Страница 2 из 26
Юная, хорошенькая студентка столичного вуза не устояла перед ухаживаниями немолодого, но солидного преподавателя. Вялые отношения длились долго, потому что Юлиана не горела желанием иметь великовозрастного поклонника, однако благосклонно принимала цветы и подарки, которыми ее щедро одаривал Сергей Львович. Но, накопив хвосты по учебе из-за несчастной любви (и совсем не к Хованскому), вынуждена была пойти на поклон и мило улыбаться декану. Да-да, своему будущему мужу.
Благодаря его помощи проблемы быстро разрешились. Отношения завертелись, закружились, и Анка быстро привыкла к заботе и трепетному отношению. Только одного она не смогла предусмотреть – сниженного либидо супруга.
– Зато, Аночка, не кобель! – утешала мама, но от этого не легче.
Это только после свадьбы, когда муж начал все чаще ссылаться на усталость, головную боль и всевозможные мелочи и отлынивать от супружеского долга, Анка стала догадываться: дело не чисто. А случайно найдя в дальнем углу блистер Импазы, окончательно убедилась, что отныне поститься придется всю жизнь. И это ей – любительнице страстного секса, предпочитавшей большой размер.
Как ни странно, но мама была против развода.
– Аночка, потерпи! Зато Сергей заботливый, состоятельный и любящий!
– Ну, мам! Я не могу так жить!
– Нечего от распущенности беситься! Валерьяночки попей. Где еще такого мужа найдешь? Вот родится ребеночек, лучше два, с нынешней медициной проблем не будет, потом и подумаешь. Может, и не до того тебе станет.
Оставшись без поддержки родных, Анка призадумалась, а затем спокойная, почти беззаботная жизнь в достатке быстро смела остатки сопротивления.
Надо сказать, что из-за изъяна муж отличался повышенной ревнивостью, поэтому о компенсации на стороне речи идти не могло. Да и воспитана Анка была так, что адюльтер в принципе был неприемлем. Вот и оставалось пить успокоительное, заедать тоску сладким и жаловаться подругам, у которых хоть и был достаток скромнее, зато интимная жизнь проходила не в пример веселее, разнообразнее и чаще.
– Анка, ну ты и отъелась, прям модель сайз плюс! – укусила Ленка – лучшая подружка, когда пришла в гости.
– У меня жизнь сладкая, не завидуй, – огрызнулась, понимая, что заедая сладким неудовлетворение, счастливее не становлюсь.
– Оно и видно. Лицо-то у тебя постное! Слушай, если так невмоготу, ушла бы, пока молодая, и детей нет.
– Я к спокойствию привыкла, достатку. А другой еще, возможно, гулять будет, – возразила, пожимая плечами.
– Ну, как знаешь. Но, честно, я не смогла бы так жить!
– И мне тяжко. Еще мама давит. Да и страшно, каким второй муж будет?
– Слушай, Ан, у меня знакомая гадалка есть. Бухает правда, но когда трезва, вот как гадает! – подруга вытянула большой палец. – Мне все рассказала! Сходишь?
– Ой, ну давай уж адрес, как-нибудь загляну.
– Только ехать надо в пригород. Твой-то пустит?
– С мамой поеду, – поникла Юлиана.
– Тебе двадцать восемь, а ты то мужа слушаешься, то маму! – поддела Ленка, наливая гостье вторую чашку чая.
– А тебе двадцать семь, ты вольная птица, но пашешь, как вол!
– Ой, и не говори, – вздохнула уже подруга и неожиданно призналась: – Иной раз доползу до дома, сил нет. После такого готова на все, лишь бы отдохнуть и дух перевести.
– Ладно, не хандри, прорвемся!
Посидев еще немного, Юлиана допила чай, созвонилась с мужем и сбежала, забыв листок с адресом на Ленкиной тумбочке.
В смурую погоду настроение портилось, и Анка начинала хандрить. Чтобы развеяться, решилась пройтись, благо, что до дома недалеко.
Уже стемнело, зажглись фонари, кружил снег…
Размышляя о своем, она дошла до магазинчика, купила любимые конфеты и, предвкушая, как будет с ними пить горячий кофе, свернула в арку. Гулкий стук каблуков по влажному бетону показался ей необычайно громким, чеканным.
Словно опомнившись, Юлиана вынырнула из раздумий и посмотрела по сторонам. Стены подъездной арки из-за причудливой игры света и теней выглядели необычно, будто подсвеченные разноцветными гирляндами, хотя рядом не было ни яркой вывески, ни ламп. Удивившись такому явлению, она обернулась, предполагая, что из-за растерянности свернула в чужой двор. Плотная снежная пелена скрывала очертания улицы, однако граффити на стене были те же, что всегда встречали у входа…
Неожиданная тишина, невозможная в шумном городе, удивила Юлиану. Как и странное ощущение безмятежности, ожидания чуда, как в детстве, когда падал первый снег. Налюбовавшись кружащими и переливающимся на свету снежинками, необычным природным эффектом, она пошла дальше, к яркому свету фонаря у подъезда. Но уже через несколько шагов поняла: что-то не так! Арка стала будто бы уже и длиннее!
От дурного предчувствия Анка дернулась было бежать обратно, но порыв резкого ветра не позволил этого сделать. Заголосив от страха, она побежала к свету, желая скорее выбраться из жуткого, давившего закоулка. Но когда выскользнула на улицу – ошарашено остолбенела, потому что находилась не у дома, а в каком-то невообразимом, фантастическом пролеске.
Высоченные иссиня-черные стволы, подобные бамбуку, с сиренево-лиловыми листьями, аркой смыкались над головой. Чудные деревья были настолько высокими, что Юлиана почувствовала себя козявкой-букашкой в траве. Вдобавок странное скрежетание, шорохи, громкое шуршание раздавалось вокруг, поражая еще больше, не говоря уже о резком запахе прелой листвы. Вид был настолько необычным, что поверить в его существование она просто не могла.
– Мама! – ошалев, Анка машинально прижала к груди упаковку с конфетами. Чтобы не упасть, опустилась на землю, которая оказалась теплой, и задрала голову. Непривычно огромное белое солнце опускалось все ниже, скрываясь в розово-молочных облаках. Бамбуковый пролесок начал утопать в сизом полумраке.