Страница 98 из 120
Ворон с криками спускался вниз по спирали. Поначалу он решил, что это стихийное бедствие, но затем разглядел в пыли золотой торквес и взглядом ясновидца обследовал глубины осыпавшейся пещеры. Так и есть, сокровищница ограблена.
- Куллукет! - взвизгнула она.
Эхо раскатилось над головокружительной пропастью, на дне которой зарождалась Хениль. Рысь съежилась, прижала уши.
- Это ты, Куллукет... А еще Эйкен Драм!
Зверек скрылся в развалинах, а черноперая птица села на опустевший камень и перевоплотилась.
На скале возникло фантастическое существо, одетое в черные сверкающие доспехи, оставшиеся от прежней профессии, но подновленные в соответствии с нынешними причудами ее ума. Грани щитков стали острее, контуры жестче. Ранее открытые руки и ноги теперь были защищены наколенниками и латными рукавицами, украшены изогнутыми шпорами и шипами, напоминающими когти. Передняя часть зигзагообразного гребня на шлеме оканчивалась хищным клювом, задняя уходила к затылку. Из прорези для глаз вырывались два ярких, белых, как вспышка магния, луча. Когда Фелиция обратила взор к степям Гранады, эти лазерные лучи, словно головку сыра, просверлили попавшуюся им на пути гряду метаморфических скал. Фелиция прочесала глазами долину нижней Хенили, наконец углядела свою добычу и, как метеор, как ангел-мститель, ринулась за ней в погоню.
Флотилия на всех парусах шла вниз по реке. Эйкен давал указания техникам, сверлившим ствол Копья, и вдруг последовал резкий телепатический сигнал Марка:
"У вас на хвосте Фелиция!"
- Скорей заканчивайте, ради Бога, скорей! - крикнул Эйкен так громко, что Карвальо и Макджилликадди выронили Копье, и тут же в шипящем озоновом облаке перенесся на флагман:
"Вижу ее!"
На этот раз он сконцентрировался почти мгновенно: глубоко задышал, вбирая в себя текучую энергию, сделал мощный выдох - и жуткий сверкающий шар с воем понесся по направлению к черной колючей точке, четко выделявшейся на фоне закатного неба.
Огненный шар в мгновение ока выжег внизу сорок квадратных километров леса. Чудовищный энергетический всплеск потряс Эйкена. По жилам словно пропустили раскаленную лаву. Мозг не просто горел, а мерцал наподобие переменной звезды, готовый взорваться при каждой вспышке. Противный визгливый голос откуда-то изнутри донимал его: Марк был прав, ты переусердствовал и теперь можешь ставить по себе свечку за упокой!
Но сумасшедшее головокружение постепенно прекратилось, и он, к удивлению своему, обнаружил, что все еще крепко сидит в фокусе Органического Ума, а вместо насмешек и укоров услышал олимпийски спокойное одобрение Аваддона:
"Весьма недурно для обнаженного мозга. Думаю, ты ее приложил".
- Я?!
"На сканере энергетической массы чистый ноль".
- Твоими бы устами... я тоже почти пустой...
"БОЖЕ, НЕТ, ОНА РЕТРАНСЛИРОВАЛАСЬ! (Туманный образ.) ОНА ПРЯМО НАД ТОБОЙ, БЕЙ, ЭЙКЕН, БЕЙ!!!"
Крик Аваддона бился в перегородки его надтреснутого мозга. У себя над головой он вновь увидел Фелицию, выросшую до невероятных размеров. Она была уже не вороном, а женщиной, одетой в языки белого, трепетавшего, как тонкий шелк, пламени. Лицо чудовища и ставшие совсем черными глаза изливали такой же яркий свет, каким лучился ум. Эйкену почудилось, что защитный барьер над флотилией прорвался. Видимо, что-то вышло из строя в принудительном секторе, не выдержал какой-то жизненно важный компонент, и вся структура вот-вот рухнет.
Но экран тотчас же окреп. Марк Ремилард включил запасные усилители на участке, оголившемся в связи со смертью его человека, Оуэна Бланшара, однако шестое чувство подсказало Эйкену, что эта импровизированная подпорка продержится лишь долю секунды - ровно столько, сколько ему потребуется для переключения на атакующий модуль. Он должен снова выпустить в Фелицию огневой заряд, даже если и сам после этого не выживет.
На тщательный прицел уже не оставалось времени. По первому запросу он получил колоссальный объем энергии и немедля переправил его по назначению.
Нечеловеческие крики сотрясали эфир. Столкнулись встречные творческие заряды. Детонация от взрыва была беззвучна и бестемпературна, она проявлялась лишь в световом излучении. Отлаженная структура рассыпалась тысячами многоцветных, быстро гаснущих брызг. Тонкая колеблющаяся полоса карминного цвета закрыла собой полмира. Что это? Шов между его и моей болью?.. Живой мостик вспыхнул смертельным белым пламенем, перед тем как провалиться в черноту. Свеча, догорающая в рубиновом подсвечнике. Взрыв смеха. Утробный рев, постепенно затихающий в бездне отчаяния.
- Аваддон?
"Слышу тебя... Король Эйкен-Луганн".
- Мы... достали ее?
"Да. Ее больше нет. Ни мне, ни тебе больше ничто не угрожает. Связь между нами прерывается до того момента, когда наступит твой черед выполнять взятые на себя обязательства. До той поры никаких контактов. Привет".
- Марк... я надорвался. Я умру? Марк?
...
- Марк, ОТВЕТЬ МНЕ!
...
Удивительно, подумал он, от такой мозговой перегрузки мне давно пора бы отдать концы, а я вроде как жив! Вижу свой ум, ветхое переплетение обугленных волокон, бесстрашно сверкающих в пустоте. Выпусти меня из этого гулкого внутриутробного колокола в реальный мир - и я рассыплюсь...
- Чепуха, Эйкен. Главное, держись за меня, я тебя уже почти слепила. Здоровые и хитрые шотландцы так рано не умирают.
"Элизабет?"
- Тс-с!
"Я думал, ты не умеешь проводить коррекцию на расстоянии".
- Не умею. Я рядом. Хватит болтать в конце-то концов! Я уже неделю с тобой вожусь и смертельно устала. Не отвлекай!
"Неделю!.."
Он погрузился в прострацию, не переставая, однако, воспринимать этот шепот. Сотни, да нет, черт возьми, тысячи умов тану. Его народ. И женщина-корректор в золотом торквесе.
"Элизабет! Метаконцерту каюк, да?"
- Тихо! Вы свое уже отыграли. Ага! Вот здесь... _з_д_е_с_ь_.
Огни! Множество огней!
Он видел, слышал, чувствовал запах и вкус. Стоило ему приподняться на столе, обитом сукном, как простыня соскользнула, и он остался в чем мать родила. Как будто все на месте. С четырех сторон маленькой палатки натянуты сетки для вентиляции. Сквозь них проглядывает пышная зелень испанского леса и доносится вполне соответствующая обстановке зверино-змеино-птице-насекомая какофония. Возле него сгрудились Элизабет, Крейн с Дионкетом в простых одеждах корректоров и еще один тану с обветренным лицом, короткой пшеничного цвета бородой и непреклонными голубыми глазами принудителя. Он протянул Эйкену золотые жокейские штаны.