Краски новой жизни

Блондинка, осмотрев гостью с ног до головы, бросила вопросительный взгляд на чемодан, а потом что-то сказала на французском, видимо, спрашивая, с какой целью сюда пришла брюнетка.

- А где Франциск? – Стараясь не заплакать, спросила Мария.

- А ты кто такая? – С ужасным акцентом спросила в ответ блондинка, пренебрежительно кривя пухлые губки. – Франц еще на работе. Я скажу, что кто-то заходил. – Фыркнула она и, даже не уточнив имя гостьи, захлопнула перед носом брюнетки дверь.

Мария еще пару минут в шоке смотрела на закрытую дверь, а потом взяла свой чемодан и направилась к лифту. Жестокое разочарование тугой болью накатило на нее, когда она вышла из лифта на первом этаже. Поставив чемодан у стенки напротив входной двери, брюнетка без сил опустилась на чемодан и заплакала в голос. Перед глазами стоял полуобнаженный вид блондинки, и она не могла поверить, что не далее, как два дня назад она говорила с Франциском, и тот говорил, что с нетерпением ожидает ее возвращения. Оказалось, что мужчина все это время обманывал, потому и не говорил о любви. Просто ее нет. Осознание этого выбило из брюнетки почву из-под ног. Достав из сумки свой телефон, Мария решила позвонить подруге, чтобы сообщить, что возвращается в Лондон. Кенна взяла трубку не скоро и, судя по ее запыхавшемуся голосу, шатенка уже пребывала в счастливых объятиях любимого, который в отличие от своего сводного брата, действительно, ждал возвращения избранницы. Брюнетка поняла, что не имеет права мешать подруге в обретении счастья, а потому, вытерев слезы, сказала, что просто не застала Франциска дома. Кенна сказала, что если Мэри хочет, пусть приходит к ним с Башем, чтобы не ждать возвращения блондина на лестничной площадке, но подруга сказала, что позвонит Франциску, чтобы тот быстрее вернулся домой. Пожелав удачи, шатенка отключилась, а на Марию накатила обида с новой силой.

Медленно поднявшись на ноги, брюнетка взяла свои вещи и покинула дом. Необходимо было снять номер в отеле, чтобы оставить вещи и заказать билет до Лондона на ближайший рейс.

Ни о чем не подозревая, Франциск вернулся домой под вечер. Как обычно он засиделся над очередным творением и мечтал скорее вернуться домой, чтобы за ужином пообщаться с любимой и все-таки настоять, чтобы та скорее возвращалась. Только в разлуке мужчина понял, как ему не хватало Марии. Он засыпал с мыслями о ней, решив, что когда она вернется, он обязательно напишет ее портрет, а набросок, который он сделал в Швейцарии, Франциск бережно хранил в тумбочке у кровати. Засыпая, он доставал его и с улыбкой любовался возлюбленной, мечтая, когда же он увидит ее воочию. Разбитое после предательства Изабеллы сердце блондина вновь училось любить, и мужчина пообещал себе, что даст, наконец, себе шанс снова быть счастливым.

Зайдя домой, Франциск снял пальто и повесил его на вешалку. И тот его взгляд упал на накрытый к романтическому ужину стол, что крайне его озадачило. Ключи от его квартиры были только у Баша и, хотя старший брат всегда заботился о блондине, но все же накрывать таким образом стол было со стороны шатена странно. Но долго теряться в сомнениях Франциску не дали. Из спальни выплыла блондинка, по-прежнему не обременяя себя лишней одеждой.

- Изабелла? – В шоке распахнул глаза блондин, так и замерев у входной двери. – Какого черта ты забыла здесь? И откуда у тебя ключи?

- Я тоже тебя рада, Франциск. – Кокетливо улыбнулась блондинка и, подойдя к мужчине, смачно чмокнула его в губы.

- Ты что творишь? – Этот пошлый поцелуй вернул Франциска «на землю», и он отскочил от бывшей подружки, стирая помаду со своих губ. – Как ты здесь оказалась, я спросил. – Выкрикнул он. – И какого черта ты напялила на себя мою рубашку? Мне теперь ее только сжечь осталось. Немедленно переодевайся и вали, откуда пришла.

- Фи, какой ты грубый, любимый. – Недовольно надула губки Изабелла. – Не делай вид, словно не рад мне. Я же знаю, что ты мечтал обо мне. Понимаю, ты обиделся на меня, но я поняла, какую ошибку совершила, уйдя от тебя, и теперь пришла просить прощение. Ты же помнишь, как хорошо нам было.

- Хорошо тебе было с тем, с кем я тебя застал в моей же собственной кровати. – Прошипел блондин, в ненависти прищуривая глаза. – Твое предательство мне сердце разбило, дрянь. Из-за тебя я перестал писать картины, потому что творчество ассоциировалось у меня с тобой. Я верил тебе, любил тебя, а ты растоптала все светлое и чистое, что во мне было. И теперь ты смеешь вернуться, как ни в чем не бывало и просить, чтобы я все забыл? Изабелла, немедленно переодевайся и убирайся сама, иначе я вышвырну тебя на улицу в одной этой рубашке. Походу мне придется еще одну свою кровать выкинуть следом за тобой.

- Я самое лучшее, что было в твоей скучной жизни. – Фыркнула Изабелла и направилась в спальню. – И лучше меня тебе все равно не найти.

Дефилируя по гостиной, блондинка специально сняла рубашку на глазах у Франциска, чтобы тот увидел ее обнаженные привлекательные формы. Но, вопреки надеждам, в мужчине ее откровенный вид побудил только новый всплеск ненависти. Уже почти забытые чувства обиды от предательства некогда любимой женщины сковырнули старые раны. И сейчас все, о чем мечтал Франциск это выпроводить бывшую подружку, избавиться от такой же бывшей своей рубашки и выкинуть в мусорное ведро все, что Изабелла выставила на стол, чтобы впечатлить мужчину. Ожидая, когда блондинка покинет его жилище, Франциск решил воплотить в жизнь последний пункт.

- Ты вернешься ко мне, Франц. – Уверенно сказала Изабелла, подходя к входной двери уже полностью одетой. – И тогда извиняться придется уже тебе.

- Пошла к черту. – В сердцах выплюнул Франциск, захлопывая за ней дверь и не зная, что каких-то пару часов назад блондинка сделала тоже самое перед лицом Марии.

Сама блондинка, конечно, не стала ему говорить, кто к нему приходил в его отсутствие. Мстительно улыбаясь, Изабелла уже представляла, какой скандал ему устроит брюнетка. Да, она не надеялась, что Франциск все забудет и кинется в объятия бывшей подружки, но этот неожиданный приход, видимо, нынешней избранницы мужчины, сейчас оказался очень кстати. И пусть блондин к Изабелле не вернется, но и доказать нынешней пассии о том, что бывшая оказалась в его квартире в таком провокационном виде случайно он тоже не сможет. Что называется: не доставайся же ты никому.

========== Глава 7 ==========

Мария сидела на кровати своего номера в отеле и смотрела на свой смартфон, лежащий перед ней. Франциск названивал уже, наверно, третий раз подряд, но брюнетка не могла заставить себя принять вызов. Не желая слушать трель звонка, она даже отключила звук, но это все равно не отменяло того факта, что телефонный аппарат ни на секунду не успокаивался. Билет она уже забронировала, правда, ближайший рейс назначен только на завтра. Конечно, можно принять вызов, послушать, как будет оправдываться возлюбленный, но Мария даже не могла заставить себя услышать его голос, а ведь раньше он казался ей самым чарующим и прекрасным звуком, какой она когда-либо слышала. Не могла она и без боли вспомнить и глубокие голубые глаза, и пленительные губы. Сейчас, вспоминая все объятия и ласки, Мария едва сдерживала стон отчаяния, что все это было лишь ложью. Зачем тогда просить остаться, когда не успела брюнетка уехать, как он упал в объятия другой женщины?

В очередной раз дисплей смартфона погас, отправив этот вызов в папку «непринятых». Мария судорожно сглотнула, и очередная слеза прокатилась по уже «прочерченной» дорожке на ее щеке. Дисплей снова загорелся, возвещая хозяйку о входящем сообщении. «Привет. Почему не отвечаешь? Я волнуюсь. Неужели ты так занята?»

Да, она очень занята. Оплакиванием своей прошедшей любви. И как он может спрашивать, словно ничего не произошло? Конечно, он думает, что Мария еще в Лондоне, а потому еще не в курсе его измены. Но она очень даже в курсе. И этот образ полуголой девицы еще долго будет преследовать ее, напоминая ей о глупости влюбленной без ума женщины. Не слушала, ох, какая же она была глупая, что не слушала Кенну. А подруга ее предупреждала, когда просила задуматься, почему Франциск никогда не отвечал ей на слова любви. Наверно, мысленно он упивался своей властью, милостиво позволяя себя любить, и ничего не обещая. И как наивно было со стороны Марии просто принять выжидательную позицию, надеясь, что однажды мужчина все-таки «прозреет» и впустит возлюбленную в свое сердце и душу. «А вдруг для него это лишь увлечение?» Да, эти слова Кенны оказались, как никогда пророческими. «Художники, как всякие творческие личности, очень непостоянны». И тут подруга оказалась права. Но тогда влюбленная Мария лишь отмахивалась, даже на секунду не допуская, что любимый способен на такое жестокое предательство.