Сердце волка

Андре проговорил мягко и быстро:

— С ней все в порядке. Просто я стер ей тот кусок памяти, где ты поделилась своими планами.

Я задохнулась от гнева.

— Зачем?! Я доверяю ей! Она бы никому ничего не рассказала! Она предана мне! Предана!

— Уверен в этом. Иначе и не задумался бы…

— Тогда зачем?

— Магия, Эя. Ментальная магия. Если ты думаешь, что твою служанку не подвергнут допросу, ты ошибаешься. А когда будут допрашивать, обязательно прочитают память.

Я снова попыталась отстраниться. На этот раз Андре не удерживал меня, но продолжал держать руки на плечах.

Я подняла глаза на него. Взгляд у Андре виноватый, словно у побитого щенка.

— Прости, Эя.

— Ты мог сказать мне!

— Да, да я должен был предупредить тебя, моя маленькая Эя. Пообещай, что больше не злишься.

Андре осторожно подхватил пальцами мой подбородок, поднимая лицо. Приблизил лицо ко мне, и его губы легко, словно крылья мотыльков, коснулись моих.

— Прости меня, Эя, — снова прошептал он. — Прости…

Я сначала упрямо держала губы сжатыми, но потом они, почти против моей воли стали мягкими и подались вперед. Близость Андре снова опьянила, я ощутила, как внутри испуганно взметнулась стайка мотыльков.

Когда Андре отстранился, он какое-то время придерживал меня за плечи, заглядывая в глаза.

— Время, Эя, — тихо сказал он. — Оно сейчас совсем не на нас…

Я вздохнула.

— С Милой все будет в порядке?

Андре кивнул.

— Обещаю тебе. Она просто спит. Но через несколько минут проснется, даже замерзнуть не успеет. В кармане плаща найдет от тебя письмо со словами благодарности, свернутое в трубочку, в моем фамильный перстне. И пойдет в замок, досматривать сны.

Я погладила морду Леди, достала из кармана кусок сахара и морда кобылы потянулась мне навстречу. Леди аппетитно зачмокала.

— Что это было, Андре?

Он сразу понял, о чем я.

— Священный сосуд, — ответил он.

Я ахнула.

— Священный сосуд? Но ведь только священники… Я хотела сказать, что только священникам доступна магия, а ты сам говорил, что не получил сан.

— Я украл его, Эя.

— Украл?! Ты?!

Я так и застыла с открытым ртом.

— Я знал, что что-то неладное происходит в вашем замке. И хотел помочь своей маленькой Эе. Я готовился бороться за тебя, за твою свободу в буквальном смысле…

Андре перекинул повод через седло, проверил подпругу Леди, и снова обернулся ко мне.

— Я мог использовать священный сосуд для влияния на Эберлея, но не забывай, его сводный брат — настоятель аббатства Доринже. Он бы вмиг заподозрил неладное и увидел следы ментального воздействия. По этой же причине я не мог воздействовать на Виталину, как собирался изначально. Единственный выход сейчас — забрать тебя отсюда. А это невозможно без венчания.

— То есть ты предложил обвенчаться только, чтобы сохранить мою репутацию? Какие жертвы!

Андре засмеялся и притянул меня к себе.

— Даже когда ты злишься, я чувствую себя самым счастливым человеком, Эя. Ну же!

Он подставил руки, помогая мне сесть в седло, потом вскочил на своего коня.

— Вперед, Эя! К свободе!

Мы пришпорили коней, сразу переводя их в рысь. Дорогу освещали два белых мотылька, несущихся впереди. Мы взяли направление на Узкую дорогу, в противоположной стороне от Королевского тракта.

Прыгающая черная земля под ногами, теплые бока лошади, белый диск луны над дорогой. Я оглянулась назад и собственный замок показался мне черным и невероятно далеким. Откуда-то пришло ощущение, что я никогда больше не увижу дом, и захотелось натянуть поводья и повернуть лошадь обратно.

Я затравленно взглянула на Андре и он ответил нежной улыбкой. Я отвела взгляд. Мамочка, что я делаю?! Несусь куда-то сломя голову с человеком, которого едва знаю. Подумала и поморщилась.

Это я-то не знаю Андре?!

Смешнее ничего не придумать. Моя первая и единственная любовь, мой товарищ по играм, заботливый старший брат и любимый кузен…

Но что, если все это — лишь то, что Андре сам хотел мне показать?

Этот случай со священным сосудом… И мой внезапный паралич. Что это было? Действие сосуда? Или Андре и ко мне применил ментальную магию? Вот так, не задумываясь, потому что необходимо?

Того Андре, из детства, я знаю. А этого? За кого из них я выхожу замуж?

Андре обернулся и пристально посмотрел на меня.

В животе потеплело.

Что бы там ни было, поняла я… Я хочу быть с ним. С любым. Всегда хотела.

ГЛАВА 6

Сухо поприветствовав кучера и лакея, я скользнула в карету и завозилась, устраиваясь на сиденье поудобнее.

До Скай добрались без происшествий, только пальцы онемели сжимать повод, о ногах и спине я вообще молчу. И еще… несмотря на то, что я поняла Андре и даже согласилась с его доводами, все равно была на него зла. Ну почему не предупредить меня заранее? И подвергать параличу уж точно было лишним! Да и не стала бы я рисковать Милой, ни за что. Если бы он все честно объяснил мне в беседке…

Ментальное воздействие, оно как следует не изучено, и хоть Церковь говорит, что нет в нем ничего вредного… Позволю не согласиться. Видела я когда-то, давно, совсем крошкой, девушку из нашей деревни, после того, как ее допрашивала Церковь. Бедняжка так и не пришла в себя. А сколько я ни спрашивала маму, когда подросла, о том случае, она только хмурилась. Андре я доверяю, и когда он сказал, что с Милой все будет в порядке, поверила сразу и безоговорочно, но все же, если бы он сказал заранее… Я бы не стала откровенничать с Милой, и уж конечно, не позволила бы бедной девушке сопровождать меня до ожидающего Андре…

Поэтому я всю дорогу молчала, морщила лоб, делала вид, что сосредоточилась на дороге и не отвлекаюсь. Вообще ни на что. Особенно на некоторых, в черном плаще и фиолетовом камзоле, с растрепавшимися от быстрой скачки, волосами.

Андре хмурился, но потом понял, видимо, что мне надо остыть.

Карета с запряженными шайрами, темно-гнедыми, но с белыми полосками на вытянутых мордах и белоснежными манжетами копыт, ожидала нас на обочине лесной дороги.

Скай — наши земли, из четырех объединенных селений, кстати, помимо собственных земель Виталины, папа определил Скай ей в приданное. Папа обожал падчериц, как родных, и никогда не был строг ни с одной из нас…

Теперь земли Скай принадлежат Эберлею, и это еще один повод, что бы миновать их поскорее. Даже если погоня пойдет по королевскому тракту, как того и хотел Андре, не исключено, что хитрый Эберлей отправит кого-нибудь по этой дороге…

Экипаж представлял собой закрытый дормез, с высокими козлами, на широкой скамье которых с лихвой хватило бы места для четверых.

Стены серые, украшены лаконичной черной отделкой, изнутри зашторены, никаких вензелей или фамильных знаков, самое то для путешествий.

Поводья лошадей подхватили двое кучеров, или лакеев, в черных неприметных сюртуках и коротких плащах, в шляпах с узкими полями, лиц в темноте не разглядишь.

Я высунула носки из стремян, перекинула ногу через седло, но вместо того, чтобы в следующую секунду оказаться на земле, оказалась в объятиях Андре. Непонятно, как он успел так быстро покинуть свое седло и подойти к Леди. Правда, раньше, чем я успела закипеть, меня бережно поставили на землю, и представили прислуге, как «миледи».

Те в ответ расшаркались, а я, не глядя на Андре, скользнула в карету.

Серый и неприметный снаружи дормез изнутри оказался отделан серо-белым бархатом и атласом. С пола подмигнула оранжевым огоньком в голубой шапочке печка, и после сырого, промозглого ночного воздуха мне показалось, что я попала в рай.

Под потолком дормеза сидят два осветительных мотылька, белый и розовый, отчего даже унылые серые занавески кажутся теплыми, сотканными из лепестков чайной розы.

Цвета чайной розы пушистое покрывало, в которое сразу захотелось завернуться, пышные подушки на мягких сиденьях, и, самое главное — легкие мягкие туфли на плоской подошве. После жестких сапог для верховой езды — это лучшее, что можно вообразить. Я уселась на заднем сиденье и чуть не застонала от блаженства.