Время бусово

— Великий конунг, — прибежал к нему во дворец сын Рандвер — Германарех занимал дворец киевского князя — русы собрали рать и на нас идут! Что делать прикажешь?

Рандвер при конунге исполнял одновременно обязанности и по-сыльного, и советчика ближайшего, и телохранителя, и адъютанта. Только ему Германарех доверял личную охрану и круглосуточный дос-туп до своей персоны. Рандвер, как и все готы, был амбициозен, как и все, стремился к власти, но не настолько далеко простирались его по-мыслы и амбиции, чтобы затмить ему разум. Он понимал, что до самой вершины в иерархии властной лестницы ему никогда не подняться: слишком много было претендентов на королевский престол. А потому свое будущее видел только в преданном служении отцу-повелителю. Это понимал и Германарех, выбрав его на роль личного охранника и адъютанта из многих претендентов.

— Фу, Рандвер, что за манеры… опять ты в неурочный час со вся-кими глупостями. И как ты умудряешься так пригадывать? Специально что ли делаешь, чтобы мне досадить. — Высокомерно и недовольно из-рек великий конунг, так как собирался идти в покои одной из киевских княжен-наложниц, а ему в том помешали. Впрочем, отчитав сына, что было вполне в его духе, он добавил: — Пусть идут — меньше гоняться за ними, выслеживая на бескрайних просторах степи, как зайцев, придется. Сами под меч наш идут — это уже хорошо. Радоваться тому надо, а не бежать, сломя голову, и отцу досаждать. Или ты чем недоволен, что беспокоишь меня по пустякам.

— Так, говорят, что их рать несметная… — Зная об отеческой такти-ке ведения беседы и потому не очень обескураживаясь прохладному приему, продолжил Рандвер.

— Говорят, говорят, — недовольно проворчал Германарех. — Гово-рят, что и нас сто тысяч. Мы и сами эти слухи впереди себя распускаем, чтобы враг заранее дрожал. А разве нас сто?.. Может, и они таким обра-зом действуют. Придут, если вправду придти осмелятся, увидим. А пока не мешай мне отдыхать.

Рандверу ничего не оставалось делать, как поклониться и выйти из покоев конунга.

После ухода сына Германарех, однако, визит к молоденькой на-ложнице отложил, а уселся за стол и стал думать, где ему лучше встре-тить славянскую рать. В силу славян он, одержав многие победы над их племенами в Словении и в междуречье Днестра и Буга, не верил, но новость, доставленную сыном, принял если не встревожено, то с удив-лением, которое, впрочем, скрыл за напускным гневом и недовольст-вом.

«Что-то новое, — размышлял он. — Ранее они от меня и моих воинов или убегали или же прятались в своих городищах, которые взять-то большого труда не составляет. Теперь же сами навстречу идут… И пусть идут. Мы им также навстречу поспешим. В Киеве ждать не ста-нем. А то еще решат, что боимся. Ха-ха!» — Усмехнулся он про себя.

Решение было принято. И уже на следующий день готские орды стали переправляться через Днепр. Пешие и конные отряды затопили степь. Казалось, что им нет ни конца, ни края. Чувствуя поживу, за гот-ской ратью летели тучи воронья, пугая окрестность своим скрипучим, раскатистым, как и речь готов, карканьем, застилая солнце от глаз люд-ских. Не успели готы переправиться через Трубеж, один из многочис-ленных и довольно полноводных притоков Днепра, как в степи показа-лись колонны славянских дружин. Солнце играло на острие их копий.

Увидев друг друга, рати остановились, раздаваясь в ширь и нали-ваясь силой от все подходящих и походящих сотен и тысяч воев, словно яблоко соком в летнюю пору, словно река в половодье.

Местность, где произошла встреча ратей, была ровным местом, лишь поросшим ковылем и высокотравьем, которое, впрочем, коням и до брюха не доставало.

«Высока трава, — подумал Бус, окидывая наметанным взглядом ме-сто предстоящей сечи. — Лошадям особо не разогнаться, а пешцам, так, вообще, путаться ногами в ней придется. Не разбежишься в ней. С дру-гой стороны «волчьих ям» на глазах у ворога не накопаешь. Лучше да-дим воинам, если готы не навяжут сразу бой, небольшой отдых. Пусть передохнут, бельишко свежее оденут по древней традиции, к местности присмотрятся, приноровятся… Днем и мне, и князьям с воеводами надо как следует оглядеться, а ночью, возможно, тайком и «волчьих ям» на-рыть, да травой сверху замаскировать. Много не удастся, но что-то да получится. Можно и иные хитрости применить… хотя бы те же самые колья перед дружинами в землю натыкать… С налета, на полном скаку, глядишь, поначалу и не обнаружат, наскочат. Все нашим воям подспо-рье какое никакое… А посему, пусть-ка готы первыми и начинают сра-жение. А мы их встретим. Нам теперь спешить уже некуда и незачем».

Пока он так размышлял, определяя тактику и стратегию предстоя-щего сражения, к нему от всех дружин поскакали князья и воеводы.

— Что станем делать, князь?

— Расставлять ратников, как обговаривали. Впереди — кольчужни-ков, панцирников: дружины наши хоробрые. Тех, что без брони, назад, в тыл. Центр — за киярцами и русколанами. Ошуюю от него — беловежцы и воронежцы. Одесную — дружины, приведенные Словеном. Да по ро-дам и племенам расставляйте, чтобы сородич возле сородича, земляк возле земляка! Чтобы брат возле брата, сын возле отца! Жестче биться станут, остервенелей, защищая не только себя, но и своего ближнего! Я понятно объясняю?

— Понятно.

— Раз понятно, то действуйте! И поможет нам Сварог!

— И Перун Громовержец!

— И Перун.

СЕЧА

День простояли рати напротив друг друга, не торопясь сближаться для боя. Даже обычных в таких случаях застрельщиков и задир, вызы-вающих вражескую сторону на поединки, оголяющих и показывающих срамные места, ни с той, ни с другой стороны не было.

Русы не спешили в бой, желая отдохнуть после длительного и стремительного перехода. Готы же просто ждали команды своего вождя Германареха, который хотел, чтобы все славянские дружины подтяну-лись на место боя, чтобы одним разом покончить с ними. Силы ратей по оценке готских военачальников, были примерно равные, возможно ру-сов было чуть более, но Германарех, привыкший одерживать победы, верил в успех и численное преимущество противника его не смущало.

— Что повелитель тянет, подскакивали к нему на разгоряченных перед боем конях ярлы и герцоги? Пора уж показать этим варварам силу готского оружия и доходчиво объяснить, кто в этой степи теперь хозя-ин!

— Подождем, — отрывисто бросал слова Германарех, гневно сверк-нув очами из-под козырька своего позолоченного шлема, украшенного по бокам золотыми же рогами. Он восседал на вороном жеребце, толь-ко что объезженном конюхами, а потому почти что диком и злом, нерв-но перебирающем удила и враждебно косящем взглядом на людей и чужих коней. — Пусть все вместе в одну кучу соберутся, чтобы разом с ними покончить. И, вообще, советую лишних вопросов мне не задавать. Мне решать, когда в бой идти, а когда… предвкушением боя насладить-ся!

С наступлением ночи рати, разведя костры и выставив охранение, притихли в тревожном ожидании предстоящего сражения. Однако не все русы спали и отдыхали. В высокой траве ползали разведчики, стара-ясь выудить вражеские тайны, сильные землекопы рыли «волчьи ямы» напротив своих дружин, назначенные десятниками охотники втыкали в землю заостренные колья, которые утром в росной траве и не разгля-деть, но которые помогут в некоторой мере сбить вражеский натиск, поранив ноги лошадей и упавших с них всадников. Если русколане уже почти все пользовались для большей устойчивости в седлах стремена-ми, то готские всадники о таких приспособлениях еще не знали, а пото-му не так крепко восседали на своих конях.

На следующий день повторилось почти то же самое, только рати придвинулись ближе друг к другу, сокращая расстояние между собой и приминая траву, чтобы было сподручней действовать в случае нападе-ния противной стороны. Вои стояли, военачальники местность обозре-вали. Однако напряжение в ожидании сечи росло. То с одной стороны, то с другой выметывались отдельные всадники. Доскакав до середины разделяющего противников поприща, бранились в сторону противника, скупо пускали стрелы, обнажали срамные места, надсмехаясь над вра-жеской стороной, показывая собственную удаль. Однако поединщиков на честный бой не вызывали.