Страница 2 из 18
Воины, что стояли в центре двора, в ужасе смотрели на мечника, только что безжалостно прикончившего их соратника у ворот. Они выжидали, когда он подойдёт, чтобы скопом напасть на него, ведь поодиночке его было точно не взять. Ростом он был чуть выше среднего, в харамаки с коричневой шнуровкой, на голове шлем с золотым драконом, сидящем между кувагата, на верхней части тульи. Из-под устрашающей маски-мэмпо, закрывающей нижнюю часть лица, смотрели холодные глаза убийцы. Даже густые седые брови и морщины у глаз не выдавали в нём старика, двигался он лучше любого молодого воина, присутствующего здесь. Защитники замка боялись его. Их даже пробрала дрожь, когда он двинулся им на встречу уверенным шагом победителя.
–Фуджи-сама!– в воротах появился высокий худощавый воин, полностью облачённый в доспехи цвета золота и тоже с двумя мечами, только с длинным и коротким.– Вы решили в одиночку захватить замок? Дайте дорогу молодым!
Фуджисукэ не обернулся. Он знал, кто его окликнул. Этот голос он слышал с самого рождения его обладателя. Ясуда Нагахидэ, так звали воина в золотых доспехах, и он являлся учеником и воспитанником Фуджисукэ, а также сыном его гикёдай-названного брата. Но даже ему старик Фуджи никогда не давал поблажек, впрочем, как и всем остальным. Накадзё Фуджисукэ, для соратников Байхисай, был самым старым воином в армии Нагао, и если молодые не могли угнаться за семидесятидвухлетним стариком, значит грош им цена.
Накадзё не ответил ученику, вместо этого он издал боевой клич и ринулся на толпу воинов Сакато. Ясуда, видя, как старик начинает терять самообладание, кинулся к нему на помощь. За Нагахидэ последовали остальные воины, ворвавшиеся в замок.
Когда эти двое, Фуджисукэ и Нагахидэ, сражались рука об руку, им не было равных. Оба владели одновременно двумя мечами и оба слыли искусными воинами. Враги ничего не могли противопоставить этим двум, кружащимся стальным вихрям. Их мечи разили быстро и точно. Особенно клинки Ясуды, имеющие заострённые расширения чуть выше цубы, от чего раны, нанесённые ими, становились особо серьёзными.
Их кровавая пляска почти закончилась, когда в главном дворе появилась ещё один отряд воинов во главе с круглолицым самураем в высоком чёрном шлеме, напоминающим шапочку эбоши.
– Северяне сильно увлеклись!– насмешливо произнёс он, увидев резню, учинённую Накадзё и Ясудой. Приказав своим воинам ждать, он с ожидающим видом сложил руки на груди и стал наблюдать за бойней.
–Остановитесь! Довольно!– послышался громкий голос со стороны врагов.
Бой утих. Нагахидэ кое-как сумел отволочь старика Фуджи от, терпящего сокрушительное поражение, противника. Два противоборствующих отряда встали друг напротив друга,– целёхонькие воины Накадзё и Ясуды и практически истреблённые защитники Сакато.
Пройдя сквозь строй, вперёд вышел хозяин замка и, собственно зачинщик всего этого беспорядка. Ему и принадлежал голос, остановивший битву.
–Хватит крови!– произнёс Уэда Масакаге.– Я сложу оружие и понесу наказание, каким бы оно ни было!
–Трус!– взъерепенился самурай в высоком шлеме.– Ты поднял это восстание, всполошил всю провинцию, а теперь намерен сдаться! И после этого ты называешь себя человеком чести? Умри достойно!
– Не вам говорить мне о чести господин Кагенобу.– вежливо ответил Масакаге, несмотря на яростные порывы своего противника.– Ваш клан не одно поколение приспосабливался к победителям, ровно, как и вы. Мы же, Уэда-Нагао, следуем законам вассальной преданности и не изменим им никогда! Пусть даже будем противостоять всем провинциям одновременно!
–Высокие слова, но в них нет мудрости.– Фуджисукэ, очнувшись от захлестнувшего его боевого пыла, обрёл дар речи.– Они больше подходят упрямому и глупому храбрецу-одиночке, а не главе целого клана.
Масакаге бросил неоднозначный взгляд на Накадзё. Старик говорил верно и Уэда, даже был с ним согласен. Но, клятва, данная его отцом, ложилась тёмной печатью на душу Масакаге. Уэда-Нагао, много лет назад поклялись в верности Уэсуги, а значит, будут служить им и только им. Молодой хозяин Сакато чтил этот обет, и не при каких обстоятельствах не мог его нарушить. Пусть даже весь его клан погибнет, но зато погибнет с честью.
– Я сдаюсь!– снова повторил Масакаге, обратившись к Кагенобу, назначенным командующим штурмом замка Сакато.– Заберите меня, а моих людей отпустите.
– Хватит болтать!– рявкнул Кошин Кагенобу, разозлённый его словами. Он подошёл ближе к Масакаге.– Ты умрёшь здесь и прямо сейчас, вместе со своими людьми! Я вырежу этот мерзкий нарост на теле клана Нагао! Вы все окончите своё существование сегодня и будете погребены под обломками своего же замка!– Кагенобу выхватил из ножен меч и направил его на Уэда.
–Не делайте этого Кагенобу-сан!– воскликнул Накадзё. Ему было противно смотреть как Кошин, в порыве своего невежества, пытается решить проблемы давней вражды их кланов. К тому же, Фуджисукэ так же сдерживал себя, от того, чтобы мгновенно не снести голову этому надутому самураю. Ему приходилось обращаться к нему с уважением, от части, из-за того, что он двоюродный брат Кагеторы, а от части, из-за его должности командующего.
–Это почему же?– глаз Кагенобу нервно подёргивался озадачено глядя на старого воина.– Он изменник и подстрекатель! Пусть умрёт на глазах у всех, дабы послужить уроком для тех, кто вздумает бунтовать!– Кагенобу замахнулся. Его клинок со звоном опустился на что-то металлическое. Кошин расширил глаза от недоумения вперемешку с возмущением. Перед ним стоял Ясуда, защитив Масакаге своим наручем.– Как ты смеешь северянин!– взорвался командующий.– Ты поднял руку на брата сюго!
–К вашему сведенью Кегенобу-сама,– Нагахидэ состроил такое лицо, будто рассказывает какую-то буддийскую притчу.– Масакаге-сан тоже является братом нашего даймё. А ко всему прочему, ещё и женат на его родной сестре. И, я считаю, он не одобрит поступок, который вы собираетесь совершить.
Кагенобу хищно оскалился, заскрежетав зубами, но клинок опустил, нервно бросив его в ножны. Вскоре, за воротами началась, какая-то возня и послышались возгласы воинов, что находились за стенами замка.
–Сюго! Господин Кагетора! Он едет сюда!
Накадзё лукаво улыбнулся, глядя сияющим взглядом на Кагенобу. Тот отвернулся поёжившись. По его мнению, радостный взгляд старика Фуджи более походил на ликования счастливого демона Дзигоку, у которого вот-вот свариться очередная человеческая жертва в его огромном котле. Кошин гордо поднял голову и пошёл к воротам, более, не обращая внимание не на кого из присутствующих.
Кагетора ехал в сопровождении четырёх сотен воинов. Он хотел поспеть до начала штурма, но дорогу ему перекрыл внезапно обвалившийся мост. Местные жители вылезали из своих укрытий, чтобы хоть одним глазком увидеть их нового повелителя и того, кто объединил провинцию несколько лет назад. Никто ещё из южной Этиго не видел главу клана Нагао, поэтому каждый, от босоногих детишек до согбенных стариков, проявляли неподдельный интерес.
Кагетора был молод, высок и широкоплеч. Минувшей зимой ему исполнилось двадцать два года. Лицо его было гладко выбрито. Голову он держал ровно, не опуская, и не вздёргивая, как это было присуще многим его самураям. Прямой, не широкий нос, густые брови и твёрдый, невозмутимый взгляд, предавали ему вид зрелого мужа. Длинные чёрные волосы, не покрытые ни чем, развивались на ветру при неполной рыси его коня. Облачённый в коричневые доспехи-могами* с красной шнуровкой, он не глядя по сторонам, пронёсся по дороге к замку Сакато.
–Это сюго! Сам господин Кагетора! А он красивый! Какой строгий…– подобные слова слышались отовсюду. Хотя, совсем недавно, соглядатаи Усами Садамицу докладывали князю Нагао совсем иные слова, происходившие с юга Этиго. Именно отсюда. Люди сетовали, что Нагао снова захватили власть в провинции. Мол, раньше они хотя бы пользовались марионетками из Уэсуги и числились лишь помощниками, а теперь, вконец обнаглев, вообще изгнали своих господ и сами стали править без всяких там подсадных сюго. Кагетора