Страница 15 из 55
Мужчина опёрся кулаком о столешницу и уставился на меня немигающим полном злости взглядом.
— Добрый день, господин. Я передала ваши пожелания начальству.
— Неужели? И когда, позвольте узнать? — голос тихий, с шипящими нотками, пробирает до костей.
— Вчера, сегодня напомнила, — ровно ответила я.
— Знаете, почему я вам не верю?
Догадываюсь.
— Потому что не видите результата?
Мужчине мой ответ чем-то не понравился. Чёрные глаза сузились, у меня по спине холодок пробежал. А в следующий миг мужчине молниеносно перегнулся через стол, ухватил меня за локоть и потянул наверх. Я опешила и начала вставать. Держал мужчина не больно, но крепко и, главное, как-то хитро, что любая попытка не подчиниться оборачивалась вспышкой боли. Я зашипела, послушно выбралась из-за стола. Босиком.
— Драси?
— Отпустите, пожалуйста. Я туфли надену.
Мужчина разжал пальцы.
— Спасибо.
Обуваясь, я поморщилась. Сколько-то я пройду без проблем, ранки почти не беспокоят, но если их растревожить, опять буду хромать.
— Что у вас с ногами?
Я искренне удивилась интересу брюнета, пожала плечами:
— В дороге натёрла.
— Почему не обработано? Вы знаете, что вы рискуете заработать гангрену и умереть от заражения крови?
Что за допрос?
— Знаю, — я сделала шаг вперёд. — Куда идти?
Мужчина не сдвинулся, вопрос проигнорировал.
— Тогда почему?
— Нечем, — обратиться к коллеге на ресепшене я ещё не успела.
— Спросить в отеле не пробовали?
— Господин, послушайте, — возмутилась я.
Он перебил:
— Изумительно. Чего ждать гостям, когда вы к себе относитесь со столь вопиющим пренебрежением? Извольте следовать за мной.
Мужчина развернулся и буквально через несколько шагов довольно громко объявил:
— Мне нужен начальник.
Я только вздохнула. Стаканы чище не станут, а мне влетит — не утихомирила. Кстати, коллега и ухом не повёл.
— Я не ясно выразился? — голос брюнет не повышал, но чувствую, закипает.
— Аля, что наш постоялец хочет?
— Господин недоволен сервисом и желает видеть руководство.
— Один момент, — коллега с заметным акцентом ответил по-лафандски и перешёл на нигутский. — Аля, он упёрся аки баран, или его ещё можно свернуть с пути? Эшер Хасси не любит, когда его беспокоят.
— Упёрся.
— Господин, — коллега вновь обратился к брюнету. — я передам все ваши пожелания. Нам очень важно ваше мнение, — и протянул, хитрец такой, бумагу и ручку.
Брюнет взял лист, смял, бросил на стойку ресепшена.
— Где. Руководство.
— Могу зарезервировать вам время встречи завтра в полдень. Вас устроит, господин?
Больше брюнет слушать не стал, ухватил меня за локоть, обогнул стойку ресепшена.
— Это служебное помещение! — всполошился коллега.
Я промолчала, только ногами перебирала. Брюнет распахнул дверь, втянул меня в помещение. Пухлощёкий, поглощавший очередную булку, застыл с приоткрытым ртом, опомнился, дожевал, сглотнул, отложил булку и поднялся.
— Господин?
— В отеле неприемлемый уровень сервиса, — процедил брюнет. — Кругом грязь, грязь и ещё грязь. Разве эта милая девушка не передала вам, что требуются срочные меры по наведению порядка?
Пухлощёкий поджал губы:
— Господин, уверяю, девушке будет сделан строгий выговор.
Зараза! Или он для виду обещает? Вряд ли. Разноса за то, что допустила постояльца в служебное помещение, не избежать. В принципе, пусть ругает, хоть охрипнет от воплей, лишь бы штрафом не наказал.
— Мне это безразлично.
— Я понял, господин. Я разберусь.
Брюнет кивнул и направился к выходу. Я хотела улизнуть за ним следом, но, увы.
— Дарси, задержитесь.
Эшер Хасси — это же его имя? — дождался, когда постоялец выйдет, неторопливо вернулся за стол, откусил кусок булки, прожевал, запил чаем.
— Отвратительная работа, дарси.
— Я сообщала о недовольстве постояльца.
— Плевать мне на его недовольство. Вам платят деньги в первую очередь за то, что вы гасите конфликты. Вы позволили этому… гостю ворваться ко мне, испортить мне аппетит.
Наглая ложь! Отчитывает меня с набитым ртом, еле слова выговаривает.
— Дарси, вы внимательно читали контракт? Первая неделя — испытательный срок. Ещё раз подобное повторится, и будете уволены. Идите и работайте. И скажите, чтобы гостю немедленно направили горничную, пусть изобразит деятельность.
— Да.
Пухлощёкий, отпало всякое желание называть его по имени, махнул рукой. В чём-то я начальника понимаю. Он тоже человек подневольный, чуть что хозяин отеля выгонит взашей. А у Хасси, наверное, семья, дети, пожилые родители. В общем, вполне его понимаю. Да и не произошло ничего страшного. Хасси не ругал, не наказал деньгами, всего лишь объяснил, какие негласные обязанности у меня есть и что будет, если я не смогу с ними справиться. А что до того, что говорил и при этом смачно чавкал, роняя из рта крошки, думаю не из желания обидеть или унизить, а банально от невоспитанности.
— Аля? — вывел меня из задумчивости голос коллеги.
Я огляделась. Брюнета и след просты. Хорошо…
— На первый раз прощена. Эшер Хасси приказал отправить постояльцу горничную, пусть изобразит бурную борьбу с пылью.
— Понял. В каком номере он живёт?
— Без понятия.
— Плохо. Ладно, найду. Он за день до вашего приезда заселился, после обеда. Моя смена была. Куда же я его сплавил? Хм…
— Спасибо.
Я вернулась к своему столу, села, с наслаждением скинула туфли и прикрыла глаза. Не хочу ни о чём думать, особенно о работе, которой я могу лишиться. В кошельке восемьдесят рапий, их даже на билет до Аристира не хватит. Призрак голодной смерти, который, казалось, отступил, вновь замаячил на горизонте. Я почувствовала, как в уголках глаз скапливается влага. Нет, не буду плакать, не потеху публике.
— Дарси, здравствуйте. У меня уже третий день не меняют полотенца.
Я встрепенулась.
— Добрый день. Немедленно распоряжусь. Номер вашей комнаты, пожалуйста.
Дородная дама в пышной шляпе продиктовала цифры, милостиво кивнула и величественно уплыла. Вот бы все постояльцы были бы столь же сдержанными. Презрение, которым меня облила дама, я переживу.
Передав её просьбу коллеге, вернулась за стол. Жизнь налаживается? Хоть с чем-то справилась.
— Драси.
Этот брюнет будет сниться мне в кошмарах! Хотя стоп, уже снится.
— Господин?
— В отеле очень странный сервис. Претензии у меня к барам и ресторанам, а мне прислали горничную. Знаете, что она творит? Тряпкой, которой она мыла пол, она стала мыть раковину и ванную. Не думаю, что её действия добавят чистоты.
— Мне жаль.
— Я должен извиниться, драси. Посчитал, что вы проигнорировали мою просьбу, оказалось, проигнорировали не вы.
— Разве?
— Полагаете, обязательно знать нигутский язык, чтобы это понять? — он впервые улыбнулся, и, кажется, я забыла как дышать. Ему безумно шла улыбка, она озарила его лицо, сделав по-мальчишески открытым.
Я только и смогла пожать плечами. Пока я хлопала глазами, мужчина посерьёзнел, неуловимо быстро обогнул стол, играючи развернул меня к себе лицом вместе со стулом.
— А?
Не дав мне опомниться, мужчина вытащил из пакета флакончик, сорвал пробку, ухватил меня за лодыжку, приподнял стопу над полом и полил содержимым флакончика.
— Что вы себе позволяете?! — задохнулась я. — Щиплет!
— Решил извиниться. Да не дёргайтесь, считайте, что я врач.
— Правда?
— Отчасти. Кое-какие познания в медицине у меня есть, и оказывать первую помощь при травмах я умею.
Брюнет вылил оставшуюся жидкость на вторую стопу и пояснил:
— Это обеззараживающее средство. В пакете второй такой флакон и банка с заживляющей мазью. Сами справитесь? Имейте ввиду, мне не трудно.
— Справлюсь!
— Первый раз мазью при мне, пожалуйста. Повторять вечером и утром, пока не заживёт.
Густая, как сметана тридцати процентной жирности, мазь пахла травами и выглядела весьма неаппетитно, но я послушно зачерпнула и нанесла на первую ранку.