Кайсяку для незнакомца

– Как напыщенно! Почему мы должны верить вашей клятве? А если интересы школы для вас действительно что-то значат, вы уйдёте и никогда не вернётесь.

Ольга засмеялась.

– Вы не верите моей клятве, но готовы поверить в то, что я покорно уйду и притом буду молчать? Где вас учили столь извращённой логике? Так вот, господа. Любая школа, которая превращается в закрытый клуб для самураев с правильной родословной, загнивает и гибнет. Боевое искусство, попав в изоляцию, перестает быть искусством и становится театром для избранных. Хаябуси-сэнсей, в отличие от вас, это понимает. Мой уровень намного ниже вашего, но я другая, не такая, как вы. Вот моё основное достоинство. Я клялась не оставлять тренировок, пока жива. А я серьёзно отношусь к своим обязательствам. Единственный способ заставить меня покинуть Генкай-рю – убить. Другого выхода у вас нет.

– Пожалуй, есть, – зловеще процедил голос из задних рядов. – Например, изувечить.

– Господин Неизвестно Кто, не вижу особой разницы для себя, – равнодушно отозвалась россиянка. – Но как вы потом намерены защищать школу от разборок с полицией? Вы положитесь на мою лояльность? Конечно, я в полицию не побегу, но врачи в больнице непременно туда заявят. Труп спрятать куда легче, а мёртвые молчат.

– То есть вы настаиваете на смерти? – Тэруока весь дрожал от бешенства. – Прекрасно, будет вам смерть! Ничто в мире не доставит мне большего удовольствия!

– Тэруока-сан, у вас сейчас пена изо рта пойдёт, – Ольга хладнокровно прикинула расстояние. Пока он стоял в трёх размахах клинка. Слишком далеко для удара. – Если кто и позорит школу, так это вы! – рявкнула она внезапно. – Вы чуть не погубили учителя своей несдержанностью на церемонии! Представляете, что случилось бы, пройди ваш клинок в мою шею немного глубже? Что бы делал сэнсей с телом гражданки другого государства, убитой в его доме? А ваши дурные манеры в додзё! Прибавьте сюда убийство безоружного человека, которое вы собрались совершить сейчас – и можете смело распарывать себе живот. Хотя настолько постыдное поведение не покрыть никаким харакири. – Девушка презрительно скривилась.

– Яманами-сан, будьте так любезны, одолжите ей меч, – попросил Тэруока. И обратился к Ольге, пряча ярость за издевательской вежливостью: – Серинова-сан, я вызываю вас на смертельный поединок. Вы окажете мне честь, сразившись со мной? Или опять пуститесь в рассуждения?

– Я принимаю ваш вызов, Тэруока-сан, – невозмутимо, без тени иронии откликнулась она.

Подошёл Яманами, мрачнее окружающего пейзажа. И, тщательно соблюдая этикет, молча протянул ей свою катану в ножнах.

– Пожалуйста, примите мою искреннюю благодарность. – Девушка слегка поклонилась и уверенным жестом, свидетельствовавшим о привычке, сунула оружие за пояс. Не глядя затянула шнур сагэо.

– Я готова.

Пятеро самураев медленно расступились, освобождая место для схватки. Похоже, никому из них не нравится происходящее. Ольга отвесила официальный поклон своему врагу. Обнажила меч.

– К бою!

– К бою! – хищно оскалился Тэруока, выхватывая свой клинок.

На миг оба застыли, выставив перед собой оружие, нащупывая слабину в противнике. В спокойных глазах Ольги не было ни гнева, ни страха, ни напряжения. Тэруока вдруг ясно осознал, что она действительно готова к смерти. Но не стремится к ней – ей попросту всё равно. А его зрение затуманивала злость – и смутный, неотвязный ужас перед последствиями.

Неожиданно россиянка скроила весёлую рожицу и голосом проказливой девочки-подростка спросила:

– Дяденька, а почему вы так похожи на обиженного бульдога?

И прежде, чем сбитый с толку воин справился с удивлением, хлестнула жёстким, кратким приказом:

– Замри!

Теперь её взгляд полыхал пронзительной, ледяной сталью. Ещё мгновение они стояли друг против друга – а потом Ольга, ко всеобщему изумлению, вложила меч в ножны.

Тэруока не шелохнулся. Тогда она шагнула вперёд и вырвала катану из его рук. Тот так и остался в боевой стойке, сжимая в пальцах нечто невидимое. Держа лезвие возле шеи противника, девушка левой рукой сорвала его вакидзаси; небрежно заткнула за свой пояс. Та же судьба постигла танто Тэруоки. Убедившись, что другого оружия у него нет, россиянка отступила на полшага:

– Дарю вам жизнь. Но пусть поражение научит вас сдержанности, – и тихо добавила, забирая у оппонента пустые ножны: – Спи, Кэндзиро. Ты проснёшься через десять минут. Ты запомнишь только то, что произошло до слова «спи».

Убрав, наконец, меч, Ольга нашла среди потрясённых зрителей Яманами и возвратила ему его катану, по обычаю держа её лезвием к себе и рукоятью налево, к правой руке собеседника:

– У вас прекрасный клинок, Яманами-сан. Вы оказали мне большую честь, позволив им воспользоваться. Но я рада, что мне не пришлось обагрить его кровью.

«Она настолько мне доверяет? – спросил себя тот, принимая оружие. – Если я выхвачу меч…»

Ольга едва заметно улыбнулась.

Помедлив, Яманами поклонился. К ней определённо стоило присмотреться получше.

– Что вы с ним сделали, Серинова-сан? – Таками с недоверием смотрел на застывшую фигуру Тэруоки, похожую на повреждённую временем статую.

– Он просто спит, – россиянка пожала плечами. – Скоро проснётся. Господа, я сочту за личную услугу, если вы проследите, чтобы до завтрашней тренировки ему не попало в руки ничего достаточно острого. Конечно, Тэруока-сан повёл себя как глупец, но он прекрасный воин, и я не хочу его гибели.

– А что изменится завтра? – спросил человек в спортивном костюме. И, вдруг смутившись, представился: – Я – Нисимура Норио.

– Завтра я решу эту проблему, Нисимура-сан. Или он начнёт думать, или возненавидит меня ещё больше, но в любом случае останется жить. А пока я намерена откланяться. Было большим счастьем познакомиться с вами вблизи. До встречи в додзё. – Ольга изящно поклонилась, повернулась ко всем спиной и безмятежно зашагала прочь.

Никто не попытался остановить её.

Тэруока Кэндзиро растерянно смотрел на свои пустые ладони.

– О, ты очнулся! Мы уже начали беспокоиться. – Сакадзаки вздохнул с облегчением.

– Где Серинова-сан?

– Ушла. Мы не стали её задерживать.

– Я… проиграл поединок. Она обезоружила меня. Меня… будто парализовало. Как ей удалось? И почему я до сих пор жив?

– Хорошо, что всё обошлось. Зря мы это затеяли. – Яманами задумчиво смотрел в темноту.

Гнев Тэруоки погас, оставив только опустошение. Вот истинные размеры его ничтожества. Сумасшедшая женщина-гайдзин растоптала его, даже не прикоснувшись. И в довершение унижения не стала убивать, не считая опасностью, стоящей внимания. «Я и впрямь опозорил Генкай-рю, – с усталой обречённостью подумал Тэруока. – Хаябуси-сэнсей совершенно прав, приняв её в школу. Так он проверил всех нас. И я не выдержал проверки».

– Серинова-сан подарила мне жизнь, – ровно проговорил он. – Но я не нуждаюсь в её подарке. Сакадзаки-сан, можно ненадолго попросить у вас вакидзаси?

Тот покачал головой.

– Пожалуйста, обдумайте своё решение позже. Сейчас вы утомлены и расстроены, и не в состоянии рассуждать здраво. Такие вещи следует делать в надлежащее время, на трезвую голову, завершив все дела.

– Я проиграл. Я вел себя недостойно. Я виноват перед вами и перед школой. К чему медлить? У меня нет дел, требующих завершения. Отправляясь сюда, я знал цену своих намерений.

– Но ведь ничего не случилось, – вступил в разговор Таками. – К тому же в сегодняшней разборке участвовали не только вы. Мы тоже делим с вами ответственность.

Тэруока хмуро покосился на него.

– В отличие от вас, я хотел не припугнуть, а убить Серинову. Только орешек оказался не по зубам. Дьявольщина, все, в чем она меня обвиняла – истинная правда! Я действительно едва не погубил Генкай-рю! Да и тут, если бы мне удалось её зарубить, история могла выплыть наружу, и тогда… – он запнулся. – Но я не ищу оправданий. Я заслужил смерть. Пожалуйста, дайте мне покончить с этим скорее.