Жених в наследство

Её родные даже ничего не заметили. Оборотни умели заметать следы, и как раз Таша им обычно в этом помогала. Где-то телефонный звонок, где-то справка, полученная под лёгким внушением или подделанная, чары успокоения на родню — и несколько месяцев всё в порядке.

А уж когда нужная свадьба сладится — тогда будет другой разговор. И молодые явятся, поговорят с родителями, и Таша поможет. Но в случае Фаины так ничего и не сладилось. Она в рекордные сроки выскочила замуж за парня, что давно по ней сох, и почти сразу забеременела — хотела сжечь за собой все мосты. И сожгла. После этого даже Таша признала, что уже поздно что-то менять, остаётся ждать ответного хода судьбы.

ГЛАВА 13. Мольба

Ответный ход был сделан, много лет спустя когда двенадцатилетняя Полина нашла часы и перевернула их. Часы наконец-то вернулись туда, куда и должны были, связь времени между Землёй и Залесьем или Лоанирой, как на самом деле назывался тот мир, была восстановлена. Пошёл отсчёт времени.

Фаина ещё надеялась, что от судьбы можно уйти, что слова Таши не исполнятся, надеялась, что можно придумать что-то ещё. Прибежала к Таше, просила прощения за своё глупое упрямство, за то, что не стала слушать тогда, когда ещё можно было всё поправить.

Её отчаяние, раскаяние и страх за внучку были так велики, что растопили сердце Таши. Да, теперь Фаина была готова на всё, теперь она без раздумий поступила бы иначе, даже если бы это было намного тяжелее. Кроме того, теперь она понимала: Таша была права. Её отношения с князем разрушали намеренно. Она, тогда совсем глупая девчонка, наивная максималистка, ждущая от жизни и от любви "всё или ничего", решила, что всего получить не может, и без сомнений выбрала "ничего". Но с высоты жизненного опыта осознала, что её "всё" вполне могло сложиться, стоило проявить чуть больше терпения, понимания, мудрости… а теперь ей осталось только "ничего" — уже ничего не изменить. В прошлом. Но в будущем, для Полины, неужели нельзя?! Ведь внучка-то ни в чём не виновата!

Таша действительно сделала всё, что могла, и даже больше. Ей и Фаину-то теперь было жаль, а уж ни в чём неповинную девочку — и подавно. Побег Фаины всё усложнил и запутал ещё больше. Полине придётся столкнуться не просто с чужим миром, а с миром, проблемы которого усугубились из-за поступка её бабушки; ей придётся столкнуться не просто с чужим мужчиной-оборотнем, уверенным, что она должна стать его женой, а с мужчиной, глубоко уязвлённым и разозлённым тем, что от него сбежала невеста.

Таша всерьёз думала о том, чтобы подготовить Полину, поговорить с ней, но Фаина была против, она всё ещё надеялась, что от судьбы удастся убежать, ведь ей удалось! Но не возражения Фаины остановили Ташу. Она подумала, что подготовить к такому всё равно невозможно. Если рассказать всю правду, а полуправдой здесь не обойдёшься, убедить, доказать, тогда Полина будет жить в постоянном страхе.

Это ничего ей не даст, скорее отнимет. Её жизнь после таких откровений уже не будет нормальной, она станет шарахаться от каждой тени и колебаться между мыслями о том, что всё это безумный бред, и страхом из-за того, что всё это правда.

— Ты ведь видишь линии судьбы? — робко спросила Фаина, давно растерявшая уверенность в собственной правоте и непогрешимости. Она прожила хорошую жизнь, муж её любил, она его… уважала и ценила. А тоску по несбывшемуся глушила решительно, душила на корню.

Только во снах приходил иногда Ярон, и сердце замирало в груди, душа и тело рвались к нему… Но было поздно-поздно-поздно… Просыпалась в слезах, вставала, подходила к постели дочери, а потом — и внучки. Её жизнь здесь, её жизнь — её собственный выбор. Вот только верным ли был этот выбор…

— Иногда вижу, — сурово ответила Таша.

— Неужели нельзя ничего изменить…

— Ты уже изменила, — сухо ответила шаманка. — Сколько можно-то?

— Но ведь девочка… — Фаина вдруг зарыдала отчаянно. Она была сильной женщиной. Может быть, даже слишком сильной, была бы послабее — не бросила бы вызов судьбе, и это было бы к лучшему. Она почти никогда не плакала, а на людях так и вовсе — ни разу. Таша это поняла, почувствовала.

— Не плачь. Я попробую посмотреть. Это тяжело. Теперь — когда связь между этим миром и Лоанирой нарушена, ведь моя сила, как и я сама, родом оттуда. Но я попробую. Ради Полины.

Таша тяжело поднялась, будто груз того дела, что собиралась она свершить, уже давил на неё. Фаина осталась ожидать внизу, на кухне, потом, не в силах найти себе место, бродила по большой комнате, по веранде, выходила на крыльцо и снова возвращалась, с отвращением слушала громкое тиканье настенных часов, почему-то болезненно тревожащее напряжённые нервы, с ужасом — вскрики Таши, изредка доносившиеся со второго этажа.

Было очевидно, что шаманка не преувеличивала — Фаина к тому времени не раз слышала рассказы о том, как Таша помогает людям, и из этих рассказов знала, что ведунья делает всё легко и быстро. Или не делает вовсе. Если уходит на второй этаж, в свои неприкосновенные для посторонних владения, то возвращается самое большее через десять минут.

Таше действительно пришлось нелегко. Сначала она пыталась достучаться до Милостивой Тены, покровительницы оборотней, особенно хищников, лунной и ночной Богини Теновии. Не вышло.

С горя обратилась к могучему Светану, покровителю Светании и светлых, то есть не хищных оборотней. Вдруг отзовётся? Ведь кто знает, какая кровь в Полине… Таша присматривалась к девочке, но разобраться так и не смогла. Магическая сила в Полине была и, кажется, большая, но упрятана уж очень глубоко. Светан тоже молчал.

Возможно дело было в том, что теперь Лоанира отрезана от Земли и шаманка не в силах услышать тамошних божеств…

Подумав так, она воззвала к Всетворцу. Уж он-то — Един для всех миров и времён! И слышит всех. Он сотворил все миры, а также их покровителей, божеств и духов, к Нему Таша никогда не обращалась с просьбами, лишь возносила благодарность. Но на этот раз — обратилась. Молилась истово, горячо.

Ответом стал тихий голос, слов его было не разобрать… Всетворец услышал и принял мольбу, но чем ответил? Как понять? "Шере-Лоа-Ри", — прошелестел бесплотный голос. Это ответ?

Забытые боги Лоаниры… Лоана, Приводящая в жизнь, и Лориш — Уводящий из неё, Дарящий покой. Двое единых, нераздельно слитых, Брат и Сестра, а может — две сестры или два брата, ведь это смертные существа придумывают для богов деление на мужское и женское начало — жизнь телесная и жизнь за гранью. Переходящие друг в друга, переливающиеся… Одно в другое — вечно, до конца времён, когда Всетворец сотворит из старых миров новые.

— Шере-Лоа-Ри… — прошептала Таша.

Ещё более забытое божество, чем Лоана и Лориш. Это породившая их высшая сущность — Великий Змей Времён, одно из первых творений Всетворца. Его тело изгибается в знаке вечности, священном знаке, что так похож на восьмёрку, его тело объемлет миры.

Таша воззвала к нему, и Великий Змей откликнулся. Далёк был его голос, шуршащий, подобно пескам времён. Малую толику тех песков получили некогда хранители Лоаниры, вложили их в волшебные часы, укрытые в тайном святилище. Там же хранились священные камни — одни от Лоаны, другие — от Лориша.

Святилище было осквернено и разграблено… Неразумные оборотни, мнящие себя умными и хитрыми, забрали камни, перенесли часы в другой храм. Шере-Лоа-Ри промолчал, не покарал святотатцев. Он был терпелив… почти так же терпелив, как Всетворец.

Текли в вечность Пески Времён, пеленой забвения укрылось древнее святилище… Теперь Таша будто переступила его порог — в видении, посланном ей Шере-Лоа-Ри. Великий Змей открыл, что Лоанира лишилась третьего хранителя, оттого её беды. Ведь три народа обитает в ней, а не два, как думают смертные, чья память коротка. Те же, что остались, — Хранитель Теновии и Хранительница Светании, высшие жрецы Светана и Тены — ослабели.

Оборотни в своём желании повелевать всей Лоанирой, в своём убеждении, что они лучше, сильнее и умнее всех прочих, посеяли зло, проросшее тёмным духом — Шешхат-Мрак появился или пришёл из иных измерений, набрал силу, начал сеять распри, породил сынов Мрака, пред которыми падут и люди, и оборотни, если не остановить его. Нужно восстановить древнее святилище, открыть правду, вернуть святыни… Много чего нужно сделать, чтобы спасти Лоаниру…