Страница 50 из 60
- Нет, Патап Максимыч! - молвил Василий Борисыч.- Такой уж несмелый я человек - всего опасаюсь, всего боюсь, опять же привычка... А привычка, не истопка (Истопки - изношенные лапти. ), с ноги не сбросишь... Боюсь, Патап Максимыч, оченно мне боязно за непривычное дело приняться...- Волка бояться от белки бежать,- сказал Патап Максимыч.- Не ты первый, не ты будешь и последний... Знаешь пословицу: "Смелому горох хлебать, робкому пустых щей не видать"? Бояться надо отпетому дураку да непостоянному человеку, а ты не из таковских. У тебя дело из рук не вывалится... Вот хоть бы вечор про Коновалова помянул... Что б тебе, делом занявшись, другим Коноваловым стать?.. Сколько б тысяч народу за тебя день и ночь богу молили!..
- Такого дела мне не снести,- молвил Василий Борисыч.
- Отчего? - спросил Чапурин.
- Не к лицу пироги разбирать, коли хлеба нет,- молвил Василий Борисыч.Торги да промыслы заводить, надо достатки иметь, а у меня,- прибавил он усмехаясь,- две полы, обе голы, да и те не свои - подаренные.
- Нет капитала, в долю бы шел,- сказал Патап Максимыч.- Такого, как ты, всякий с радостью примет.
- В супрядках не пряжа, в складчине не торг,- отозвался Василий Борисыч.
- Это так точно,- с довольной улыбкой подтвердил Чапурин.- Сам тех же мыслей держусь. Складчина последнее дело... Нет того лучше, как всякий Тит за себя стоит... А эти нонешни акции, да компании, да еще пес их знает, какие там немецкие штуки - всем им одна цена: наплевать.
- Значит, ты и артели порочишь?- вступился удельный голова.
- Кто их порочит! - с досадой возразил Патап Максимыч.- Артель порочить нельзя, артель та же братчина, заведенье доброе; там все друг по друге, голова в голову, оттого и работа в артели спора... Я про нынешни компании помянул, их не хвалю... Тут нажива только тому, кто дело к рукам умеет прибрать... А другим пайщикам обида одна... Нет, я так советую тебе, Василий Борисыч, шел бы ты в долю к какому ни на есть богатому да хорошему человеку: его бы деньги, твое уменье... Говорил ты намедни, что по разным городам у тебя большое знакомство... Неужто не сыщется, кто бы тебе деньгами пособил?..
- Как не сыскаться,- молвил Василий Борисыч.- Есть доброхотов довольно.
- Что ж ты?
- Просить охоты нет,- сказал Василий Борисыч.
- А ты попробуй - без просьбы нельзя же: дитя не плачет, мать не разумеет,- молвил Патап Максимыч.- Ну-ка, попробуй...
- Искушение!- вполголоса проговорил Василий Борисыч, смиренно поникнув головою.
- Что стал?.. Пробуй! - упершись в коленки руками и наклонясь к Василию Борисычу, сказал Патап Максимыч.
- Не могу я просить, Патап Максимыч, язык не поворотится. Плюнул с досадой Чапурин.
- Сами, что ли, деньги-то тебе в карман влезут? -крикнул он, выпрямясь во весь рост.- Сорока, что ли, тебе их на хвосте принесет?.. Мямля ты этакой, рохля!..
Мог бы на весь свет загреметь, а ему по скитам шляться да с девками по крюкам петь!.. Бить-то тебя некому!
- Искушение!..- с глубоким вздохом, полушепотом промолвил Василий Борисыч.
- Добро ему кажут, на широку дорогу хотят его вывести, а он, ровно кобыла с норовом, ни туда, ни сюда,- шумел Патап Максимыч...- Сказывай, непуть этакой, много ль денег требуется на развод промыслов где-нибудь поблизости?.. Ну хоть на Горах (На Горах - на правом берегу Волги.), что ли?
- Ох, искушение! - глубже прежнего вздохнул Василий Борисыч. Сроду не случалось бывать ему в таком переделе...
А Патап Максимыч так зашагал по горнице, что стоявшая на горках посуда зазвенела... Вдруг стал он перед Василием Борисычем и взял его за плечи.
- Получай деньги, Васильюшка,- сказал ему.- Брось, голубчик, своих чернохвостых келейниц да посконных архиереев, наплюй им в рожи-то!.. Васильюшка, любезный ты мой, удружи!.. Богом тебя прошу, сделай по-моему!.. Утешь старика!.. Возлюбил я тебя...
- Нет, уж увольте, Патап Максимыч,- собравшись с духом, молвил Василий Борисыч.- Не надо - не могу я ваших денег принять...
- Дурак! - крикнул вскипевший гневом Чапурин и порывисто вышел из горницы, хлопнув дверью, так что окна зазвенели.
- Что ж ты тревожишь его? - говорил Василью Борисычу кум Иван Григорьич.Видишь, как расходился!.. Для че упорствуешь?.. Не перечь... покорись, возьми деньги.
- Не к рукам мне его деньги,- ответил Василий Борисыч.- Какой я купец, какой торговец?.. Опять же не к тому я готовил себя.
- Про то не думай,- внушительно сказал ему удельный голова.- Патап Максимыч лучше тебя знает, годишься ты в торговое дело али нет?.. Ему виднее... Он, брат, маху не даст, каждого человека видит насквозь... И тебе бы, Василий Борисыч, ему не супротивничать, от счастья своего не отказываться.
- Ох, искушение! - руками даже всплеснул Василий Борисыч. А самому бежать бы - так в пору.
- Нет, уж ты не прекословь, Василий Борисыч,- продолжал уговаривать его Иван Григорьич.- Потешьстарика, пожалей - добра ведь желает тебе.
- Да толком же я говорю: не могу того сделать,- чуть не со слезами ответил Василий Борисыч.- Заводить торговое дело никогда у меня на уме не бывало, во снах даже не снилось... Помилуйте!..
- Экой ты человек неуклончивый! - хлопнув о полы руками, вскликнул Иван Григорьич.- Вот уж поистине: в короб нейдет, из короба не лезет и короба не отдает... Дивное дело!.. Право, дивное дело!..
- Старого человека надо уважить,- молвил Михайло Васильич.- Из-за чего ты в самом деле расстроил его?.. Ну и впрямь, что за охота тебе с келейницами хороводиться!.. Какая прибыль?.. Одно пустое дело!..
Под эти слова дверь быстро распахнулась, и Патап Максимыч вошел в горницу. Лицо его пылало, пот крупными каплями выступал на высоком челе, но сам он несколько стих против прежнего.
- Слушай,- сказал он, подойдя к Василию Борисычу и положив ему руки на плечи.- Чего торгов боишься? Думаешь, не сладишь?.. Так, что ли? - Так точно,ответил Василий Борисыч.
- Ладно, хорошо... Будь по-твоему,- сказал Патап Максимыч, не снимая рук с плеч Василья Борисыча.- Ну, слушай теперь: сам я дело завожу, сам хочу промысла на Горах разводить - ты только знаньем своим помогай!
- Какое ж мое знание, Патап Максимыч? Помилуйте, господа ради!..- возразил было Василий Борисыч.
- Лучше тебя знаю, каково твое знанье,- прервал его Патап Максимыч.Помогай же мне, ступай в приказчики...