Кладбищенский цветок

Саша порвала конверт, клочки сунула в задний карман спортивных трико и вернулась в квартиру, она даже не подозревала, что лишь ненадолго отсрочила изменения в своей судьбе. Девушка щёлкнула замком, запирая дверь, сбросила тапки, чтобы не шуршать по полу и снова в них влезла, услышав, как Вячеслав громыхает посудой, сервируя стол для завтрака. В воздухе витал запах яичницы, свежих огурцов и кофе. Чайковская бросила газеты на тумбочку, юркнула в ванную, привела себя в порядок и только после этого появилась на кухне.

– Доброе утро, – Славка потянулся губами к щеке, держа в руках раскалённую сковородку с готовой глазуньей. – Ты рано встала сегодня?

– Как всегда, – Александра увернулась от поцелуя. – Почему ты чистишь зубы не до завтрака, а после?

– Не знаю, так принято в Европе, сначала утренняя пробежка, потом завтрак, а уж после душ, чистая рубашка и портфель под мышку.

– Не правильный распорядок, – упрямилась Саша. – Сначала гигиена, потом еда и свежая рубашка с портфелем. Вообще, рассуждаешь, как какой-то клерк из Амстердама.

– А ты знаешь европейских клерков? – улыбнулся Петровский, тем самым намекая невесте, что та никогда не переступала порог европейского союза. Увидев, как девушка раздражительно дёрнула плечами, примирительно продолжил, – Как скажешь дорогая, с завтрашнего утра поменяю свои привычки, а сегодня уже поздно, яичница остывает.

Ели без разговоров, только перебрасывались незначительными фразами. Петровский допил кофе, поставил чашку на стол и блаженно потянулся:

– Я счастлив, что теперь каждое утро будет таким.

– Каким? – равнодушно спросила Саша, пережёвывая бутерброд и рассматривая сирень во дворе. Кусты набрали цвет и скоро готовы были выбросить тягучий аромат. – Ты хочешь сказать, что это предел мечтаний – утром совместный завтрак, потом работа, вечером ужин, телевизор, по выходным поход в кинотеатр и кафе мороженое? – она повернулась и посмотрела в тёмные глаза, словно пытаясь выяснить, о чём же на самом деле думает жених.

– Жизнь вообще состоит из мелочей важных и не очень. Тебя раздражает, что я после сна первым делом не чищу зубы? Исправлюсь! – Петровский поймал руку Александры. – Понимаю, что тебе хочется экспрессии, страстей, какого–то экстрима, взрыва эмоций. Как-нибудь мы прыгнем с тобой с парашюта, прокатимся на американских горках и полетим в Тайланд. А хочешь, в Мексику? – мужчина понимал, что говорит совсем не о тех вещах, но не мог подобрать правильные слова. – Я люблю тебя, хочу чувствовать лёгкое дыхание, хотя иногда проскакивает храп, – мужчину улыбнулся, – так важно просыпаться рядом, и вот это тихое время завтрака, когда мы принадлежим только друг другу, ценю больше всего. Потом на службе общаемся с другими людьми, контактируем с продавцами в магазине, с пассажирами в маршрутке, с коллегами на работе, отдаём чувства и энергию, а вечером приносим всё в дом. А вот завтрак время святое, чистое! – Вячеслав поднял палец.

– Давай есть, – Саша высвободила ладонь и подвинула к себе тарелку, разрушив тем самым хрупкость трогательной минуты. Она прекрасно понимала, что мужчина ждёт от неё проявлений нежности, ну хотя бы тепла. Неожиданно Александра поднялась и прижала голову будущего мужа к груди. – Спасибо за то, что ты всё это делаешь!

– Что именно? – Петровский поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Ну, эта свадьба, банкет, гости, кольца, – Саша вернулась на место. – Да и вообще, что терпишь мой скверный характер.

– Пока ты, как Снежная королева, но скоро оттаешь, я приложу для этого все усилия. Всё от того, что ты так долго жила одна без мужской поддержки, росла без отца, а недавно похоронила мать.

Чайковская наклонилась к тарелке, её глаза наполнились слезами, в памяти всплыло измученное болезнью лицо матери. Прошёл почти год после похорон, но девушка тосковала и горевала, как будто горе произошло вчера.

«Прав Славка, тяжело без поддержки, – подумала Саша и смахнула слезинку, – вот из этих соображений замуж лечу. Хорошо ли это без любви? Многие так живут, спят в одной постели и детей рожают».

Она пыталась уговорить сама себя, в конце концов, глубоко вздохнула, унимая волнение, и принялась усиленно жевать.

– Ты заедешь сегодня в ресторан?

Слава убирал со стола, а она мыла посуду.

– Обязательно, только после обеда, Светка поедет со мной, может что-нибудь подскажет в оформлении. У неё творческий подход, всё-таки занимается дизайном ногтей.

– Нашла художницу, – Вячеслав по-доброму усмехнулся, ему нравилась энергичная толстушка, но особо творческой натурой он её не считал. – Что это за картины, рисовать разноцветным лаком на ногтях?

– Не скажи, – Саша закрыла воду, вытерла полотенцем руки и повернулась. – Например, лаковая миниатюра Палех, Федоскино, Холуй, Мастёра. А роспись по металлу финифть или изделия из красной глины, расписанные по сырой эмали, обожжённые в специальной печи под названием майолика! Светка такие шедевры на ногтях вытворяет, не хуже старинных мастеров, у неё запись на месяц вперёд!

– Всё, молчу, молчу! Ваши женские примочки никогда не понимал!

– Их не надо понимать, ими надо любоваться, – не унималась Александра.

– А свадебное платье смогу увидеть до свадьбы?

– Конечно, нет! Говорят плохая примета. Хорошо, что напомнил, надо ещё к швее заскочить, подол длинноват, могу каблуком зацепить и порвать.

– Не забудь, сегодня ужинаем у матери, – Петровский переодевался в спальне и не видел, как Саша сквасила мину.

– Это обязательно?

– Она ждёт, готовит, – Слава вынырнул из комнаты и вопросительно глянул на будущую жену. – Привыкай, будем жить вместе. Мать стареет, её нельзя оставлять одну, да и тоскливо в одиночестве.

– Хорошо, как скажешь. Как закончу свои дела, поеду к ней, помогу с готовкой.

– Вот и правильно! – он чмокнул Александру в щёку и помчался в прихожую.

– А ты куда? – Чайковская потянулась за ним в прихожую.

– К приятелю заскочу, он обещал помочь с работой.

– После свадьбы и занялся бы поисками, – девушка села на тумбочку, сложив руки с влажным кухонным полотенцем на коленях.

– После бракосочетания я должен кормить и содержать семью.

Петровский чмокнул Александру в макушки и скрылся за дверями.

День промчался в суете. Чайковская забрала подругу из косметического салона и направилась в ателье. Давнишняя знакомая пообещала подрубить подол за два часа, а за это время подруги решили посмотреть зал в ресторане и придумать оформление. Они крутились по залу и так, и сяк, но на ум кроме примитивной надписи «Совет, да любовь», приколотой к шторам над головой молодожёнов, ничего на ум не приходило. В итоге отправились в прокат свадебных аксессуаров, выбрали нарядную драпировку для столов, огромные золотые банты на спинки стульев и новогодние гирлянды. Всю мишуру сложили в багажник старенькой японки и облегчённо вздохнули.

– Оформлять придётся вечером накануне регистрации, – Александра завела машину. – Сейчас к портнихе, надеюсь платье уже готово.

– Ага, завтра, – Светка мятым платком промокала пот, скопившийся на лбу.

– Сколько раз тебе говорила, пользуйся бумажными, разовыми салфетками, сейчас на каждом углу в удобных упаковках, есть влажные с ароматом клубники, зелёного чая, лимона! Как старая бабка всё тряпками вытираешься, – Чайковская выехала на оживлённый проспект, но неожиданно надавила на тормоза, от чего Светлана пышной грудью почти прижалась к бардачку. – Как завтра? – Саша повернулась к подруге.

– Со своим замужеством совсем с ума сошла! Нервная стала, водишь, как малолетка!

– Пристёгиваться надо! Завтра пятница?

– Ну да! – подруга вытянула ремень и пристегнулась. – Завтра твой последний свободный, холостой день! Интересно, Славка будет мальчишник устраивать?

– Вроде собирался, – девушка закусила губу. – Все дни перепутались, я думала, что ещё есть время.

– Время на что? – изумилась Света. – Все девочки мечтают выйти замуж, а ты хочешь оттянуть такой прекрасный момент!