Одна в Шотландии

Месяцы. Она проведёт здесь несколько месяцев. Не будет праздновать Рождество в Мейфэре. По этому поводу Эннис испытывала смешанные чувства. Ей нравился Лондон, украшенный к празднику. Люди, распевающие колядки. Ветви остролиста. Жирный гусь в канун Рождества. Но её семья была невыносимой. Эннис с радостью предвкушала, когда сможет отдохнуть в тишине. Сможет читать книги без перерыва. Никто не станет отбирать у неё ленты или одежду. Или устраивать жуткие скандалы, требующие её непосредственного участия.

Вздохнув, она откинула покрывало и скользнула под его приятную тяжесть. Она устала, хотя весь день почти ничего не делала, только сидела и смотрела в окно на падающий снег, ожидая увидеть отца. Вдруг Ангус ошибался. Вдруг папа появился бы чудесным образом и спас её.

Замок мог похвастаться впечатляющей библиотекой, значит ей будет чем заняться в ближайшее время. Здесь жили Фенелла и Ангус, так что она осталась не в полном одиночестве. Однако это мало утешало, когда она подумала о том, как папа станет волноваться. Он называл Эннис своей самой разумной дочерью, подразумевая, что она единственная не имела склонности к излишнему драматизму, в отличие от её сестёр и матери. По крайней мере, папу утешит тот факт, что с ней вместе осталась пара слуг. Мама, по-своему, тоже будет беспокоиться.

На улице завывала снежная вьюга и билась в ставни единственного окна спальни. Эннис наклонилась к столику и задула свечу. Только свет от камина не давал комнате погрузиться в непроглядную тьму.

Закрыв глаза, она устроилась в большой кровати и стала ждать, когда её одолеет сон.

Глава 2

Эннис неожиданно проснулась и резко села в постели, хватая ртом воздух. Дрожа, она натянула одеяло до самого подбородка. Господи, как же холодно.

Моргнув в кромешной тьме, она ждала, когда рассеется туман в голове. Вокруг ничего не напоминало о её спальне в Мейфэре. Прежде всего, там никогда не было так ужасно холодно. Обычно если Эннис просыпалась среди ночи, то только потому, что по той или иной причине в её комнату врывалась одна из сестёр. Близнецы делили одну спальню на двоих, и когда дело доходило до драки, что случалось довольно часто и в любое время суток, одна из них вторгалась на территорию Эннис, сбегая от другой, не заботясь о том, что нарушала покой старшей сестры.

Но ни Корделии, ни Дейдры поблизости не оказалось. Она моргнула, вглядываясь в полумрак. Вокруг никого.

Откуда-то снизу донёсся крик, её руки вцепились в толстое покрывало. Эннис спустила ноги с кровати, задев ступнями древний ковёр, и в мгновении ока вернулась к действительности.

Она в Шотландии. Вокруг всё заметено снегом. А компанию ей составляли только Фенелла и Ангус.

Из глубины замка донёсся ещё один крик. Обеспокоенная тем, что Фенелла или Ангус могли упасть или с ними приключилось что-то похуже, она схватила халат и, надев его, впопыхах выбежала из комнаты и спустилась по винтовой лестнице, надеясь, что у неё просто разыгралось воображение.

Её босые ноги мягко ступали по выцветшему ковру в коридоре, халат шуршал, задевая щиколотки. На площадке второго этажа она кинула взгляд через перила, на холл внизу.

Закутанная в толстый шерстяной халат, Фенелла беседовала с высоким незнакомцем. Снег припорошил его шляпу и плечи шинели. Мужчина точно не был Ангусом. По сравнению с незваным гостем смотритель казался хилым и миниатюрным.

Эннис нахмурилась и наклонилась вперёд, размышляя над личностью посетителя, прибывшего так поздно ночью, ещё и в самый разгар снежной бури.

Она не могла расслышать ни слова, но, когда Фенелла вдруг запрокинула голову и громко позвала Ангуса, слегка вздрогнула.

– Фенелла? Что-то случилось? – прокричала Эннис. Как дочь своего отца и единственный, присутствующий в замке член семьи, она считалась хозяйкой. К этой обязанности не стоило относиться легкомысленно.

Оба вскинули головы и посмотрели на неё, но внимание Эннис было приковано к мужчине.

У неё перехватило дыхание, а внутри всё похолодело, когда на ней остановился зоркий взгляд незнакомца. Вот только он не был незнакомцем. К сожалению, она его знала.

Конечно, Эннис хорошо его помнила. Тёмные глаза. Красивое лицо. О, да. Она знала этого человека. И ни с кем бы его не спутала. Вспомнив его холодный взгляд, которым он одарил Эннис, словно она была грызуном, пойманным кошкой, её захлестнул ужас.

Она расправила плечи и вздёрнула подбородок. Это её дом. А он здесь - незваный гость. Незачем смущаться. Не в этот раз.

Эннис не представляла, что когда-нибудь встретится с ним вновь и, тем более, не предполагала, что предстанет перед ним в таком растрёпанном виде. Из косы, которую она заплела несколько часов назад, выбивались пряди волос, нос был очень холодным, и наверняка красным, как спелая ягода. Ко всему прочему, из-под подола халата выглядывали босые ноги.

Но неловкость настоящего момента, не шла ни в какое сравнение с той встречей, когда герцог Синклер впервые увидел Эннис. Ей никогда не избавиться от этого воспоминания.

Девять дней назад...

Эннис ступила на подножку экипажа и остановилась, чтобы рассмотреть Гленкрэйн, величественный замок, возвышающийся до самых небес. Цвет бледно-серого сооружения был на несколько тонов светлее, чем предвещающее бурю зимнее небо над ним. По сравнению с этой махиной замок, который выиграл папа, казался скромной усадьбой.

– Хватит зевать по сторонам, Эннис. Мы тоже хотим выйти.

Резкий толчок в спину заставил её повалиться вперёд и приземлиться на заснеженную землю. Нельзя было с точностью установить, кто из сестёр её пихнул. Теперь, когда Имоджен обзавелась женихом с титулом баронета, остальные сёстры Баллистер открыли беспощадную охоту на мужей. Будто им бросили вызов. В ход шли все средства. Каждая наследница была сама за себя.

От травмы лица, Эннис спасли, выставленные вперёд руки. Локти, однако, саднило от удара о землю. Чувству собственного достоинства тоже изрядно досталось.

Следом выскочили сёстры, едва не наступив на неё в спешке. Они толкали и пихали друг друга, шипя, как гадюки в гнезде.

– В самом деле, Эннис, – запальчиво обвинила её Риган. Младшая сестра считалась самой красивой из девушек Баллистер. – Как можно быть такой неуклюжей?

Неуклюжей? Нет. Как правило, она не была неуклюжей. А вот чудной затворницей? Да. Очень на неё похоже.

Эннис сдула снежинки, прилипшие к её губам, подняла голову и замерла, увидев прямо перед собой пару поношенных сапог. Она приподнялась на ноющих локтях и прошлась взглядом по этим сапогам, потом по облегающим потрёпанным бриджам, по высокой фигуре и уставилась в безрадостные, глубоко посаженные глаза, взирающие на неё сверху вниз. Взгляд незнакомца был ровным. На губах ни тени улыбки. Рот плотно сжат. Ему следовало побриться. Его квадратную челюсть покрывала щетина, но даже она не умаляла красоты мужчины.

Он не сдвинулся с места, чтобы помочь ей подняться.

– Эй, ты, – громогласно проговорил отец, глянув на непроницаемое лицо мужчины, и начал спускаться по ступенькам кареты. – Приведи своего хозяина и позаботься о нашей карете. – Заметив Эннис на земле, папа вздрогнул от удивления. – Дочка? Что ты там делаешь?

Подавив желание закатить глаза, Эннис поднялась на колени.

– Какое невероятное место! – хихикнув, воскликнула Корделия. Широко раскрыв рот, она начала описывать небольшой круг по двору. – Ты можешь представить себя хозяйкой такого великолепного места? Это даже компенсировало бы жизнь вдали от Лондона.

– Да, да, прекрасно могу представить себя здесь хозяйкой. – Дейдра тряхнула кудрями. – Однако не трудись напрягать воображение, ибо тебя эта участь никогда не постигнет. Герцог Синклер никогда не женится на такой щуплой дурочке, как ты.

– Перестань так говорить! Мы же близнецы! – взвизгнула Корделия. – Идентичные!