Страница 6 из 7
На мой взгляд, «Шаман» уступает «Лекарю» в динамичности, яркости, информативности.
Но если вам интересна Америка позапрошлого века, эта книга – хороший вариант.
10 февраля 2018 г.
«Дни моей жизни»
К.И. Чуковский
Несколько первых десятков страниц книга мне казалась скучноватой. Перечисления встреч, куча фамилий известных и неизвестных людей, волокита с издательствами, газетами, собраниями.
Но потом меня так затянул этот стиль, язык, что я торопилась к книге.
Во-первых, здесь очень живой Чуковский. Не мифический дедушка, читающий детям «Крокодила», а мятущаяся душа, самокритичная до крайности. Временами К.И. называет себя полуидиотом, а свой мозг – вялым и сонным, мысли – лживыми мыслишками и т.д.
Во-вторых, книга это написана очень искренне. Ну а как же может быть иначе, ведь К.И. писал не для публикации, он писал исключительно для себя. Поэтому всё тут – «без купюр». Очень много метких, иногда даже едких замечаний про Горького («простодушный до невменяемости»), Маяковского («Маякоооооуский»), Ахматову, Блока («всегдашняя невольная величавость»), Репина, Мережковского, Зощенко и других его современников, которых мы иначе как легендами не воспринимаем. А здесь они очень живые – озорные, весёлые, взволнованные, брюзжащие, обидчивые, со своими недостатками, предпочтениями, личностными особенностями. Совсем без нимбов. У Чуковского – талант замечать и описывать мелочи так, что ясна самая суть человека. И с большинством литераторов первой половины 20-го века он виделся чуть ли не еженедельно на протяжении многих лет. В дневнике он описывает их дискуссии, рассуждения, их отношение к стихам, их понимание языка. Бытовые подробности, практически стенография литературной жизни на протяжении нескольких десятков лет создают такую густую атмосферу, что начинаешь чувствовать, как и чем жили Гумилёв и Мандельштам, Пастернак и Солженицын и десятки других, очень знакомых нам людей. Чуковский был осторожен и не позволял себе напрямую клеймить советскую власть, но даже без упоминания политической подоплёки его дневник рассказывает об удушающей атмосфере, цензуре, «замалчивании, травле, улюлюкании».
Сложно нам сейчас представить, что ВСЕ сказки Чуковского долгое время были запрещены. «Мойдодыр» – за «Боже, Боже…», «Муха-Цокотуха» – за мещанство и свадьбу, «Тараканище» – за антропоморфизм и т.д. Для меня было открытием, что Чуковский – фигура глубоко трагическая. Клеймо незаконнорожденного, всегдашняя изматывающая бессонница, невозможность писать о том, к чему тянется душа (к Чехову и Некрасову), запрет на «чуковщину», голод 20-х годов, страшное семейное горе, ощущение, что так и не сделал главного в жизни («ни один человек не знает даже, что я не только детский писатель, но и взрослый»). Но всё-таки через все его записи, через все 70 лет, что он вёл дневник, сквозит его любовь к литературе, к языку, его чувствование гения, его стремление к тому, чтобы фальши и лжи, «мямления и канители» было как можно меньше, а настоящее, талантливое, выражающее «жизнечувствование» и «жизнебиение», шло к людям.
Советую эту книгу всем, кто любит литературу Серебряного века, тем, кто интересуется историей нашей страны, тем, кто предпочитает хороший русский язык и выверенность текста, а также тем, для кого живые, настоящие люди дороже мифов и штампов.
23 января 2018 г.
«Дом духов»
Исабель Альенде
Сначала эта книга меня обнадёжила. Во-первых, она – про Латинскую Америку. Во-вторых, был обещан магический реализм. В третьих, это – семейная сага. В-четвёртых, автор – племянница погибшего Президента Чили Альенде.
Ожидания у меня были большие, предвкушение от прочтения тоже. Но они не оправдались.
Я не очень поняла, к чему здесь якобы «магический реализм»: зелёные волосы героинь, духи, бродящие по дому, и способности к спиритизму. Магии книге это нисколько не добавило, но зато ощущения, что Исабель Альенде очень хотела быть похожей на Гарсиа Маркеса – да.
Герои показались мне какими-то картонными и непрописанными. Вроде бы и времени каждому уделено много, и в разных ситуациях они показаны. Но до последней страницы их видишь слабо, мотивы не всегда понятны.
Язык книги тоже оставляет желать лучшего. Мне было слишком уж топорно и просто. Тут можно обвинить переводчика, но ведь основные сюжетные линии зависят целиком от автора. А они здесь тоже невнятные, много лишних сцен, которые ничего не раскрывают, ничего не придают атмосфере.
У меня сложилось впечатление, что это не готовый роман, а намётки для хорошего фильма или даже для большого сериала (фильм, кстати, по книге этой есть, и там даже играют Мэрил Стрип и Бандерас).
Идея хороша, но исполнение не зацепило.
Единственное, что дала мне это книга, это знакомство с Чили 20-го века, с переворотом, который совершила военная хунта во главе с Пиночетом. Возникло желание почитать про Чили что-то ещё, а это уже не так мало.
И ещё я сделала один вывод. Чем больше читаешь хороших книг, тем выше становятся требования к языку, стилю, сюжету, наполнению. Возможно, лет 10 назад, когда я читала гораздо меньше, чем сейчас,
«Дом духов» произвёл бы на меня большое впечатление. Ведь у этой книги огромное количество поклонников и восторженных отзывов, а Исабель Альенде – самая известная и признанная латино-американская писательница.
Но я теперь привередлива, трудно стало мне литературно угодить.
11 января 2018 г.
«Апрельская ведьма»
Майгулль Аксельссон
Эта книга меня обманула. Сначала было название, обещающее весну, магию и волшебство, потом на первой же странице заинтриговало упоминание Брэдбери, Апдайка и нейтрино, обещающее интеллектуальную прозу. Да и незнакомо-экзотическая фамилия автора завораживала.
Но оказалось, что это – одна из жутких по своей правдивости книг, что я читала. Основная тема в ней – дети, брошенные матерями.
«Апрельская ведьма» – это истории четырёх женщин, которым примерно по 50 лет. Эти женщины считают себя сёстрами. Хотя у них у всех разные родители. Всех их бросили матери. Одна из них – инвалид в тяжелейшей форме. Другая – агрессивная наркоманка, третья – физик-одиночка, четвёртая – внешне успешная в семье и в работе, женщина-врач, создавшая из собственного дома парадиз.
И хотя инвалид из них только одна, душевно, психологически инвалиды все четверо.
Вся книга – это перепрыгивание каждой из них в прошлое, в детство. В ужаснейшие моменты, связанные с матерью-шизофреничкой, или в тихую радость в доме приёмной мамы. В безысходность, исходящую от стен интерната для больных детей. В воспоминания о любви к пьяной, блюющей в собственной постели матери, дороже которой нет никого на свете.
Вся книга – это тени прошлого, наползающие на настоящее, формирующие его. «Все мы родом из детства» – тут на 200% это показано. От базовых ценностей до мельчайших привычек.
Чем дольше думаю об этой книге, тем ценнее она для меня становится. Она очень психологична по своей наполненности. Каждая из 4-х героинь как бы показана изнутри, показан ход мыслей, способ каждой из них убежать от своего детства, от ужасной реальности, «..ведь тот, кто даже родной матери не был дороже всего на свете, никогда никому не станет действительно дорог. Даже самому себе».
Да, эта книга жуткая, страшная, но она очень честная, и оторваться от неё невозможно. Здесь поднято очень много тем, она рождает очень много размышлений в голове: о важности родительской любви, об отношении к немощности и смерти, о смысле жизни, о справедливости, о причинах агрессивности и девиантности взрослых людей, о том, что почти каждый из нас в душе – немного инвалид. И ещё о том, что жизнь – это чудо. И весь мир – это чудо. И мы живём посреди чуда и не замечаем его. И ещё для меня здесь есть очень ценная часть. Это размышления Дезире, которая прикована к инвалидной коляске. Об атомах, Боге, Стивене Хокинге, о счастье смотреть на красивые шторы, иметь способность