Страница 4 из 4
Первым режиссёр поставил «Много ли человеку надо» А. Галича – стойкого, вольнодумного и талантливого автора, который скоро попадёт в опалу. Любимов встретится с Галичем в Париже, они собирались увидеться и в тот злосчастный декабрьский день, когда поэта-драматурга не стало (в те дни Таганка гастролировала во Франции).
В Вахтанговском училище, ещё только работая со студентами над отрывками «Дней Турбиных», «Бравого солдата Швейка», «Времени жить и времени умирать», Любимов тяготел к синтетическому театру, где соединяются театр и музыка, акробатика и пантомима, художество и откровенный разговор со зрителями, многим кажущийся политическим выступлением.
Начало
Осенью 1963 года в зале Щукинского училища впервые был представлен «Добрый человек из Сезуана» Б. Брехта – пьеса-притча в трёх действиях. Был задействован курс А. Орочко, который некоторые считали слабым. Актёры – З. Славина, Б. Хмельницкий, А. Демидова – составят ядро новой Таганки. Музыка студентов первого курса Б. Хмельницкого и А. Васильева станет удачной инициативой режиссёра. Она поддержит ритм спектакля в течение трёх часов, которые пролетят как мгновение.
«Генетический код Таганки» – так прозвали спектакль. Им началась и закончилась история любимовского театра.
Любимов выбрал это пьесу, так как тема была близка, волновала его и его студентов. Чего только стоит зонг «О власти и народе» («Шагают бараны в ряд»), а тем более –эта фраза:
Власти ходят на дороге…
Труп какой-то на дороге.
Э! Да это же народ!
И всё же, как ни глубоко было содержание пьесы, форма здесь явно преобладает. Это именно спектакль-манифест нового театра.
Публику поразила непринуждённость, свобода актёрской игры и музыкальность спектакля. В «Правде» Любимова поддержал Константин Симонов. «Спектакль в театральной Москве произвёл в то время взрыв разорвавшейся бомбы» (Высоцкий).
Естественно, было и недовольство со стороны представителей советской системы. Но дипломный спектакль стал таким весомым словом в искусстве, что начал жить своей продолжительной жизнью, многократно собирая полные залы. Известные физики, увидевшие спектакль, загорелись идеей организации театра в Дубне, но этого сделать не удалось.
Всё же чудо произошло, и буквально за несколько месяцев до вынужденной отставки Н. С. Хрущёва Любимову предложили стать руководителем сначала театра Ленкома, а потом – Московского театра драмы и комедии, открытого в 1946 году в дореволюционном здании на Таганской площади и находившегося в ту пору не в лучшей творческой форме. В ответ Любимов выдвинул знаковое для себя условие: он оставляет за собой право изменения состава труппы и формирования репертуара. Итак, в январе 1964 г. начались репетиции, и 23 апреля (в день рождения Шекспира) в здании на Таганке прошла премьера спектакля. С этой даты берёт свой отсчёт история Театра на Таганке – так вопреки государственным инстанциям театр назвали Любимов и актёры. И тому было много причин, главная из которых – менее формальное и ограничивающее, чем старое название, подчёркивающее окраинный, площадной характер театра.
На небосклоне классических – или, точнее сказать, соцреалистических – театральных постановок это оказалось потрясением, новым словом. Такого не было! Отсутствие штампов – вот залог успеха. Здесь актёр уже не просто вводится во внутренний мир персонажа, не просто переживает, но он ещё и в любой момент может превратиться в себя – в актёра, ведь он «играет», и значит, он полностью откровенен с залом и отсутствует пресловутая четвёртая стена. Это вызов десятилетиями насаждаемой системе Станиславского, которую Любимов и не признаёт как систему, так как выступает за свободу методов выражения в творчестве, где каждый одарённый режиссёр может разработать свой метод, отличный или частично основанный на изобретениях его предшественников.
«Добрый человек из Сезуана» – уверенная заявка на формирование нового театра со своей эстетикой. Любимов остерегался ярлыка «политического театра», он отмечал: «Я занимался эстетикой, расширением палитры (тем, какие краски можно прибавить в палитру), эстетикой в работе с пространством, в стиле». И потом добавил: «На самом деле я всю жизнь занимался прежде всего эстетикой, политикой – так, постольку-поскольку».
Это театр условный. Походка актёров углами должна была оставлять впечатление маленьких угловатых провинциальных улочек. Ведь и сцена была маленькой. Почти не было грима, простая одежда: первая серьёзная постановка, но уже с вполне сформированным стилем автора. Не удивительно, что из всех первых спектаклей Любимова до наших дней сохранился только «Добрый человек…».
«Для него каждый элемент сцены, стена, софит, кулисы, гримёрные – всё что угодно – это элемент театра, и он всё это использует, поэтому он может работать без всего, потому что всё сценическое оборудование для него – уже театр, и это для него не самоцель, а живой процесс любви и адаптации всего, что есть в театре» (Б. Бланк).
Аскетично оформленная театральным художником Бланком в вахтанговском духе сцена (эта была его первая работа) и огромный раскладной портрет улыбающегося мужчины интеллигентного вида в очках – это сам Брехт. Для обозначения мест – щиты с крупными надписями: «Табак», «Цирюльня», «Дешёвый ресторан», «Фабрика», «Суд» и так далее. Перед сценой, на самом верху – длинный щит: «Добрый человек из Сезуана».
Уже с этого спектакля становится понятно, что музыка играет в работах Любимова ключевую роль. Например, во время смены декораций она позволяет сохранить ритм спектакля. В будущем во многих спектаклях Любимов будет отталкиваться от музыки.
Благодаря частому изменению интонаций голосов актёров в течение спектакля, тотзвучит как музыкальное произведение и захватывающе экспрессивен.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.