Одна в Шотландии

Через несколько минут она показалась из-за ширмы, разглаживая руками мятые юбки.

Он обвёл её взглядом. На ней было надето скромное дневное платье насыщенного бордового цвета, отделанное пурпурным кантом. Она выглядела, как идеальная лондонская леди. Недоступная. Но в его голове продолжал стоять образ обнажённой Эннис с поблескивающей и распаренной кожей, он помнил, как его руки ласкали эти формы всего несколько минут назад.

На её щеках вспыхнул румянец, она собрала чемодан и направилась к двери, без сомнения прочитав его мысли.

Колдер преградил ей путь.

Она подняла на него свои простодушные глаза. Как он мог подумать, что она вероломная, жадная до титула особа? В ней не было ничего фальшивого. Никакого коварства.

Колдер забрал из её рук чемодан.

– Я тебя провожу.

Эннис отрывисто кивнула. Он открыл дверь и жестом пригласил её пройти в коридор. Она неуверенно посмотрела на него, а потом вышла.

Глава 10

Герцог без лишних слов повёл её в другую спальню. Без лишних заманчивых, соблазнительных слов. Колдер вежливо склонился над её рукой и оставил Эннис одну. Так она провела весь день и всю следующую ночь, её навестила только горничная, которая принесла поднос с обедом.

Эннис осталась в одиночестве так же, как и в тот день, когда семья забыла о ней и бросила в замке.

Её охватила меланхолия. Она понимала, что не должна чувствовать себя такой... покинутой. Когда её оставила семья, всё было по-другому. Синклер не являлся членом семьи. Никоим образом.

Кроме того. Ей хотелось уединения. Хотелось обрести благословенный покой. Чтобы вокруг не было никаких визгливых, ссорящихся сестёр. Или матери, которая не понимала её и не собиралась даже попытаться. Прямо в это самое время Эннис могла тесниться в карете, отвоёвывая себе свободное место и терпеть пискливые истерики сестёр по дороге домой.

На следующее утро горничная принесла ей завтрак, помогла причесаться и одеться, а потом ушла. Интересно, вот значит, как она теперь будет проводить здесь время? Сокрытая ото всех. Всеми забытая. Чёрт возьми! Зачем переживать. Так даже лучше.

Она должна быть благодарна, что они с Колдером остановились до того, как он окончательно лишил её добродетели. Ей-богу! В противном случае он мог счесть себя обязанным на ней жениться. Эннис не представляла себе худшей участи, чем вынужденно вступить в брак, лишённый любви, привязанности и уважения просто ради соблюдения приличий. Выйти замуж за Синклера... В животе появилось странное трепетание.

Предоставленная самой себе она выбрала одну из книг, сложенных на низком столике, и устроилась в шезлонге у окна, накинув на ноги толстое шерстяное одеяло. Тепло от огня в камине доходило как раз до того места, где она расположилась. Но хоть Эннис и не читала "Трактат о значении Великой хартии вольностей", ей было ужасно трудно на нём сосредоточиться.

Она часто поднимала голову и вглядывалась в щёлку между тяжёлыми дамасскими портьерами, где за окном простирались заснеженные земли. Вдруг до неё донёсся запах мускатного ореха и гвоздики, Эннис дёрнула носом. Кто-то занимался выпечкой. Может быть, ей удастся полакомиться плодами этих кондитерских трудов? Она глубоко вдохнула аромат. Пахло Рождеством.

Ей вспомнилась прошлая ночь. Водя пальцами по губам, она представляла рот Синклера и те ощущения, которые он дарил. Этот мужчина определённо знал, как пользоваться губами.

"Ты не создана для жизни монахини". А что, если он прав? Разве не должна быть она полностью уверена в своём намерении, прежде чем навсегда связать себя с Богом? Раньше Эннис думала, что всё решила. Но теперь начала сомневаться.

Услышав стук, она от неожиданности подпрыгнула на месте. Отложив книгу, Эннис направилась к двери. Открыв её, она оказалась лицом к лицу с герцогом, рука которого была занесена, будто он как раз собирался постучать ещё раз.

– О. – Она отступила назад, её дрожащая рука взметнулась к горлу. – Это ты. Здравствуй. – "Это ты". Что за глупое приветствие. Эннис и чувствовала себя глупо. Все эти новые чувства казались ей странными. Симпатия к мужчине... интерес. Желание.

– Да. Я. – Колдер пошевелился, он выглядел каким-то неспокойным, и это был первый раз, когда он заметно нервничал в её присутствии. – Я подумал, что ты, возможно, захочешь выйти на улицу прогуляться. – Он махнул рукой назад.

– На улицу?

– Да.

Эннис оглянулась на окно. Сквозь щёлочку, неплотно задёрнутых штор, она разглядела кружащиеся хлопья снега.

– Мы ненадолго, – добавил он, быстро проведя рукой по волосам и слегка их взъерошив. – Миссис Бенфидди говорит, что у нас не хватает остролиста.

– Остролиста? – эхом отозвалась она, как будто никогда не слышала этого слова раньше.

Уголок его рта приподнялся

– Ты собираешься повторять за мной каждое слово или присоединишься ко мне на прогулке? Мы не задержимся надолго. На улице всё ещё ужасно холодно, но мы тепло оденемся.

Она быстро вдохнула. Красоты ему явно было не занимать, особенно когда он так улыбался. Эннис оглядела его с головы до пят. Он предлагал отправиться с ним за остролистом, будто они собирались провести обычное Рождество. Словно Эннис здесь желанный гость, а не навязанная обстоятельствами незнакомка. Её затопило тепло.

Она не должна забывать, что он не желает её присутствия в замке.

Ей следует отказаться и продолжить проводить время в одиночестве, пока она не вспомнит, что её единственное желание - обрести покой и уединение. А не поиски остролиста в компании мужчины, который заставлял её кровь быстрее бежать по венам.

Оставайся на месте. Да, ей действительно стоило остаться в своей комнате.

– Хорошо. Я буду рада к тебе присоединиться.

И пуститься во все тяжкие...

Провожая их на прогулку, Фенелла махала им вслед узловатой рукой без перчатки. Когда их повозка с грохотом выехала за ворота, её глаза сузились. Вероятно, она сочла, что её адское печенье сработало.

Эннис отвернулась от замка и снова устремила взгляд вперёд. Пока они ехали в маленькой повозке через лес, окружавший замок, она насчитала восемь сопровождающих всадников.

– Мы не собираемся далеко, – заявил Синклер, как будто её это беспокоило.

Ей не приходило в голову волноваться. Хотя, учитывая, притаившихся вокруг разбойников, вопрос безопасности должен был её обеспокоить. Она смерила Синклера взглядом, подозревая, что в её беспечности следует винить, или скорее благодарить, именно его.

В его компании она чувствовала себя... в безопасности. Помимо всего прочего.

Ёрзая на скамье, Эннис боролась с целым рядом неприятных ощущений. Она не станет думать о времени, проведённом в его постели. Это был всего лишь... сон. И, как во сне, всё происходило не по-настоящему. Даже если какая-то её часть, возможно, довольно внушительная, хотела, чтобы это случилось наяву.

Они сидели на скамье бок о бок. Эннис сложила руки в перчатках на коленях. Герцог укутал её в большое меховое одеяло, заявив, что её пальто недостаточно тёплое. Она не стала возражать. После того, как Эннис чуть не замёрзла до смерти, она примет любые меры предосторожности, лишь бы избежать рецидива.

Не хватало только снова оказаться голой в его постели.

Тело опалило жаром. Словно ей не только этого не хватало, а было жизненно необходимо.

Люди герцога не спускали глаз с леса. Сам герцог тоже не терял бдительности, оценивая обстановку вокруг.

– Ты чем-то озабочен, – заметила Эннис.

Он посмотрел на неё и ответил:

– Всего лишь обычная предусмотрительность.

Она медленно огляделась по сторонам, словно боялась обнаружить зловещее лицо среди ветвей.

– Вряд ли они нападут при свете дня. Или решатся атаковать такой большой отряд разом. Они не разбойники с большой дороги, – напомнил он ей. – Они обворовывают пустые дома.