Служанка-леди

— Да, подготовилась, — негромко ответила почти нормальным голосом.

Удалось взять себя в руки и не обращать внимания на пристальный взгляд Лореса. Пожалуй, теперь я радовалась, что мне в наследство достались скромные и невзрачные наряды предыдущей экономки. Очень некстати мелькнула мысль, не дававшая покоя с первого дня моего появления здесь, как состоялся вечерний разговор с Эрсанном. А мысль была о случившемся с моей предшественницей… Как любезно сообщил старший лорд еще в том самом вечернем разговоре в мой первый день в его доме, девушку убили. Больше никаких подробностей мне не поведали, а взгляд хозяина дома не отрывался от меня, и в нем притаилось отстраненное любопытство. И снова я далеко не ушла в дебри воспоминаний.

— В прошлый раз мы остановились на том, что запрещено простым людям не знатного происхождения по отношению к аристократам, — Эрсанн отпил глоток вина, пробежался глазами по странице. — Расскажи-ка мне, Яна, за что полагается смертная казнь?

Невольно вздрогнула и поежилась. Дико звучало для меня, современного человека, который электрический стул видел только в фильмах, как и палачей с топорами. Но опять же, здесь другие правила и другая жизнь.

— Прилюдное оскорбление знатного человека, — ответила, подавив порыв обнять себя руками. Все же, на мой взгляд, слишком жестоко, хотя им тут виднее. — Если это подтвердили три независимых свидетеля. За покушение или убийство, — вот за это согласна, адекватное наказание. — За побег от хозяина, если на простолюдине браслет Подчинения любого уровня, — то, что грозит и мне, ежели я, как последняя дура, в один из походов в город не вернусь домой.

Но я-то дурой не была, поэтому вряд ли совершу подобную глупость. Да и куда бежать-то, без друзей или хотя бы знакомых, без денег, без элементарных знаний? Лучше у Морвейнов поживу, тем более, пока меня тут не обижали. Угу, только изучали пристальными взглядами да нервировали порой слишком близким нахождением к моей скромной персоне. И иногда вроде как случайными прикосновеними, от которых меня словно током било.

— Еще? — подбодрил Эрсанн и перевернул страницу.

Помолчала, копаясь в памяти.

— Кажется, если простолюдин выдает себя за знатного человека и не имеет при этом подтверждения в виде королевской грамоты и метки на ауре, — выдала, поднатужившись.

— Кажется? — мягко переспросил Морвейн-старший, и покосившись на него, я заметила, как поднялась темная бровь, а уголок губ изогнулся в улыбке.

— Точно, — поспешно добавила, не желая нарываться на проверочные перекрестные вопросы.

— Хорошо, — Эрсанн кивнул, но продолжить не успел.

— Яна, — позвал младший Морвейн, Лорес — его голос отличался от отцовского тембром, был немного выше, но такой же бархатистый, обволакивающий. — Скажи-ка, тот, на ком браслет Подчинения, должен выполнять любые указания хозяина?

Вот тут я вздрогнула и немного испуганно уставилась на Лореса. Черт, что задумал? Неужели… пришел тот самый момент, которого я подспудно опасалась все эти дни, и младший Морвейн решил воспользоваться правом хозяина? Ибо хоть браслет и надел на меня Эрсанн, принадлежала я обоим. И та фраза в самом первом разговоре, что Лорес оценит… Меня, надо полагать. И ведь не возразить, не одернуть, в случае чего. Потому что ответ на вопрос младшего лорда был однозначный.

— Д-да, — тихо ответила, чуть запнувшись.

Пряная смесь возмущения, волнения и немного страха туманила голову и отшибала способность мыслить.

— А что за неповиновение следует? — вкрадчиво осведомился младший Морвейн, и я ясно расслышала предвкушение в его тоне.

Мамочки. Что это значит? Что за намеки, черт? Ни в жизнь не поверю, что Лорес в самом деле увидел во мне кого-то большего, чем экономку. Или просто полапать хочет, так, чисто развлечения ради? По спине прошла волна холодной дрожи и я с трудом уняла разошедшиеся эмоции. Еще ничего не произошло, Яна, хватит паниковать. Может, просто твои знания проверяют.

— Наказание на усмотрение хозяина, — ровно ответила я, глядя в пространство между Морвейнами и отчаянно не желая замечать ставшую шире усмешку на лице Лореса.

Многозначительную такую. Господи, да что он задумал? Или неужели обнаружился какой-то мой косяк, о котором я не знаю? К чему эти разговоры про повиновение и наказание за неподчинение? Что за игру задумал лорд Лорес? Может, я чего-то не знаю о склонностях младшего Морвейна? Вот только развлечений в стиле БДСМ не хватало для полного счастья. Я не на шутку перепугалась, богатое воображение тут же подсунуло всякие картинки, от которых стало еще неуютнее и беспокойство переросло в тревогу. Неизвестность пугала больше всего.

— Яна, ты же знаешь, я люблю острую пищу, — продолжил Лорес, и у меня противно засосало под лопаткой — прекрасно знаю, повар уведомил на следующий же день, как я приступила к моим обязанностям. И что ему не понравилось-то? — Однако мясное рагу сегодня почему-то оказалось почти пресным. В чем дело?

Праведное возмущение плеснуло горячим в лицо, я уставилась на младшего Морвейна с искренним недоумением. Я лично пробовала, поскольку это входило в мои обязанности, проверять после повара еду для милордов на предмет съедобности. И специй добавила, потому что мне показалось, их маловато, и тот клятый рангуннский перец, от которого потом полдня не могла прочихаться. Едучий почище халапеньо. Драконья глотка у Лореса, не иначе, потому что меня после маленькой ложечки подливы к рагу жажда до сих пор мучает. Все в порядке с ужином было, чего врет-то. До сих пор за Морвейнами я не замечала склонности к мелочным придиркам на пустом месте, если и получала замечания, то за дело. Что сейчас случилось?..

— Милорд, мы с господином Дорбертом лично пробовали, — не согласилась с наглым поклепом, пусть даже знала, что мои оправдания, возможно, не примут во внимание. Но несправедливость по отношению к себе я не переносила ни в каком виде. Сразу просыпалось настойчивое желание доказать неправоту оппонента, даже если понимала, что это безнадежное дело. Как сейчас, например. — Рагу было достаточно острым.

Я вздернула подбородок и с вызовом глянула на Лореса — моей злости хватило, чтобы не поддаться на его обаяние и не потерять, как обычно, дар речи и способность соображать.

— Я-а-ана-а-а-а, — протянул Эрсанн насмешливо, однако в его глазах я заметила блеснувший огонек… удовольствия?.. Морвейну-старшему что-то понравилось в происходящем? Однако дальнейшие слова свели на нет все мои попытки выглядеть уверенно. — Не дерзи моему сыну. Он сказал, ужин был пресным. Нехорошо.

Довольная улыбка на его физиономии говорила о том, что Эрсанн прекрасно понимает, что к чему, и поддерживает игру младшего Морвейна. В горле встал ком, а глаза защипало от злых слез. Зачем они так? Вот не верилось мне, что лорды на самом деле такие самодуры, как сейчас пытались показать. К чему эта игра, скажите на милость? С чего им приспичило… проверить меня?..

— Хлоя может подтвердить, я при ней насыпала приправы, — тем же ровным голосом ответила я, с трудом удержавшись, чтобы не сорваться на крик и не цедить сквозь зубы.

У меня был сложный день, завтра еще сложнее, да оставьте уже меня в покое. Отпустите отдыхать, если вопросов по законам Арнедилии больше нет… Ага, сейчас, Яна, разбежалась.

— Видимо, мало, — Лорес склонил голову к плечу, его взгляд остановился чуть ниже моего подбородка. На… моей груди? Бесстыдник и нахал. Я сжала кулаки, сражаясь с могучим желанием скрестить руки на вышеупомянутой части тела и хоть как-то защититься от откровенного взгляда младшего Морвейна. — В следующий раз проследишь тщательнее, Яна. Подойди.

Ой. Ладони моментально вспотели, сердце гулко заколотилось в груди, и голова аж слегка закружилась от выплеснувшейся в кровь доброй порции адреналина. Страх и волнение образовали гремучую смесь, я не знала, чего хочу больше — подойти или попытаться сохранить между нами расстояние.

Надо сказать, местная мода существенно отличалась от того, что носили в старые времена в моем мире. Корсет не являлся обязательной деталью одежды, как и пышные нижние юбки. Я видела несколько раз из окна аристократок, проходивших мимо по улице, и их наряды скромностью не отличались: полупрозрачные ткани в несколько слоев зачастую не особо скрывали затянутые в чулки стройные ножки, и только короткие льняные нижние рубашки прикрывали бедра. Декольте открывали плечи и грудь, и порой очень даже сильно. Мое форменное платье в этом смысле выглядело верхом целомудрия. Из плотной хлопковой ткани, с одной нижней юбкой, корсажем и скромным квадратным вырезом, скрывавшим даже ложбинку. Как и полагается прислуге. Что пытался рассмотреть Лорес, для меня осталось загадкой.