Бесценная Статуя

— Эй, не отрывайся сильно, — крикнула я ей вслед и прибавила шагу. Неужели удалось скрыться? В честь удавшегося побега даже боль в боку притупилась.

Ишма не ответила. Наверно, вышла из туннеля и радуется свежему воздуху. Зря я о ней так… Просто она скрытная, привыкла все держать в себе, наверняка ведь, переживает. Но за меня больше!

Я прибавила шагу, скорей бы оказаться в безопасном месте!

Город-крепость Цала Исиды большой. Скроемся там на какое-то время, залижем раны, ну а потом что-нибудь придумаем! Вешба сказала, что подготовленная для нас одежда соответствует статусу горожанок среднего ранга. С одной стороны не богатых господ, чтобы не вызывать ненужных вопросов, что это две госпожи делают одни в городе, без сопровождения, но и не прислужниц, которых любой имеет право обидеть и принудить к чему угодно. Прислужники и рабы в Цале Исиды ходят в ошейниках с гравировкой имени дома, которому служат, — для своей же безопасности. Но на ошейники мы вряд ли бы согласились, поэтому решено было сделать нас горожанками. Мы скажем, что мы — дочь и молодая жена приезжего…

Кого именно приезжего, я додумать не успела. Волна теплого воздуха ударила мне прямо в лицо — я вышла, наконец, из туннеля, и в тот же миг забилась в чьих-то сильных руках.

О прогресс… Нет! Яклин… Выследил… Нас все-таки предали…

В первую же секунду я успела прокрутить в голове всевозможные пытки и казни, которым нас теперь подвергнет це-Цали. И представляла бы себе эти малоприятные картинки и дальше, пока темнота не сказала голосом Виктора:

— Пришлось хорошенько побегать за тобой, дорогая Тара!

Вот это поворот. Я прекратила трепыхаться, и хватка ослабла. Обернулась — Леднев, заметно растерявший столичный лоск, улыбается мне во весь рот. Виктор выглядит по-другому, чем на Земле. Движения резче, голос тверже, щеки запали.

Как я могла раньше принимать его за рядового космобиолога? Ни дать ни взять, спецагент из дешевого боевика, на задании. Перевела взгляд в сторону — зажмурилась и помотала головой: рядом стоит Марек. Одной рукой держит Ишму, другой — закрывает ей рот. Но если Леднев выглядит как-то брутальнее, что ли, то бывшему Зиккурат впрок не пошел. Осунувшийся, дерганый какой-то, щека расцарапана, под глазом фингал!

— Вот мы и встретились, милая, — улыбнулся мне Марек, и бок отозвался острой болью.

— Теперь, когда мы наконец-то, воссоединились, можно будет немного отдохнуть, — ослепительно улыбнулся Леднев.

— Вы ничего не путаете, уважаемые? — постаралась сделать удивленный вид. — Никто тут с вами не воссоединялся и не собирается. Идите в з… сад, в общем, своей дорогой. А мы пойдем своей. Пусти девочку, — сказала бывшему.

— Ревнивая маленькая Тара, — промурлыкал Марек в ответ, но Ишму не отпустил.

— Ошибаешься, дорогая, — в тон ему ответил Леднев, и сделал приглашающий жест в сторону небольшого флаера, стоявшего неподалеку. — Прошу, дамы!

— Это вы ошибаетесь, — процедила я сквозь зубы, и успела занести руку с ножом для фруктов, как эта самая рука оказалась больно вывернутой за спину, а наглая ладонь Виктора легла как раз поверх раны. От боли потемнело в глазах, и ноги подкосились. Последнее, что мелькнуло перед глазами, это капсула, раздавливаемая Виктором у изгиба моего локтя. Наверно, снотворное, успела подумать я.

— Эге, да наша девочка, похоже, попала в серьезную переделку, — донесся до меня словно издалека голос Леднева. Охренели они. Какая я ему «их девочка». Гад.

ГЛАВА 19

Я проснулась, но не могу понять, где нахожусь? Обычная комната с двумя кроватями и розовыми занавесками на окнах. После пробуждения в обычной комнате, а не в привычном за последнее время шатре, с подушками и валиками с кистями на полу, и не в тесной пыльной кибитке, в один момент все приключения на Зиккурате показались кошмарным и совершенно невозможным сном. Я лежу на кровати в стандартном гостиничном номере — не самом роскошном и современном, конечно, скорее, такие встречаются еще на рабочих лунах и отсталых и маленьких планетах.

На соседней кровати спит Ишма. Так. Она-то что тогда здесь делает?! Значит, зиккуратские приключения мне не пригрезились! Или пригрезились? Я задрала пижамную кофту — бок совершенно чист. Даже кожа не покраснела. О том, что я была недавно довольно серьезно ранена, напоминают только обрывочно всплывающие картинки. Стражники… Узкая улочка… Мы с Ишмой сражаемся, как дикие кошки… Стоп! Мы же от Яклина смылись! Потом этот подземный туннель… Ишма убегает вперед… Леднев! Марек!! Я вспомнила!

Прислушалась. Кажется, голоса за стенкой. Значит, сон продолжается, и я по-прежнему на Зиккурате. Жаль, сны про азиатского монаха нравятся куда больше. Ну-ка, если я осторожно выгляну в коридор — я услышу, о чем они говорят?

То, что мы с Ишмой, Мареком и Ледневым находимся в одной из зиккуратских гостиниц — скорее всего, в городе-крепости Цала Исиды, объясняет исчезновение раны на боку. Просто у них помимо пойена есть ещё переносной раносшиватель. Что ж, за это спасибо. А за то, что переодели меня, пока я спала, не очень. Впрочем, очнуться голой было бы тоже неудобно. Но какая только чепуха не придет в голову!

Из коридора слышно каждое слово, произносимое в соседней комнате.

— Ты никакого права не имеешь задерживать здесь мою невесту! — стараясь не повышать голос, шипит Марек.

Обалдел он, что ли! Это он о ком?! Кто ему здесь — «невеста»?! Что-то не заметила ни одной дуры, кроме меня и Ишмы… То есть… Я не то хотела сказать… Черт возьми, неважно!

— Мы с Тарой немедленно улетаем с Зиккурата! — продолжал Марек. Нет, каков, а? Не он сюда девушку привез, не ему и увозить, вот!

Судя по усталости в интонациях Леднева, я поняла, что спор ведется довольно давно.

— Интересно знать, на чем это вы улетаете? — лениво осведомился Виктор. — На Зиккурат не ходят рейсовые корабли, забыл?

— Как — на чем? — бывший несколько опешил. — На чем прилетели — на том и улетим. На твоем корабле. Мой же оставили на орбитальной станции Ахернара, чтобы не привлекать на Зиккурате ненужного внимания двумя кораблями сразу.

— Именно. Прилетел сюда ты на моем корабле, а я пока не намерен покидать эту гостеприимную планету, пока не выполню свою работу.

— Какое нам с Тарой дело до твоей работы? У нас здесь никаких дел нет!

Виктор не слушает его.

— Итак, план такой… Сначала Тару надо передать на спасательный катер, который за ней скоро пришлют. Ну, и получить крупное вознаграждение, конечно. Очень крупное вознаграждение. А затем…

— Не позволю! — перебил его бывший. — Что значит передать за вознаграждение?! В этом что, и есть твой план? Какая подлость! Как ты мог вообще согласиться на такой подлый, такой алчный план!

— Хм, — Леднев задумался. — Как объяснить золотому ребенку смысл алчного и действительно немного подлого плана… Если в этом вся его соль. Подожди, — сказал он, как видно, собирающемуся его перебить опять, Мареку. — Таков план был изначально. Сейчас я не собираюсь исполнять его. То есть исполнять в точности…

— Что значит, не собираешься?

— То и значит. Я передумал. По крайней мере, в том, что касается Тары… Непонятно только, как сейчас с ней быть… Ее ждут, за нее заплатили аванс. Или ты и дальше хотел оставаться в подземной тюрьме Цала Таммуз?

— Проклятое место! — рявкнул Марек. — Не напоминай мне о нем!

— Вот и я говорю, аванс-то пришлось взять.

— Аванс за Тару?!

— Нет, ты точно как ребенок! А откуда у нас взялись деньги, чтобы откупиться, и заплатить за гостиницу, и этот чертов поен, в конце концов?

— Откуда мне знать… Может, у тебя были… Как только я восстановлю кредитку…

— Да погоди ты со своей кредиткой! Думай лучше, что делать! Не хочу я отдавать Тару. Пока. И что-то подсказывает мне, что и на драгоценности мы найдем покупателя получше…

— Никуда мы Тару не отдадим! И вообще, имей уважение — ты говоришь о моей невесте!

Не-е-ет… Эти вопли бывшего начинают конкретно раздражать… Однако Леднев продолжает рассуждать вслух о драгоценностях, а это интересно.