Доктор 4

— Да там в финале и на дворец были варианты, — припоминаю сюжет сказки. — Но по-моему тут диплом не нужен, чтоб это понимать.

— Точно. Как вариант был дворец, — покладисто соглашается Лена, не отрываясь от чертежа. — Но есть ещё и второе слагаемое.

— Что-о-о? — тороплю её, поскольку она держит паузу.

— Идеальная совместимость в наше время совсем не так часто встречается. — Серьёзно говорит Лена, повернувшись ко мне и оставив наконец свой чертёж. — И я эту совместимость ценить умею. Вне зависимости от меркантильного антуража, в котором эти идеальные отношения реализуются. Чмок. И с высоты своего опыта и второго брака я понимаю, что если это твой человек, его надо хватать за руки и держать. И никуда не отпускать. А уж в каком доме это происходит, пф-ф-ф… Мелкий, это такая рутина и мелочь! Пошли в спальню? Спина устала, на кровать хочу… У меня есть семья одна знакомая, они вместе около пятнадцати лет. Какое-то время они ко мне ходили на терапию как к психологу. Вот там муж вначале пил. Они поженились, у него были проблемы с алкоголем, которые постепенно углублялись. Он бывший спортсмен, она о его склонности к алкоголю и не знала вначале: ну выпил, ну перебрал… Но когда они стали жить вместе, это всплыло. Вначале это было регулярно по пятницам…

— А что, это проблема? — уточняю по пути в спальню. — Если по пятницам?

— Уже да. Традиционная наркология это уже рассматривает как зависимость. Однозначно. Если есть регулярность, которая ещё и сопровождается ритуалами… Да, Мелкий. Каждая пятница — это уже зависимость. Тем более что очень вскоре у него пятницы стали превращаться в ночи с пятницы на понедельник. Потом постепенно затекать на понедельник на утро… В общем, стали они бороться с алкоголем в итоге.

— Успешно? Я чего-то скептически отношусь к этому в нашей стране. Слишком большое социальное давление…

— Как ни смешно, успешно. Он даже вернулся в спорт. Уж не знаю, в какой роли: то ли во вторые составы, то ли младшим тренером, я не вникала… Бухать он бросил, но после этого ему всё припомнилось на работе. И вышло так, что он, с его высокой планкой уже необоснованных запросов, стал вылетать со всех работ.

— Интересно. А кто он по профессии? — Да аналитик какой-то по финансам… Из серьёзных компаний его стали вышибать, и он катился, катился, катился вниз, пока в итоге не стал работать бухгалтером за триста долларов по двенадцать часов в сутки. По самооценке это ему можешь сам представить как дало. А представляешь, как шикарно завыла его жена? — смеётся Лена. — С оттягом так, и с полным душевным удовлетворением: «Ты мне всю жизнь под откос пусти-и-и-иил!», — Лена явно кого-то передразнивает. — «Неуда-а-а-ачни-и-к! Никаких надежд не оправдываешь!»

— Это и есть пример внешнего локуса контроля?

— Он самый. Причём пример практически идеальный. Как иллюстрация идеальный, а не как модель отношений. Саму ситуацию, конечно, надо равнять… Ну вот. Денег у него не было. Потом настал третий этап в их отношениях. Деньги у него всё-таки появились: выстрелил какой-то его проект, и миллионы не миллионы, Мелкий, но десятки тысяч в месяц. После длительного периода полного безденежья.

— Весьма достойно, — уважительно качаю головой. — Просто снимаю шляпу.

— При этом он не пьёт. — Лена высоко поднимает вверх указательный палец. — Пашет, как зверь. Двое детей у них. — Лена смеётся и продолжает. — А знаешь что самое смешное? Как ты думаешь, жена стала меньше зудеть на ухо или нет?

— Судя по тому, как ты ржёшь, нет? Зудеть не перестала?

— В точку, — Лена давится от смеха. — А самое смешное в этой истории, что отношения между ними лучше не стали. Вернее, отношение жены к мужу… Жена как п-ела, пардон, так и не меняет курса. Хи-хи. Регулярно по три часа в день. Как п-ела с шести до девяти, так и п-ит. Вот он, классический пример того, когда один развивается и в своём развитии куда-то уходит. Причём к лучшему. А второй застывает в своём упорстве, ещё и с необходимостью серьёзной коррекции… Но я не о том. Как думаешь, этот брак ждёт что-то хорошее в будущем? Я, как психолог, там сделала всё, что могла.

— И?

— Но хотеть измениться должны оба. — Заканчивает Лена. — Отношения такая штука, что напрягаться надо обоим.

— Как по мне, то, что он и пить бросил, и по финансам в итоге всё порешал и прорвался… В наше время снимаю шляпу. К сожалению, в нашей стране даже что-то одно из двух удаётся далеко не всем. А чего он от неё не свалит?

— У них дочь очень сильно больна. И о разводе по причинам здоровья дочери не может идти и речи. Вот так.

— Интересно, — спохватываюсь, — но ты это всё к чему?

— Я это к тому, Мелкий, что если любить друг друга, то размеры не важны, — смеётся Лена. — Особенно квартиры. Тем более что жилплощадь у тебя не такая уж маленькая. Особенно для твоих детских лет. Чмок.

— Слушай, а мне вот другой сценарий приходит в голову, — улыбаюсь своим мыслям. — Этот вот мужик, о котором ты сейчас рассказываешь, он же за пятнадцать лет если бы хотел что-то изменить, наверняка бы что-то изменил? Значит, его всё устраивает? Мне в голову приходит аналогия с Бахтиным у нас на кухне. Помнишь, он сказал, что если народ смеётся в фейсбуке, но не выходит на улицы, значит, монархия всех устраивает? Может быть что и у них всё так?

— Не совсем. Я всё же знаю ситуацию изнутри.

— Ладно не будем спорить… всё равно каждый останется при своём мнении.

Утром прихожу к восьми утра стучусь в кабинет директрисы.

— Жанна Маратовна, здравствуйте, очень нужно с вами поговорить. На серьёзную для меня тему.

— Что случилось? — откладывает в сторону какую-то папку директриса. — Здравствуй.

— У меня изменились личные обстоятельства и мне бы хотелось поскорее развязаться с лицеем. Поможете? Что нужно, чтоб сдать весь курс экстерном?

— Ты знаешь всё до конца школы? — удивлённо спрашивает она. — О деньгах не говорю, сам понимаешь, такие усилия по организации комиссии даже мне, как директору, будут не бесплатны…

— Всего не знаю. Знаю только по тем предметам, с которыми мне жить и работать дальше. А всякие литературы с историями, хотел через вас договориться…

— … подводим итог. Первое, необходимо твоё заявление, но это самое лёгкое. Второе, я его рассматриваю лично; ну тут считай тоже договорились. Третье, создание экзаменационной комиссии. В нашем конкретном случае, в состав комиссии должны будут войти представители районного образования. — Директриса смотрит на меня. — Где я это заявление регистрирую. Возможно, лично мне удастся с ними договориться, чтоб они не присутствовали. Но гарантировать нельзя, поскольку не ясно, кого из них назначат. И готовиться всё равно нужно. Насколько я знаю, по гуманитарным у тебя…

— Вот это неожиданно, — присвистываю от удивления. — Вот это номер…

— А ты как думал? — серьёзно смотрит на меня директриса. — Экстернат является очень неприятным для всего образования феноменом. Я лично не сталкивалась, представь, вот за все свои годы. Но я давно в системе образования и уверенно прогнозирую действия всех по цепочке, кого придётся задействовать.

— А что в экстернате такого? В чём подвох? Обычные же экзамены, включая Единое Национальное Тестирование, проводятся исключительно силами педколлектива учебного заведения? Зачем в нашем случае представители вышестоящих организаций?

— Потому что сам факт твоего заявления о сдаче экстерном, во-первых, по процедуре доходит до министерства. До самого верха. Такой закон. Во-вторых, это же заявление является автоматическим сигналом: либо у нас появились слишком умные дети, которым просто тесно в рамках нашей Системы. Либо, школьная программа на уровне Министерства составлена настолько бездарно, что учащиеся сами берут на себя функции и школы, и гороно, и министерства; обучают себя сами, готовятся к экзаменам и в среднем образовании не нуждаются. — Директриса серьёзно смотрит на меня поверх очков. — Как следствие, не нуждаются в школе. Каждый такой вот случай расценивается как прямой вызов Системе образования.