Страница 72 из 170
Некоторое облегчение внесли прибывшие от Аслана всадники, ко-торые запоздали с предупреждением о чужом войске, так как делали большой крюк по степи, чтобы не попасть в лапы вражеским дозорам и лазутчикам, да и то попали бы, если бы не своевременная подмога, ока-занная им группой следопытов-курян, находившихся в дальнем дозоре, среди которых был и охотник Бродич.
Дозоры не только разведку несли и дружину на дальних подступах охраняли от всякой неожиданности, но, идя в стороне от войска, могли и поохотиться на подвернувшуюся дичь. Все подспорье в скудном во-инском рационе. Поэтому воевода Хват чаще остальных в дозор посы-лал десяток Бродича, где собрались в основном бывшие охотники.
И на этот раз воевода выслал в дальний разъезд именно их.
— Посмотрите, послушайте. Степь хоть и тиха, но тишина эта слишком подозрительна, на всякие «гостинцы» торовата. Бдите! — На-путствовал в который раз Хват.
— Будем бдеть!
— А дичь какая сама под руку подвернется — не оплошайте, добудь-те! Лишний кусок мяса еще никому не мешал… воину тем паче…
— Постараемся.
Это только говорится, что степь — ковер. Без холмов и оврагов. На самом деле в ней все есть. Есть такие места, что ни одной рытвины на пару поприщ нет, но есть и такие, где и овражки имеются, и балки поло-гие, и холмики разные.
На одну из таких степных неглубоких балок и наткнулся десяток Бродича.
— Отличное место для засады… — отметил один из воев.
— И для наблюдения тоже, — добавил Бродич, полностью соглаша-ясь со своим смышленым воином. — Вот и будем ее придерживаться, сколько повезет.
По балке двигались неспешной рысью долго, благо, что она тяну-лась как раз в нужном направлении. Когда решили выбраться из нее, то обнаружили, что десяток пестро одетых степняков преследует двух воинов-русколанцев.
— В нашу сторону скачут, — определили все тот же расторопный и смышленый вой.
— Это хорошо, как хорошо и то, что мы не выметнулись из балки на бугор на полном ходу, а поимели осторожность и поднимались медлен-но, — заметил Бродич. — Иначе бы спугнули. А так пусть скачут. Своих пропускаем, чужих — стрелой берем. Приготовились!
Дружинники остановили коней, чтобы стрелять из луков не на хо-ду, а с места, половчее перехватили луки, прикинув на глаз возможное появление чужих всадников, вынули из колчанов и наложили стрелы, приготовились к стрельбе.
Пытавшиеся оторваться от погони русичи словно чувствовали, что впереди их ждет помощь, и «вели» преследователей, «рассыпавшихся» веером в надежде пленить двух всадников, прямо на десяток Бродича.
— Перун нам помогает, каждому по ворогу посылает, — выглянув осторожно из балки, сообщил Бродич, — так что каждый из нас напротив себя бьет.
Не успел он отдать последнее распоряжение, как в балку со всего маху скатились беглецы. Увидели приготовившихся к бою русичей, гла-за округлили от удивления: «Свои!», но как скакали во весь опор, так и продолжали скакать, выметнув на противоположный склон балки, и только там стали придерживать своих коней, чтобы развернуться для встречного боя. Однако этого не потребовалось. Как только разгорячен-ные погоней визжащие преследователи появились над краем балки, на-встречу им дружно полетели стрелы курян. А следом за ними и сами вои Бродича с копьями наперевес. Враги и опомниться не успели, как были повержены.
— Вот так-то, — сказал Бродич, обтирая пучком травы окровавлен-ный наконечник копья, — не всегда лису кур щипать, когда-то и самому быть ощипану! Собрать стрелы, вражеское оружие и коней…
Степных коней не так-то просто было собрать — не признавали чу-жаков, дико ржали, по-волчьи оскалив зубы, пытаясь укусить или уда-рить копытами приближающихся к ним курских воев, в руки им не да-вались, нарезывая, задрав хвосты, круг за кругом вокруг места гибели их хозяев. Поэтому Бродич к сказанному добавил:
— Каких удастся… А я с беглецами переговорю: кто такие и что с ними приключилось. — Сказав, направил своего жеребца в сторону пе-реводивших дух русколан. Воины его десятка приступили к исполне-нию данного им указания, к сбору своих стрел и вражеского оружия. Пытались изловить мечущихся с поверженными всадниками и без тако-вых лошадей.
— Мы из сотни сотника Аслана. Посланы вестниками к князю Да-жину… — сообщили те и в свою очередь поинтересовались: — А вы кто?
— А мы курские вои, — пояснил Бродич, как старший разъезда. — Дружины князя Дажина от вражеских лазутчиков охраняем…
— Вы выручили нас…
— Когда-нибудь и вы выручите…
— Долг платежом красен!
— С чем скачите, если не тайна?
— Сотник послал сообщить, что с тылу к дружинам князя Дажина большая орда подкрадывается.
— Неужели? — не поверил Бродич. — Что-то не видать. — Но тут же поправился: — Не видать до сей поры было…
— Возможно, как и вы, по балкам прячутся, оттого и не видать… — высказали предположение посланцы сотника Аслана. — А с вершины Большого Кургана все и открылось. Нам надо поспешить к Дажину. Может, вместе? Все веселей…
— Что ж, можно и вместе, — согласился Бродич, — все равно о ходе поиска надо воеводе нашему сообщать.
Так посланцы Аслана и поведали князю Русколани Дажину о при-ближении вражеской орды. Они же сообщили о местонахождении сотни Аслана и его детей недалеко от гребня Большого Кургана.
— Аслан говорил, — докладывали посланцы, — что курган прикрыва-ет их от чужих взоров. По-видимому, сотня Аслана там и будет ожидать развития событий и ваших указаний. Или прихода ваших дружин, князь. Сами они не рискнут двигаться на соединение с войском по открытой степи на глазах у вражеских всадников. Еще неизвестно, прорвались бы мы, когда бы не помощь курских воев, хотя и крюк большой делали…
— Хорошо, коли так… — оценил полученную информацию князь. — Однако до Большого Кургана не менее чем треть поприща… и нам не враз удастся прибыть туда… По всему видать, степняки настроены во-инственно. Быть сече тяжкой и долгой, — вглядывался он из-под руки в боевой кожаной рукавице, ощетинившейся острыми железными шипа-ми, похожими на медвежьи клыки и когти, и потому называемой среди русичей медвежьей лапой, на заход солнца. Такая рукавица не только ладонь и кисть руки от вражеского меча защищала, но и сама являлась грозным оружием в бою. Ей можно было действовать как палицей, лишь бы дотянуться до врага — неминуемо быть тому сраженным. Ко-сые лучи низкого солнца мешали видимости. Однако Дажин не так гла-зами, как чутьем и опытом бывалого воина и воинского командира оп-ределил, что силы орды примерно равны силам его дружин, собранных со всех концов Русколани. Голая степь, и на ней все видать, как на ла-дони. Тут тебе ни засадный отряд не спрятать, ни иную какую хитрость учинить. Впрочем, враг находится в тех же условиях. Все решит воин-ский талант командиров и воевод, да изменчивое воинское счастье.
— Впрочем, — окончил он, — Сварог не оставит внуков своих мило-стью… Вперед, славные русичи. Во славу богов наших!
ЕДИНОБОРСТВО
Не успели русколанские воины встать в боевой порядок, опреде-ленный заранее, еще до выхода из Кияра Антского, как из степи к ним подкатили визжащие и скалившие зубы орды степняков. Подкатили на расстояние чуть более полета стрелы — и остановились. Напряжение, царившее в русколанском воинстве в ожидании неминуемой сечи, чуть спало. Только лучники по-прежнему держали наготове тугие луки и стрелы острые.
«А это к чему»? — недовольно подумал князь Дажин, настроивший-ся на немедленную вражескую атаку.
И словно подслушав его мысли, воевода Ратмир произнес:
— По-видимому, витязя на поединок вызывать станут? Согласно древнему обычаю…
— Считаешь?
— Мыслю так.
— А у нас крепкий витязь-единоборец найдется? Или мы на такой поворот дела не рассчитывали?
Поединки богатырей, а то и князей в те славные годы были не ред-костью, — зачастую таким способом удавалось избегать большой крови, так как та сторона, единоборец которой оказывался побежденным, при-знавала победу противной стороны над собой и выполняла все условия победителей. Однако единоборство не было обязательным ритуалом. От него можно было и отказаться, положившись на удачу и защиту богов.