Дети Лавкрафта

Но в церкви Па не было. Салли крутилась-вертелась, осматривая скамьи. Ма ущипнула ее за руку, веля перестать, но и сама Ма тоже назад оглядывалась всякий раз, как им вставать приходилось.

Служба была из обычных, про конец времен, про то, как пыльные бури были посланы Поселенцам в наказание за ослушание воли Господа. В душе у Салли ничего такого не было. Ведь только плохонький Бог насылает бедствия на людей за то, что те слишком много пьют да знай себе поминают имя его всуе. Может, и правду говорят работники на ранчо, что они неправедно поступили, забрав пастбищные луга у индейцев и обратив их в пахотные земли. Но даже если и так, чего ж благого в том, что маленькие детки мрут? Если такова Божья воля, то она, Салли, ненавидит его, подумала Салли, и ее на миг накрыло волной страха.

После службы Ма поймала за руку Теда Хаусера:

– Мне нужно потолковать с тобой о Пате.

Салли хотелось послушать весь разговор, но Ма велела ей следить, как бы Элис не ушиблась. И конечно же, Элис шлепнулась. В пыли искупалась так, что даже заплакать не смогла, когда ее подняли. Хотя б в этом одном польза есть, подумала Салли, протягивая пальцы, за которые ухватилась малышка.

Салли обернулась. Ма стояла в окружении старых работников на ранчо и фермерских жен, и выражения лиц у всех были мрачные.

– Пошли, – сказала она, таща Элис за руку. – Давай сюда обратно.

– Падди мужик хороший, и я за него в ад пойду, – говорил Джейк Харди, – но если ветер закрутит какую-нибудь дрянь, нам лучше слишком близко не показываться.

Кто-то фыркнул:

– Пойти в ад, но только в него не заходить, так что ли?

– Факты таковы, – хмуро сообщил м-р Хаусер, – в хозяйство Дуборта вход воспрещен. Пат знал это, когда направлялся туда. – Он обвел взглядом круг собравшихся. – Вы видели, чем это кончилось для Фрэнка. Ходить туда нам нельзя. Нельзя никому позволять ходить туда, – сказал он, оглядываясь на Саллину Ма. – Кто знает, чем оно кончится?

– Он, небось, на какой другой ферме в нору зарылся, – подал голос Дэн Гисс. – Дороги-то непролазные. Пыльная буря много их замела. Он, небось, у Шмитта схоронился, кляня этих дуболомов-чиновников.

Саллина Ма, похоже, зашаталась. Салли отпустила Элис, чтобы броситься Ма на помощь.

Марджи Фишер, школьная учительница, поспела первой и, поддерживая, обняла молодую женщину за плечи.

– Послушайте, – воскликнула она, обжигая взглядом Теда Хаусера. – Нам нужно собрать поисковую группу. Стучитесь во все двери. Вполне возможно, что Пат не единственный, кто умеет руками работать.

Салли услышала вой за спиной. Обернувшись, увидела, что брошенная Элис сидит в пыли, а по лбу у нее течет кровь. Малышка как-то ухитрилась отыскать единственный во дворе не ушедший в песок камень и шлепнулась прямо об него. Как же иначе-то. И виновата Салли: зачем оставила ее.

– Тише, уймись, – молила Салли, поглаживая малышку по влажным от пота волосам. – Все будет о'кей. – Но не будет, понимала Салли, и в ней пробуждался жуткий страх. Не будет.

Ма с миссис Фишер поищут вдоль дороги, м-р Хаусер на лошади проедет до участка Фишеров. Джейк и Дэн пойдут к Дому Дуборта. Всех этот план тревожил, но Джейк с Дэном поклялись, что быстренько дадут обратный ход, если почувствуют, что затевается что-то неладное.

Затевается что-то неладное, подумала Салли, вспоминая гигантские овощи, какие м-р Дуборт привозил в город. Кожица у репы была такой яркой, что глаза резало, яблоки блистали, будто их в воду окунули – и громадные! Одна репа была с голову Бена: он положил ее на стол, чтоб Салли смогла померить, прежде чем Па разогнал их.

– Не смейте так делать, – сказал тогда Па, рассердившись так, как Салли еще не видывала. – Не притрагивайтесь к этой гадости никогда, как ни тянуло б.

Можете не сомневаться: когда м-р Дуборт разрезал репу, оттуда посыпалось серое крошево.

– Должно, болезнь какая-то, – сказал тогда м-р Дуборт, сдвинув шляпу на затылок. Он был горожанином, не привыкшим хозяйствовать на земле. – Вы когда-нибудь раньше такое видывали?

Поселенцы ничего не сказали в ответ. Их молчание висело вокруг, словно небо пустое без дождя, ожидающее, когда пронесется пыль.

Теперь Салли шагала позади Элис: малышка цеплялась за мебель миссис Фишер. Дом у миссис Фишер был настоящий, со скатертями на столах и всяким таким. Салли стало приятно, когда она заметила на столе миссис Фишер тоненький слой грязи. Это ж сколько тереть и скрести надо, прикидывала Салли, чтоб избавиться от пыли в доме такого размера.

По всему дому разносились отчетливые тик-так часов миссис Фишер. И каждое тиканье жгучей булавкой впивалось в тело Салли. Почему бы кому-то другому не приглядеть за малютками? Был бы тут Бен, прикидывала Салли, ему б позволили уйти.

Ей представлялось, как бродит она по песчаным дюнам, находит Па в таком месте, куда никто и не подумал заглянуть. Целым и невредимым, само собой. Иное для нее было немыслимым. Нет, Па окажется в полном порядке, зато будет помогать одному из госчиновников, который выставил себя полным дураком. Тот, что помоложе, злорадно решила Салли. Ей представилась ухмылка Па, когда она заберется на дюну, скрывавшую их от дороги. «Так и знал, что могу верить, что ты сообразишь, что к чему», – скажет он. И госчиновники заплатят им полных тридцать долларов за причиненные неприятности. И…

Снаружи послышался шум.

– Будь тут, – велела Салли малышке Элис. Ей не хотелось отдирать простыни, какие миссис Фишер на окна пригвоздила, а потому она поспешила к двери.

Во дворе шла драка. Джейк старался удерживать за плечи мужчину, молотившего руками.

– Не отпускай его! – М-р Фишер, гробовщик, схватил мужчину за другую руку.

Не сразу узнала Салли молотившего руками драчуна, всего покрытого песком. Это был госчиновник, что постарше. Губы он растянул, скаля зубы, глаза закатил к небу. Пока Салли смотрела, он выгибал спину и ревел долгим трубным ревом, от которого у нее встали все волосы на голове. Изо рта у него рвалась какая-то тарабарщина, сплошные кашель и харканье без связи и смысла: грах’н х’мглув’нафхфхтхагн-нгах…

Она хлопнула дверью, отсекая вид на двор. Бог будто бы прослышал про глупую Саллину мечту разыскать Па и вернул обратно госчиновника, чтоб покарать ее за тщеславие. «Прошу, пожалуйста, – неистово выговаривала она про себя, успокаивая Элис, – пожалуйста, дай им найти Па, прошу тебя, пусть с ним будет все в порядке…»

Когда Ма вернулась, лицо у нее было каким-то странным.

– Не забудь поблагодарить миссис Фишер, что позволила тебе побыть тут.

Салли послушно повторила слова благодарности, даром что миссис Фишер стояла тут же. Ма и миссис Фишер пристально смотрели друг на друга, словно вели безмолвный разговор у Салли над головой. Обычно Салли такое возненавидела бы. Теперь же лишь еще больше перепугалась, потому как что-то было по-настоящему не так, если никто не заговаривал про Па.

Молчание Ма сопровождало их до самой землянки. Оно заполонило в ней воздух, когда Бен, одолевая удушье, попытался задать вопрос.

– Другие занимаются этим, – коротко бросила Ма. И: – Иисусе, возьмитесь-ка за метлу, а?

Салли взяла метлу и смела пыль в доме, пока Бен хрипел с посвистом, малютки кашляли, а Ма старалась не расплакаться. «Если б только пыль убралась из дому, все бы с ними было нормально», – заставляла себя думать Салли, понимая, что это неправда.

Наутро Салли была на ногах еще до петухов. Голова у нее гудела, когда она, побросав в ведерко твердой, высохшей кукурузы, пошла взглянуть на кур.

В дверях сказала матери:

– Я в школу схожу.

Ма, поколебавшись, кивнула. Ма всегда стояла за то, чтобы Салли с Беном продолжали ученье. По правде-то Салли сомневалась, что кто-то из ребят придет в школу. У утра был такой сумрачный вид, какой грозил пыльными бурями, и надо было очень здорово поработать просто для того, чтобы достать за дверью чего-нибудь поесть.

Только сегодня на уме у Салли было другое. Если нагрянет буря, то ей следует выйти пораньше и двигаться быстро.