Страница 24 из 28
- Почему ты не идёшь туда? Почему вы все не идёте? Зачем остаётесь здесь?
- Потому что там Бог. Этот проход ведет прямо в Pай. Он увидит нас, если мы попытаемся уйти. Я не могу смотреть Eму в лицо. Не после всего, что я сделала - после всего, что со мной сделали. Я не могу смотреть Eму в лицо. Я не могу этого сделать.
- Но как такое может быть? Небеса наверху, а мы должны быть где-то в центре Земли.
- Рай и Aд везде и нигде, - oтветила старуха, пожав плечами.
Глория посмотрела на десятки изувеченных душ, усеявших пещеру, а затем оглянулась на туннель. Она думала о грехах, которые давили на ее собственную душу, и о зверствах, которым она подвергалась после своей смерти. Она посмотрела на свое духовное тело, которое все еще было липким от грязи, демонических фекалий, крови и спермы. Каждый ее грех казался еще одним пятном на ее потускневшей душе. Даже после столетий, проведенных под этой горой украденной плоти, ангел выглядел менее растрепанным, чем она, когда он вышел из озера огня - и у него, вероятно, было больше шансов на искупление.
- Я выгляжу, как шлюха, - пробормотала Глория.
Но все было гораздо хуже. Дело было не только в ее внешности. Она была шлюхой. И Бог знал это. Он увидит это, отвергнет ее и отправит обратно в Aд.
Но она ни за что не позволит этому страху овладеть собой. Не после всего, через что она прошла.
- Я войду, - сказала Глория, но ноги ее не слушались.
Она вдруг испугалась этой пещеры больше, чем любых адских мук, боялась быть отвергнутой тем единственным существом, которое всегда должно было любить ее, несмотря ни на что. Отвергнутая единственным, чья любовь действительно имела значение, кроме ее дочери.
Глория вгляделась в залитый солнцем туннель и почувствовала, как у нее защемило сердце. Он звал ее.
- Я зайду туда, - сказала она вслух. - Но только со своей дочерью.
Глория отвернулась от туннеля... к катакомбам... обратно в Aд, чтобы найти Анджелу.
* * *
У неё не было оружия, ничего, что могло бы защитить ее. Демоны были повсюду. Она не знала, как долго сможет продолжать их обгонять. Уже дважды ее чуть не поймали. Один из мучителей высунулся из пещеры позади нее, когда она стояла, наблюдая за человеком, запертым в “железной деве”. Она почувствовала, как когти впились в ее руки, и побежала так быстро, как только могла, выдергивая руки из его хватки. Если бы его когти не были такими острыми, если бы они не пронзили ее, как рука, разрывающая паутину, если бы они смогли вонзиться и удержать её, она была бы поймана прямо сейчас.
Позже она почти совершила ту же ошибку, задержавшись на секунду дольше, чем следовало, чтобы посмотреть на мальчика, которому на вид было не больше семи, демон медленно срезал с него кожу, чей собственный плохо сохранившийся костюм из человеческой и животной кожи, казалось, разлагался. Демон вырезал длинные прямоугольники на коже мальчика, а затем схватил край и сорвал его эпидермис с помощью обычных плоскогубцев. Глория была ошеломлена этим влажным звуком разрывания, когда кожа была разорвана длинными кроваво-красными полосами. Она почти не слышала, как демон подошел к ней сзади. Затем она была почти поймана в ловушку, когда она столкнулась с другой тройкой монстров, идущих в противоположном направлении. Только элемент неожиданности и их вялые мясистые тела позволили ей промчаться мимо них. Но ее удача не могла продолжаться долго. Не в сотнях туннелей, через которые ей предстояло пройти, не в сотнях и сотнях измученных душ, мимо которых ей предстояло пройти, не в бесчисленных демонах, ожидающих впереди в этих темных катакомбах. Она должна была быстро найти Анджелу, прежде чем ее поймают.
- Глооооория...- казалось, ветер в подвале вздыхал, неся ее имя, как в похоронном марше.
Звук уводил ее все дальше в Aд, убаюкивал в пещерах. Песни мучений, бесконечной боли, неотразимые из-за сладких стонов. Таща ее все дальше и дальше от своего спасения, от туннеля света.
- Я не боюсь...- прошептала она, хотя во рту у нее пересохло, и она задрожала.
Поверхность стены пещеры была холодной и липкой, когда она провела руками по ее поверхности, чтобы провести ее через темноту. Впереди она нашла свечи, помещенные в человеческие черепа, и подняла одну из них, направив ее в темноту перед собой.
Назад через пещеры, наблюдая за наказанием, от которого она онемела, за пытками, которые больше не заставляли ее съеживаться. Вместо этого она сосредоточилась на поисках дочери, не заботясь о том, какие преступления совершил осужденный, какие грехи он навлек на себя. Хотя она подозревала, что не все они виновны, не все заслуживают той участи, которая их ждет. В конце концов, она была в Aду при необычных обстоятельствах и должна была понять, что и другие могли попасть также. Но ей было все равно. Как и она, они должны были найти свое собственное спасение. Их собственный выход из Aда.
Что ее беспокоило, несмотря на все усилия не обращать на это внимания, так это дети. Не то чтобы она встречала их часто, но когда встречала... и теперь, маленький мальчик, возможно, лет девяти - хотя она представляла себе, что это просто вид его астрального тела, не зная, как долго он был в Aду. Как и у девушки в туннеле, его глаза были древними, темными и страшными, как у ребенка, который видел слишком много.
Он был один в пещере, один, если не считать бесконечных роев насекомых, ползающих по его телу. Он сидел в кресле, его руки и ноги были связаны колючей проволокой, и по кровавым рубцам Глория поняла, что он боролся со своими оковами.
Мальчик посмотрел на нее, когда она заглянула в пещеру.
- Помоги мне, - всхлипнул он, выплевывая тараканов, которые запрыгивали ему в рот.
Она застонала, бросилась к нему, раздавливая жуков под своими ногами, которые окружали и нападали на него. Тысячи тараканов, водяных жуков, красных муравьев, клещей, коричневых пауков-отшельников, навозных жуков, шершней и ос – бесконечные виды всех жуков роились, летали и нападали на мальчика, зарывались в его плоть, кусали и жалили его безжалостно, без остановок они заползали ему в нос, в рот и уши.
Мальчик дернул головой, с трудом высвободился из пут, зажмурился и закрыл рот. Глория бешено стряхнула жуков, раздавив их своими босыми ногами, смахнув их с его лица. Она знала, что должна вытащить его из этого кресла, что ее нападение на насекомых ничего не изменит. Они просто продолжат жалить его.
У нее не было оружия. Она лихорадочно огляделась в поисках какого-нибудь инструмента, чтобы перерезать проволоку, но ничего не нашла.
Мальчик держал закрытым рот, и его крики были приглушены. Она подбежала к нему и потянула за колючую проволоку, стараясь больше не причинять ему боли. Зазубренные края впивались ей в кожу, но она не обращала внимания на боль; она снова исцелится. Ей удалось ослабить путы вокруг его рук, и он начал размахивать руками, отшвыривая насекомых с лица и верхней части тела. Шипы впились в ее плоть, когда она попыталась освободить его ноги.
Она выдернула его из кресла и потащила через весь зал к выходу. Жуки последовали за ней, растекаясь по земле подобно цунами, она вытащила мальчика из пещеры в коридор, убегая с его запястьем, крепко зажатым в ее руке. Насекомые гнались за ними, шумно щебеча, шипя, отплевываясь, их тысячи крошечных лапок звучали как топот лошадей по утоптанному земляному полу.
Они бежали до тех пор, пока Глория не перестала слышать погоню насекомых, пока их ужасающие крики не стихли. Она прислонилась к стене и дрожащими руками потерла лицо.
- С тобой все в порядке? - спросила она, и мальчик кивнул. Свет в туннеле был слабым, но она могла различить движение его головы. - За что тебя наказали?
Она даже представить себе не могла, что мог сделать такой маленький ребенок, чтобы заслужить пребывание в Aду, но что бы это ни было, ей было все равно. Даже если Богу было наплевать, он не верил в невинность детей, она верила. Приговорить ребенка к Aду было выше ее понимания.