Страница 45 из 54
Звонок ночного сторожа детского сада № 91, расположенного между домами 6 и 4 по ул. Серегина, ложным не был. Сторож Ануфриева Наталья Власьевна, женщина шестидесяти пяти лет, несмотря на общее разгильдяйство в стране, была представителем еще старой, советской закалки, а потому к своим обязанностям ночного сторожа относилась со всей ответственностью. Не отбывала «повинность» ради получения жалких крох к виде зарплаты в дополнение к такой же крохотной пенсии, не спала всю ночь напролет, не покидая теплой комнатушки в помещении садика, а несла службу, как и положено, в бдении и систематических обходах вверенной территории. Поэтому, в очередной раз, обходя под утро территорию садика, действительно обнаружила возле силовой подстанции, приткнувшейся в углу территории садика, труп неизвестной молодой женщины, возраст которой на глаз можно было определить от 20 до 25 лет, с признаками насильственной смерти.
Отчетливо, даже для неспециалистов в области судебной медицины, просматривались ссадины и гематомы в области лица и его височной части, кровоподтеков в области левой груди и живота. А прибывший вскорости судмедэксперт Крылов Вячеслав Романович констатировал, что смерть наступила в результате асфиксии — удушения, причем, предположительно, колготками самой погибшей. Кроме того, судмедэксперт, хоть и с оговоркой на то, что точ-ную картину гибели женщины даст только вскрытие, предположил об изнасиловании погибшей и ее истязании.
В ходе осмотра места происшествия рядом с трупом были обнаружены и изъяты носильные вещи потерпевшей, зажигалка, ключи от квартиры, палка и осколки стекла с веществом бурого цвета на их поверхности, пластиковый стакан и бутылка емкостью 1,5 литра из-под пива «Пикур». «Поколдовав» над стаканом и бутылкой, отделовский дежурный специалист в области криминалистики Лагутин не очень-то уверенно сообщил, что на данных предметах имеются следы отпечатков пальцев, возможно, пригодных для идентификации личности. Его неуверенный тон больше его слов говорил членам следственно-оперативной группы, что обнаруженные криминалистом отпечатки пальцев как могут быть пригодны к сравнительному исследованию, так и с такой же долей вероятности могут быть и не пригодны. Однако и стакан, и бутылка из-под пива были изъяты, как вещественные доказательства по делу.
Удалось установить и личность погибшей — это была 24-летняя жительница поселка КТК Чернова Юлия Владимировна. И как стоило ожидать — уже вполне известная оперативникам и участковым милиционерам личность в связи с её «околокриминальным художествам». А потому довольно быстро и уверенно опознанная ими, в том числе и старшим оперуполномоченным Буколовым, прибывшим на место происшествия одним из первых, поднятых дежурным по «тревоге».
— Что скажешь о потерпевшей? — спросил Москалев Буколова не ради праздного любопытства, а чтобы прямо на месте происшествия организовать первоначальные оперативно-розыскные мероприятия по установлению лиц, причастных к убийству, так как опрос трясущейся от страха сторожихи детского сада Ануфриевой никаких зацепок не давал. — Каково ее окружение?
— Если трезвая, то вполне нормальная и адекватная, — пожал плечами старший опер, — если поддаст… то становилась вполне «безбашенной»… как большинство современной молодежи, этого поколения «пепси-колы», выпестованных голливудскими фильмами и отечественным телевидением…
— А если без оперских ребусов, — поморщился Москалев, — простым и ясным слогом…
— Если без ребусов, то в подпитии может не только к любой компании, даже незнакомой, пристать, чтобы просто поболтать или спиртного добавить, но и на язычок не очень-то сдержанна… была, — уточнил Буколов.
— Возможно, оно и так… — мрачно обвел взглядом место происшествия Москалев.
— Возможно, — согласился с ним его заместитель по криминальной милиции Куцевалов Олег Вячеславович, только что распределивший прибывших сотрудников на отработку ближайших домов в поисках очевидцев и лиц, причастных к этому тяжкому преступлению, — но серьезную проверку мы начнем с ее собственной квартиры и ее родственников.
Это был классический прием, но и самый действенный в работе по раскрытию неочевидных преступлений по горячим следам, позволявший в сжатые сроки добыть как можно больше всевозможной информации, чтобы затем на ее анализе уже выдвинуть более конкретные версии и спланировать мероприятия по их отработке.
Как водится, при совершении особо тяжких преступлений, на месте происшествия прибыли не только следственно-оперативная группа ОМ-7 УВД по г. Курску, опера, участковые уполномоченные, дежурный следователь прокуратуры Сеймского административного округа и судмедэксперт, не только начальник криминальной милиции ОМ–7 Куцевалов Олег Вячеславич и начальник розыска Дремов Алексей Иванович, но и почти все руководство УВД по г. Курску и УВД по Курской области. И начальнику отдела милиции Москалеву Алексею Владимировичу приходилось постоянно докладывать вновь прибывавшим товарищам, руководителям служб и подразделений, как о самом преступлении, так и о принимаемых им и его сотрудниками мерах по раскрытию.
Закончив осмотр места происшествия, следователь прокуратуры, тут же принял решение о возбуждении уголовное дело по части 2 статьи 105 УК РФ. «Состав преступлении, как говорится, налицо, — коротко резюмировал он свое решение. — Теперь бы нам еще раскрыть само преступление».
Через несколько часов интенсивной работы было установлено, что 23 марта погибшая, находясь в своей квартире, устроила праздничную вечеринку со своими родственниками и знакомыми. Примерно в 1 час 30 мин. она, уложив спать сожителя Александра, сестру Олесю и ее «бой фрэнда» Алексея, пошла проводить до троллейбусной остановки ООО «Сейм» еще одну пару гостей, Григорьеву Марию и Сорокина Сергея. Провожая эту ару, она посидела с ними в ночном павильоне за бутылкой пива еще с полчаса, а затем в 2 часа 15 минут, пошла домой. Пошли пешком домой и ее гости Григорьева и Сорокин, которые по странному стечению обстоятельств были сбиты неустановленным автомобилем на виадуке и попали в 4 горбольницу. Именно об этом ДТП докладывал оперативный дежурный Москалеву, когда сообщал о ЧП.
— Какая-то чертовщина получается, — делился своими размышлениями Буколов с коллегами. — Одно наслаивается на другое: хозяйка вечеринки убита, часть ее гостей в «травме» после ДТП. Что это — совпадение, стечение обстоятельств… или же какая-то связь с убийством?..
— Вот и займись разгадкой этого ребуса, — посоветовал Куцевалов, на плечи которого в случае нераскрытия данного убийства по «горячим следам» ложилась гора забот и хлопот, о которых и думать не хотелось. — Ты же опер — тебе и карты в руки. Да поторопись…
«Торопливость нужна при ловле блох», — мелькнула мысль у опера, но вслух он ничего не сказал, направляясь в больницу для беседы с Григорьевой и Сорокиным. Может быть там удастся найти зацепку.
Круг ближайшего окружения погибшей был установлен и опрошен, но положительных результатов не дал. Ничего не дали и допросы, проведенные следователем. Никакой полезной для следствия информации не удалось выудить из отработки жильцов ближайших домов. Дело застопорилось… Выдвигаемые версии отрабатывались и отпадали одна за другой, но следствие по большому счету топталось на месте… Следователь и оперативники понимали, что они работают в правильном направлении, что ищут совсем рядом… только зацепиться пока не могут, не имея этих маленьких зацепок…
Прошло около месяца, пока к старшему оперуполномоченному Буколову, «нацелившему» весь свой подсобный аппарат на установление лиц, совершивших убийство Черновой, не просочилась хлипенькая информация. Информация о том, что у одного из отрабатываемых жильцов близлежащих домов, Дениса, в период совершения преступления «гостила» одна девица не очень строгого поведения и моральных устоев, которая, возможно, была очевидцем убийства или же что-то знает о лицах, совершивших столь тяжкое преступление. Это была зацепка, это была «соломинка», за которую стоило ухватиться, но прежде, чем ухватиться, ее еще предстояла отыскать на просторах области, так как девица, гостившая у Дениса, зарегистрированной в Курске не была, а о её личности было известно лишь то, что звали её Юлией.