
Все обалдели. Африканские львы распластались на арене, спрятав головы в лапах. Люди в оцепенении уставились на четырехмерную фигуру бога, мерцающую над их головами. Самые слабонервные начали отключаться – но тут надвинулась, наконец, грозовая пелена и скрыла невероятное. Хлынул ливень, стены Колизея потряс мощный многоголосый гром. Вместе с ливневыми потоками зрители и гладиаторы устремились к выходам. Охранники поспешно закрывали ворота. Последний задержался, зачарованно наблюдая, как арена, по которой только что топали три десятка мужчин и шесть львов, тает под струями воды. «Кстати, где львы?» – подумал он и вышел из транса; быстро закрыл ворота и запрыгнул в свою машину.
Утро было свежим и солнечным. Римляне, возбуждённо жестикулируя, обсуждали вчерашнее происшествие в Колизее. Скудную информацию давали только гладиаторы, причём за большие деньги. Остальные очевидцы предпочитали отмалчиваться и свои смартфоны не показывали. Только старенький профессор истории Древней Греции и Рима, побывавший вчера в Колизее из чисто научного интереса, утверждал, что видел бога и слышал в громовых раскатах слова: «Прекрати, паршивец! Живо домой!» На вопрос, почему никто кроме него этого не слышал, профессор отвечал, что сказано было на древнегреческом, и это просто позор, что никто из присутствовавших на историческом представлении не знал языка предков. Тут он сообразил, что стоит на площади Рима, а не Афин, и поправился: «Я хочу сказать, античных предков, столпов нашей культуры» – и в запале предложил организовать при Колизее курсы древнегреческого, хотя бы для гладиаторов. Те отшатнулись, а остальные не обратили внимания: кто же слушает профессоров? Тем более, стареньких и без смартфона. «Выжил из ума, бедняга, или тронулся от потрясения» – таков был общий вердикт, и народ стал творить свою версию происшедшего. С привлечением интернета, конечно. Хай-тек!
Гермес с удовольствием следил за переполохом внизу, параллельно осваивая захваченные с собой смартфоны и ноутбук – Зевс в спешке и гневе не углядел, чем занимается сынок под покровом грозовых туч. Ничего, через год отцовский запрет покидать Олимп закончится, и можно будет снова поиграть. Интернет плюс магия дают такие возможности! Покровитель воров и торговцев плотоядно улыбался, мечтая о следующем визите. Скоро он отправится в Россию – там как раз становится очень интересно.
2. Ассистент
Три закона роботехники (А. Азимов):
Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред;
Робот должен выполнять приказы человека, если это не противоречит Первому Закону;
Робот должен заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму Закону.
Я лежу на плоской поверхности. Открываю глаза – белый потолок, ниже стена с закрытой дверью. Они тоже белые. Сбоку окно в сад. Деревья зелёные. Кто я? Почему я узнаю деревья, но не узнаю себя?! Чернота. Небытие. Снова ощущаю себя лежащим. Лежать удобно – поверхность упруго-мягкая, но пошевелиться не могу, потому что тело, руки и ноги зафиксированы. Голова тоже зафиксирована – в каком-то шлеме, судя по ощущениям. Пытаюсь пошевелиться и слышу голос: «Спокойно, не дёргайся. Можешь открыть глаза, только лежи спокойно». Открываю глаза и вижу над собой человеческое лицо. Спрашиваю: «Кто я?» Человек говорит в сторону: «Вик, заканчивай скорее, он очнулся». Потом мне: «Сейчас всё узнаешь. Полежи ещё немного, скоро закончится». Я чувствую, как через шлем в меня вливается информация. Поток мощный, временами как бы захлёстывает, но ощущение, скорее, приятное. Появляется уверенность и, наконец, знание – кто я. Человекообразный робот.