Страница 52 из 54
Я не знаю, вошли ли в тот перечень две книги, две повести, изданные авторами в 2008 г. и прочитанные мною в январе 2009 года. Это лирическая повесть Василия Гурьевича Воробьёва о первой любви «Зовет меня дорога…», названная автором «маленькой повестушкой», и повесть Виктора Васильевича Крюкова о средневековом Курске «Княжий воин», написанная в стиле «фэнтези», точнее, в стиле «исторического фэнтези». Но это не важно. Важно то, что они увидели свет и, как мне верится, обретут своего читателя; важно то, что и одна, и другая, как говорится, легли мне на сердце, затронули душу.
Казалось бы, что может объединять два этих произведения, написанных в столь разных жанрах, если не считать того, что оба автора трудятся в одном учреждении — в редакции газеты «Курские известия». Оказывается — многое. Во-первых, в одной и другой повестях авторы, ведя основную сюжетную линию, повествующую о перипетиях в жизни главных героев, рассказывают о нашем крае: В. Воробьев о Коренной и Воробьёвке с их окрестностями середины 50-х годов прошлого века, а В. Крюков о древнем Курске и его окрестностях середины 80-х годов 12 века. Во-вторых, знание материала и умение его передачи читателю не только в ярких красках и эмоциях, но и в тончайших де-талях жизни и быта населения рассматриваемого периода, картин природы и ландшафта, в умении использования в «нужных местах» местного фольклора или собственносочиненного фольклороподобного материала. В-третьих, это любовь к родному краю и желание поделиться не только своими знаниями и впечатлениями о «соловьиной сторонушке», но и этой любовью с читателями. В-четвёртых, временными рамками сюжетного действия повестей — около двух лет. В-пятых, главными героями книг являются молодые люди, подростки. Впрочем, при желании можно найти и другие схожие признаки.
Я не литературный критик, я — всего лишь читатель и человек, желающий как можно больше узнать об истории нашей малой родины — Курского края, а также сам пытающийся что-то написать в этом плане, поэтому я не стану «витийствовать» о художественных достоинствах данных произведений, которых, на мой взгляд, достаточно. Я лишь отмечу эмоциональную, историко-познавательную и общественно-нравственную стороны, которые мне близки и понятны.
Творчество В. Воробьёва (и рассматриваемая повесть «Зовёт меня дорога…», и рассказ «Обоянский самородок» о первом курском олимпийце Евгении Клевцове) подкупает своей искренностью. Автор не является приверженцем соцреализма, но то, как преподносится им картина сельской жизни советской послевоенной деревни, говорит не только о глубоком знании быта и жизни этого обижаемого во все времена социального слоя — крестьянства, но и в правдивом и достоверном их изложении. Читая повесть, невольно сравниваешь жизнь собственных родителей, а также и свой опыт с жизнью героев повести и непроизвольно отмечаешь: «Точно! Как точно… И тут верно… Правильно… — мама рассказывала… Мама ребенком познала ужасы войны и последующее сиротство: у неё отец, мой дед Константин, погиб на войне». И это вызывает как сопереживание с героями книги, так и чувство благодарности автору, сумевшему тронуть определённые струны души, «зазвучавшие» в унисон с повестью. Но вместе с этим В. Воробьев даже самые грустные, самые тревожные моменты в жизни героя книги описал светло, с юмором, с ироническим подшучиванием им над самим собой. А потому, на мой взгляд, светлой, даже солнечной — недаром же автор устами своего героя называет солнце «Ваша Светлость» — выглядит трогательная и неразделённая любовь второворобьёвского паренька Владимира, вокруг которой и построен реалистический сюжет повести.
Повесть В. Крюкова «Княжий воин» хоть и написана в стиле «фэнтези», как уже отмечалось выше, но она, опять же, на мой взгляд, вполне справедливо претендует на статус исторического произведения. А использование автором приёма хронотелепартации — фантастического перемещения героя из нашего времени в конец далёкого 12 века — всего лишь способ, художественный приём, чтобы поведать историю средневекового Курска и его обитателей. Это всего лишь орудие в руках автора, или, хотите, «волшебная палочка» его талантливого творчества, позволяющее ему без лишней околесицы объяснять те или иные события и явления, имевшие место в далёком прошлом, с точки зрения нашего времени. Это всего лишь механизм, позволяющий накладывать «кальку» прошлого на современность или же наоборот, в том числе в ландшафтах местности, в топонимике, а также в поступках и действиях героев повести. Историческая же фактура, на мой взгляд, представлена автором очень полно, объёмно, ярко и детализирована до мелочей. Так подробно о средне-вековом Курске, по-видимому, не писалось со времён Ю.А. Александрова-Липкинга и его «Далёкого прошлого соловьиного края». А уж о жизни и быте средневековых курян, причём в таких подробностях и «житейских мелочах», точно никем не излагалось как в художественно-публицистической, так и в научной литературе. Хотя тема конца 12 века, связанное с неудачным походом северских князей на половцев и отображённое в бессмертном произведении «Слово о полку Игореве», как отечественными писателями в целом, так и курскими, в частности, не раз поднималась. Вспомним хотя бы очерки курского писателя и педагога И.З. Баскевича.
Повесть «насыщена» редкоупотребляемыми словами, словами-архаизмами из древнеславянского языка и обихода, типа «бронь», «опричь», «гридень», «срезень» и тому подобными. Но инородными они в тексте не выглядят, наоборот, придают своеобразную пикантность и сочность повествования. Используемые же автором различные «сказания», «басни или побасенки», «были и небылицы», им же сочинённые и вложенные в уста героев книги, не только колоритны и чудесны, не только служат лирическими отступлениями от основной каймы повествования, но, на мой взгляд, являются вполне оконченными самостоятельными литературными произведениями. Не знаю, как другие, но я, читая такие места в повести, не раз «подлавливал» себя на том, что непроизвольно шепчу слова «прекрасно!» и «чудесно!» и называю незнакомого мне до той поры автора «молодцом».
Исторический период времени средневековой Курщины, изложенный В. Крюковым в повести, лично мне очень близок, так как и я, грешным делом, пытался о нём написать, поставив «во главу угла» образы курских князей: Святослава Олеговича и его сыновей — Святославичей: Олега, Игоря и Всеволода. Поэтому читал «Княжий воин» не только с интересом, но и как бы в сравнении с тем, о чём писал сам. Очень занимательно, когда обнаруживается что-то схожее, но и различия только усиливают картину восприятия нашего далёкого прошлого, расширяют знания о нём.
Заканчивая своеобразный читательский отзыв об этих двух книгах и двух повестях, я не думаю, что он «увидит свет» в СМИ, живущим по своим канонам. Ведь тут нет ни сенсаций, ни «жареных» фактов. Просто хочется сделать приятное авторам, пишущим не на абстрактные темы или о «героях современности» — олигархах, бандитах, проститутках или же деятелях шоу-бизнеса, а об истории нашего соловьиного края, возможно, морально поддержать их. Сказать им, что их кропотливый труд, их поиски и творческие мучения не пропали даром, а находят отклик у их современников. Кроме того, почему-то верится, что и другие поколения прочтут эти книги с интересом. Ведь, ведя разговор о нашем прошлом, мы не только прогнозируем наше будущее, но и в определённой мере планируем его. И хочется, чтобы наше будущее во всех его проявлениях было прекрасным, чтобы оно избавилось от негатива настоящего: убогой нравственности, откровенного и ничем не прикрытого цинизма, неуемной алчности, оромантизированного бандитизма и, вообще, криминала, все разрастающейся проституции телом и душой, а также от много другого, чем «богата» наша современность. И тут такие книги, как «Зовёт меня дорога…» и «Княжий воин» — не только «светлый луч в тёмном царстве», но и своеобразное лекарство от без-духовности и мерзости, от нашего беспамятства.
ЛЕГЕНДА
Село Жигаево — одно из многих сёл нашей области, находящееся в Конышевском районе. Сейчас оно, как и другие населённые пункты края, в связи с отрицательными демографическими процессами, к сожалению, переживает не самые лучшие времена: сократилось не только население, количество домов и подворий, но и сама территория села. Сжалась, съежилась, как шагреневая кожа. А в начале 60-х годов прошлого 20-го века оно было большим, многолюдным, крикливым, раскинувшимся на добрый десяток кило-метров вдоль русла речки с одноимённым названием (Жигаевка), по обоим ее берегам. Сколько населения было в то время в Жигаево, сказать не берусь, как-то не задавался такой проблемой. Но то, что в нём было три начальных школы, а во всех старших классах по два, а то и три параллельных класса, причем в каждом не менее 30 учеников — это факт. (Для сравнения скажем, что теперь порой из всего села в первый класс идут один-два ребёнка, а то и вообще ни одного) Вот и судите о населении села Жигаево того, на мой взгляд, золотого времени.