Смертники

Время при таком раскладе однозначно работает на противника. Так что у нашего контингента оставался единственный выход — атаковать. Да побыстрее и желательно, результативнее. Для чего, собственно, и нужны были мы с нашими танками.

Именно такой приказ — идти на штурм колонии пришельцев — мы получили уже на следующий день после прибытия. Испытав танки в условиях Марса, и немного отдохнув.

Продолжая морскую аналогию, я назвал наш танк про себя «Нагато». В честь флагмана японского флота во Вторую мировую войну.

Правда, товарищам по экипажу, один из которых был американским фермером, а другой работягой из Китая, я об этом, разумеется, не сказал. И вообще предпочел не касаться данного исторического события, как и нюансов тогдашнего взаимоотношения наших стран.

Оправдывая свое имя, «Нагато» в наступлении двигался, хоть немного, но впереди всей шеренги, соблюдать которую на ходу, да по пересеченной местности, не очень-то получалось.

Потому неудивительно, что и с противником столкнуться приходилось в первую очередь нам.

Нет, поначалу на нашем пути встречалась лишь всякая мелочь.

Например, гигантские… с точки зрения зоологии, но не водителя «сухопутного крейсера» черви. Пламя, которое они выдыхали, было бессильно против танковой брони. А соотношение масс таково, что одного из червей наш танк просто вмял обратно в марсианский грунт. Откуда, собственно, эта тварь и вылезла.

Или плюющиеся клейкой массой здоровенные членистоногие, похожие на пауков, только с меньшим количеством ног. То шестью, то даже четырьмя. Их тоже танки давили в свое удовольствие. И лишь пару раз дали залп лазерными пушками.

Урон, нанесенный этими пауками-инвалидами в ответ, оказался просто смехотворным. На нашем танке, к примеру, они плевками залепили объективы двух камер наружного наблюдения. Так что механику-водителю со смешной фамилией Ляо пришлось останавливать машину, дождавшись некоторого затишья, надевать скафандр и вылезать наружу — оттирать ту клейкую гадость.

Не нанесла серьезного вреда и авиация пришельцев — я имею в виду эти сравнительно небольшие аппараты причудливой формы. Даже когда их налетело много, плюющихся плазмой, серьезно повредить этим аппаратам удалось только один танк. Причем не наш.

Что до нас, то мне стрельба по этим летающим «грушам» и тому подобной технике напоминала, скорее, тир с движущимися мишенями. Наводка, выстрел — на миг вспыхнувший объект падает в красно-бурую марсианскую пыль. Наводка, выстрел… промах — и снова наводка. С выстрелом по уже скорректированной цели. Не с первой, так с второй-третьей попытки летательный аппарат пришельцев удавалось достать. И первый же выстрел выводил его из строя.

Конечно, пришельцы тоже не оставались в долгу. Стреляли и попадали — по нам в том числе. Но броня держала. Изобретательные ребята из концерна «Тойота», как и трудолюбивые индусы постарались на славу. Превратив танки в настоящие передвижные крепости.

Так что под обстрелом инопланетных аппаратиков мы даже не дрогнули. Да что там — даже не чувствовали внутри, в кабине, что очередная летающая машинка попала в танк плазменным сгустком. Разве что бортовой компьютер нет-нет, да сообщал о повреждениях брони. Но и тогда сам же оценивал их как несущественные.

Правда, как оказалось, до поры.

А пока колония пришельцев была далеко. И все потери, повторяю, ограничились одним сильно поврежденным танком. Причем сильно — исключительно потому, что навалилось на него летающих «груш» и других аппаратов, больше похожих на обретший объемность лист дерева, слишком много. Тогда как экипаж самого танка оказался либо неумелым, либо просто недостаточно расторопным.

Механик-водитель Ляо еще шутил по поводу таких потерь. Заявляя, что пришельцы-де наверняка жалеют, что не успели застигнуть его, когда трудяга-китаец выбирался наружу, чистить объективы. А так бы могли записать себе в актив несколько больший урон, нанесенный ими землянам.

Потом подоспели так называемые «рыбы», и стало гораздо хуже. Уж точно не до шуток.

Об этих громадинах, лично мне больше напомнивших дирижабли, руку к которым приложил психически нездоровый дизайнер, нам сообщили еще на базе. Но как-то вскользь, не вдаваясь в подробности. Словно опасаясь, будто услышав о таких монстрах, новоприбывшие танкисты как один кинутся обратно к десантным модулям, жалобно умоляя вернуть их на Землю.

Таким было мое предположение, когда на экране обзорного монитора я увидел сразу трех «рыб», медленно ползущих по небу нам навстречу. Еще я подумал, что такой реакции совсем не стоило исключать. По крайней мере, у некоторых из нас. Не все же, в конце концов, следуют пути самурая. Кто-то даже верит в жизнь после марсианской операции.

Долго любоваться на себя «рыбы» не дали. Ближайшая из них разверзла гигантскую пасть, из которой вырвались… нет, не идиллические струи огня, какие исторгали гигантские черви. Но вереница светящихся шаров. Пролетев по разреженному марсианскому воздуху до одного из танков — выглядело это поначалу довольно забавно — шары врезались в него.

Затем последовал взрыв, Не такой, как на Земле. Не было ни грохота, ни других пиротехнических эффектов. Просто короткая вспышка озарила исполинский корпус танка, на мгновение отбросившего длинную тень, а почва дрогнула под ним. Да так, что ощутили даже мы, хоть и находился «Нагато» с этим танком не по соседству — между нами шли еще три машины.

Проехав по инерции несколько метров, пораженный танк остановился. Да так и остался стоять — с погнутым плазменным орудием, не успевшим выстрелить. А главное, с исполинской пробоиной в лобовой броне. И еще одной пробоиной — в правом борту.

То есть, разгерметизация была гарантирована, на ходу понял я. Так что даже уцелей экипаж при взрыве, шансов остаться в живых у него не было.

Мгновение спустя та же участь постигла еще один танк.

«Чего мы ждем?! Огонь!» — воскликнул соратник-американец по фамилии Макгейб. Имевший еще до вступления в контингент сержантское звание, он числился у нас за командира.

Плазменное орудие ударило в ближайшую из «рыб» прямой наводкой. Следствие-то из теории вероятностей — насчет удобства больших мишеней — действовало, к счастью, и в отношении противной стороны. Затем обе лазерные пушки резанули по «рыбе» своими непроницаемо-яркими лучами.

И… ничего. Плазма брызгами рассыпалась и рассеялась в разреженном воздухе Марса, натолкнувшись на что-то вроде легкой туманной дымки, вмиг окружившей инопланетную громадину. Бессильно чиркнули по этой дымке и оба лазерных луча.

«Силовое поле, — пояснил Макгейб, — слышал я о таких штуках».

Где именно, кроме фильмов, произведенных у него же на родине, мог он столкнуться с силовыми полями, американец не уточнил.

А секунду спустя в небе заплясали новые шары. И устремились прямиком в нашу сторону.

Лихорадочно перебирая рычаги и кнопочки на пульте управления, Ляо заставил «Нагато» резко сдать назад и развернуться, уходя от атаки.

Маневр получился удивительно проворным для такой громадины, как наш танк. И удачным. В нас попал всего один шар, от которого «Нагато» лишь дрогнул… но уцелел. Тогда как остальные нашли для себя более удобную цель. Танк, который мы невольно использовали как прикрытие.

Стыдно, конечно, поступать так с боевыми товарищами. Но на муки совести не было времени. Вообще, с тех пор, как я вступил в международный контингент, душевные терзания, не дававшие мне покоя после столкновения с пришельцем в метро, быстро сошли на нет. А в наступлении этом я и вовсе чувствовал невиданную прежде бодрость. Просто подъем духа.

И столь же бодрым голосом я обратился к Макгейбу и Ляо.

«Итак, что дальше?» — вопрошал я, отвлекшись от пульта управления орудиями танка, но продолжая следить за происходящим на экране.

«Не знаю, — вздохнул наш сержант и руками развел, — честно говоря, никогда не сталкивался. Можно со штабом связаться… хотя они, наверное, тоже ничего путного не посоветуют. Не знаю. Я бы… например, попробовал прорваться вперед. Благо, эти бестии летят медленно».