Змеиное гнездо

========== Часть четвертая: «Привычки Пожирателей» ==========

Холодный октябрьский ветер ворвался в комнату, сначала заставляя трепетать тонкие занавески, а затем, путаясь в блондинистых волосах, приводить пряди в лёгкий, почти художественный беспорядок. Драко сделал глубокий вдох, наполняя грудь утренней прохладой, и блаженно прикрыл глаза. На рассвете ему всегда было удивительно спокойно: то ли его внутренние демоны ещё не проснулись, то ли никакие раздражители попросту пока не попались на глаза. Бледные солнечные лучи падали на не менее бледную кожу, и хотя они уже не могли дать телу тепла, одно их наличие было вполне приятным. Светлые ресницы робко вздрагивали под холодным дыханием осени и очередной порцией ветра, влетавшего в небольшую спальню.

Тишину нарушил недовольный возглас: «Малфой!», после чего в ранее упомянутую персону полетела подушка. Парень даже не обернулся.

— Малфой, какого черта ты открыл окно! Холодно же! — из-под одеяла показалось сонное лицо Блейза, явно не пребывавшего в восторге от поведения друга. — Сейчас пять утра, почему ты вообще не спишь?

Драко и сам часто задавал себе этот вопрос. Последние месяцы его жутко донимали кошмары, являвшиеся, увы, не плодами воображения слизеринца, а вполне реальными воспоминаниями, после чего Малфой пришёл к выводу, что чем меньше он спит, тем лучше будет ему самому. В конце концов, какое дело его мозгу до сновидений, если на отдых отводится всего несколько часов в сутки?! С этой мыслью парень жил с самого начала сентября и вплоть до этого момента, считая, что будет неблагоразумно будить Забини своими ночными криками. Драко искренне не хотел мешать другу спать, если уж он сам не может делать это нормально.

— Не проспи завтрак, — небрежно бросил парень, направляясь к двери, после чего стремительно скрылся от подозрительного взгляда карих глаз друга. Блейз нахмурил свои тёмные брови, силясь предположить, куда сокурсник отправится в такую рань, и, не найдя ответа, безвольно откинулся обратно на подушки, в процессе отмечая, что Драко так и не закрыл окно.

В слизеринской гостиной, как и ожидалось, было пусто. Благополучно минуя комнату и бросая мимолетный взгляд на ещё незажженный камин, младший Малфой тихо отворил тёмную дверь, игнорируя недовольство дамы на портрете, и продолжил свой путь, ступая по коридору. Здесь было значительно светлее, чем в общей комнате факультета, но все же достаточно мрачно, если сравнивать с расположенными выше этажами. Мягкий ворс ковра приглушал и без того беззвучные шаги, принося слизеринцу почти маниакальное удовольствие от ощущения тишины. Пройдя лестничный пролёт и ещё пару коридоров, парень достиг высоких дубовых дверей, чувствуя сквозь их толщу подступающую осеннюю прохладу. Слава Мерлину, в этот раз ему хватило мозгов надеть хотя бы свитер, пусть и без мантии, в то время как совсем недавно Драко отправился на очередную прогулку в одной лишь рубашке.

Уже знакомый путь до леса занял непривычно мало времени, несмотря на то, что Малфой вовсе не торопился. В воздухе витали приятные ароматы хвои и дождя. Драко помнил, как барабанили капли по крыше глубоко за полночь, когда он, дочитывая какую-то книгу, собирался спать. Теперь же от былого каприза природы остались лишь запах, влага на траве и туман, который волшебник совершенно не различил на горизонте из окна своей спальни.

«Идеальная погода», — отметил про себя Драко.

Солнце продолжало предпринимать попытки развеять сонное марево, окутавшее Запретный лес пеленой, но получалось, мягко говоря, плохо, по той самой причине, что чаща находилась не на холме, а в низине, куда было не так просто добраться еле тёплым лучам. Задумываясь о том, что, наверное, было бы неплохо, если бы что-то — или, может, кто-то? — смогло рассеять тьму и туман в его собственной душе, Драко пробирался все дальше в лес, опустив голову и на ходу пиная шишки. Однако, кто или что может быть способным на это? Когда-то Пенси пыталась стать тем самым «лучом света» для Малфоя, пробовал Блейз, старался Тео, но, как ни печально, не вышло ни у кого.

Неожиданно слух уловил звук не только собственных шагов, но и шорох где-то в кустах. Выставив вперёд палочку и ловя себя на мысли, что доставать оружие, не видя врага — привычка, взятая у Пожирателей, волшебник сделал пару шагов к источнику звука, озираясь вокруг.

— Собираетесь меня убить, мистер Малфой? — холодный голос профессора Снейпа заставил парня облегчённо вздохнуть.

«Не видеть врага, но уже его бояться и ненавидеть — ещё одна привычка Пожирателей», — проклиная свой внутренний голос, заметил слизеринец.

Тёмная фигура показалась из-за кустов, буквально увешанных гроздьями темно-красных ягод. Оказалось, именно их и собирал Снейп.

— Добрый день, профессор, — отозвался Драко, пытаясь вспомнить, читал ли он что-то об этих плодах.

— У Вас очень интересное обозначение «дня», мистер Малфой. Помнится, время около шести часов после полуночи принято именовать «утром», — усмехнувшись, педагог продолжил свое занятие, тщательно отбирая особо крупные ягоды. — Что Вы здесь делаете? Большинство слизеринцев не просыпается раньше восьми, так что я, признаться, удивлён видеть Вас здесь.

Чёртова вежливость!

Драко никогда не понимал, к чему были эти формальности. Можно подумать, Снейп не сидел с ним за одним столом, когда Тёмный Лорд вызывал их на собрания, лично не тренировал его в запрещённых заклинаниях, за которые их обоих могли вышвырнуть их Хогвартса, не видел, как спустя полгода уже сам Малфой обучал детей приспешников, и будто бы не на его глазах Северус запустил Аваду в Дамблдора. Их связывало слишком много, чтобы общаться как учитель и ученик, более того, зельевар был крестным Драко, что тоже имело вес, но Снейп, несмотря на все эти обстоятельства, продолжал игнорировать очевидные вещи, прячась за «Вы», «мистер Малфой» и прочими фразами, являющимися ничем иным, как попытками установить давно стертые границы. Неожиданно вспомнилось, что подобные демонстрации показного уважения очень любил небезызвестный Уокер, вливший ему в горло веритасерум этим летом. И тут Драко осенило!

— Готовите сыворотку правды, профессор? — теперь та самая приторная вежливость лишь делала ещё нагляднее выгодное положение блондина.

Северус слабо улыбнулся.

Когда-то он лично рассказывал крестнику об этих ягодах, а точнее о том, что они — излюбленное лакомство болтрушаек, — птиц, чьи синие перья являются главным ингредиентом Веритасерума. Тогда Драко был ещё совсем ребёнком, всей душой жаждущим получить свою первую волшебную палочку. Мальчиком, у которого был блеск в глазах, но не было Чёрной метки на предплечье. Счастливым. Сейчас же перед профессором стоял красивый молодой человек. Высокий, с неплохо развитой мускулатурой, — квиддич, все-таки, отличный вид спорта — обширными знаниями, далеко выходящими за рамки школьной программы, острым умом, способным думать на шаг вперёд, но также с неестественной бледностью, тёмными кругами под глазами и, увы, пустотой в них.

— Да, именно её. Мой знакомый из Министерства нуждается в пополнении своих запасов.

При упоминании органа магического правопорядка ладони Малфоя непроизвольно сжались в кулаки, из-за чего короткие ногти больно впились в светлую кожу.

— Ты не прочёл письмо, не так ли?

«Профессор перешёл на «ты», — деталь не укрылась от племянника. — Что ж, разговор обещает быть интересным.».

— Увы, я уже имел неудовольствие ознакомиться с его содержанием. — слизеринец не сомневался, что речь идёт о том самом министерском письме, конверт от которого пострадал под подошвой Поттера и был вовсе не удивлён, что декану известно о пополнении в почтовом ящике подопечного.

— В таком случае, почему ты ещё здесь?

Драко ждал этого вопроса.

Перед глазами снова всплывали строчки, прочтенные под лунным светом в этом самом лесу. Строчки, из-за которых его снова мучили кошмары.

«Доброго времени суток, мистер Малфой!»

И правда, блядь, очень «приятно» видеть вашу почту снова.