Страница 4 из 12
И вот, когда он проходил мимо первой парты, отличница Таня Букина незаметно вложила в его руку шпаргалку.
Сыграло это роль или нет, но лет десять спустя он женился на Татьяне.
И прожил с ней много счастливых лет…
– Опять отвлекся! – пробормотал Василий Макарович и поднял фотоаппарат.
Впрочем, что он будет снимать?
Как Сырников кормит ворону?
Вряд ли эти фотографии удовлетворят заказчицу…
Тут совсем рядом с ним раздался громкий, хриплый, возмущенный крик – и на Василия Макаровича спикировало что-то большое и страшное. Он поднял руки, пытаясь заслонить голову и особенно глаза, и потерял равновесие. Доска под его ногами подломилась, и доблестный сыщик свалился в ручей.
Кое-как приподнявшись, он увидел, что в воздухе над ним кружат две большие вороны. Хрипло каркая, они по очереди пикировали на незадачливого детектива.
Ко всему прочему в самый неподходящий момент расстегнулся ремешок, и замечательные часы, подаренные ему начальником отделения, упали в ручей.
– Кыш, гадкие птицы! – крикнул Василий Макарович, одной рукой отбиваясь от ворон, а второй пытаясь достать из воды часы.
Ему это уже почти удалось, когда одна из ворон спикировала на него и прямо в полете выхватила подарок начальника.
– Чтоб тебя! – в сердцах воскликнул Василий Макарович.
Тут рядом с ним раздался громкий голос:
– Карл! Кайзер! Прекратите немедленно! Что вы себе позволяете? Оставьте человека в покое!
Вороны еще что-то недовольно прокаркали, но отлетели прочь и уселись на ветвях корявой низкорослой сосны, где их уже поджидала третья ворона – та самая Клара, с которой незадолго до того общался Сырников.
К Куликову подошел не кто иной, как объект его расследования – Валентин Иванович Сырников, и протянул руку:
– Поднимайтесь! Эк вы промокли! Прямо до нитки! Как вас так угораздило?
– Это все они, вороны… – обиженно проговорил Василий Макарович, неловко поднимаясь на ноги и выбираясь из ручья. – Налетели, когда я по мостику шел… надо же, какие злые птицы…
– Это они гнездо защищают, – ответил Сырников, помогая Василию Макаровичу. – У них тут гнездо рядом, скоро птенцы должны вывестись, а вообще-то они не агрессивные.
– Гнездо? – переспросил Василий Макарович. – Но тогда их должно быть двое – самец и самка, а тут, по-моему, трое… если я, конечно, не обсчитался…
– Это вы точно заметили, – усмехнулся Сырников. – Карл и Клара – это счастливые родители, а Кайзер – он просто друг дома. Он не смог создать собственную семью и теперь помогает Карлу и Кларе растить потомство…
– Надо же, как интересно! Прямо как у людей! Был у меня, давно еще, один знакомый. Тоже все в гости к друзьям ходил – друг дома, друг дома… а потом приходит как-то муж с работы, а там записка от жены. Прости, пишет, не могу больше жить во лжи, ухожу к Николаю совсем, и не ищи меня, потому что больно мне тебя видеть. Во как! Ушла и, между прочим, сберкнижку прихватила, а там все деньги на кооперативную квартиру, пять тыщ, по тем временам полжизни копить надо…
– Ну, – рассмеялся Сырников, – в данном случае вряд ли Клара от Карла уйдет – куда же она из гнезда денется. Но, конечно, у ворон очень сложное групповое поведение. Сложное и интересное.
Василий Макарович неодобрительно посмотрел на ворон и смущенно добавил:
– Кстати, этот ваш друг дома у меня утащил часы. Они мне вообще-то дороги как память. И вообще очень хорошие, давление показывают и все прочее. Их никак нельзя вернуть?
– Часы? – Сырников всплеснул руками. – Ох уж этот Кайзер! Так и норовит утащить все блестящее!
– Правда, все как у людей… – проговорил Василий Макарович. – Знал я одну такую личность, кличка у нее была Манька Сорока. Тоже – как увидит что-то блестящее, особенно по ювелирной части, так и норовит стащить. В конце концов села на два года. А ведь я ее неоднократно предупреждал… Беседы с ней проводил профилактические, уговаривал по-хорошему. Маня, говорю, брось ты это дело, не доведут тебя до добра эти цацки. Не послушалась…
– Ну, ничего, – проговорил Сырников, глядя на ворон. – Сейчас мы попробуем вернуть ваши часы… Кайзер! Кайзер! Имей совесть! Отдай часы – они же тебе все равно не нужны! У тебя давление идеальное, а время тебя не интересует!
Большая серая ворона перелетела на соседнюю ветку. Василий Макарович заметил, что в клюве у нее что-то сверкнуло.
– Не хочет отдавать, – вздохнул Сырников. – Очень уж ему нравится все блестящее. Ну, может, согласится на обмен…
Он достал кусок сыра – поменьше того, который отдал Кларе, и положил его на видное место. Ворона спикировала с ветки, приземлилась рядом с сыром, сделала пару шагов вперед и остановилась.
В глазах ее читалось колебание: ворона мучительно раздумывала, что предпочесть.
– Кайзер, ну ты только посмотри, какой вкусный сыр! – уговаривал ворону Валентин Иванович. – Алтайский, между прочим! Знаешь, какие на Алтае качественные молочные продукты? Не каждой вороне удается их попробовать!
Ворона сделала еще один маленький шажок к сыру, подозрительно покосилась на людей.
– Вы же сказали, что он самец, – с сомнением проговорил Василий Макарович.
– Ну да, конечно, Кайзер – самый настоящий самец, а что?
– Тогда он не ворона, а ворон!
– Да что вы такое говорите! – возмутился Сырников. – Ворона и ворон – это совершенно разные птицы! Ворона – серая и чуть поменьше, ворон – черный и очень крупный. В нашем регионе, кстати, ворон встречается гораздо реже, чем ворона…
– Да что вы? А я думал, что ворон… это как бы муж вороны… или там друг…
– Очень, между прочим, распространенное заблуждение! Это совершенно разные птицы! Ворон, между прочим, живет значительно дольше, чем ворона…
– Надо же! – Василий Макарович вздохнул. – А у нас все наоборот – мужики умирают гораздо раньше…
– Потому что мы ведем неправильный образ жизни… кстати, смотрите, я его все же уговорил!
Действительно, во время разговора Кайзер подобрался к сыру, бросил на землю часы и ухватил клювом кусок маасдама. Сырников протянул руку и схватил часы.
– Сыр выпал – с ним была плутовка такова! – процитировал Василий Макарович любимую басню. – То есть как раз не сыр…
– Вот ваши часы! – проговорил Сырников. – Конечно, он их перепачкал, но мы сейчас их оботрем…
Он достал из кармана кусочек замши, чтобы протереть злосчастные часы.
– Да не стоит, Валентин Иванович! – Частный детектив протянул руку за своими часами.
– А откуда вы знаете, как меня зовут? – удивленно спросил Сырников. – И что это здесь за гравировка?
Он поднес часы к глазам и прочитал:
– «Майору Куликову от руководства отделения полиции за доблестную службу». Так вы, выходит, полицейский? – Сырников подозрительно взглянул на собеседника. – И знаете мое имя-отчество… и вообще, как вы оказались в этом месте? Сюда обычно никто не ходит…
Тут он увидел фотоаппарат Василия Макаровича и строго проговорил:
– Мне кажется, вы должны мне все это объяснить!
– Ох, прокололся! – тяжело вздохнул Куликов. – Точно, теряю квалификацию!
– Так вы – полицейский?
– Ну, не совсем… то есть…
– Давайте уж говорите начистоту! – Сырников придвинулся ближе, и Василий Макарович с опасением разглядел его широкие плечи и хорошо развитые мускулы.
Мужик-то крепкий, в зал небось ходит, здоровье хорошее, раз с двумя бабами управляется. Этак еще накостыляет, а здесь и на помощь звать некого…
– Давай, дядя, говори уже! – рявкнул Сырников. – Не тяни кота за хвост!
– А что мне еще остается? – Василий Макарович пригорюнился. – Все одно вы меня раскололи! Только бы присесть где-нибудь, а то что-то я утомился…
– Присесть – это можно… – Сырников достал из рюкзака складной брезентовый стульчик, какими пользуются рыболовы, поставил его перед Василием Макаровичем, сам сел на бревнышко. Затем достал еще и термос, налил в металлический стаканчик горячего кофе и протянул его Куликову:
– Выпейте, а то вы какой-то уставший.