Время бусово

За мирные десятилетия в городах бурно развивались ремесла, как традиционные, так и новые, связанные со строительством крепостей и храмов, с изготовлением новых орудий труда и обихода. Поселяне и огнищане расширяли посевные поля, количество домашнего скота; на торжища стало поступать намного больше зерна и мяса, тягловых и боевых лошадей. Вместе с этим росла и численность населения как в городах, так и в сельских местностях. И каждому хотелось сытно поесть и красиво одеться, а это зачастую вызывало споры не только между со-седями, но и в одном роду. Каждый такой спор, если не улаживался мирно самими спорщиками, то требовал судебного разбирательства, ставившего окончательную точку на сутяжном деле.

Как правило, суды, связанные с гибелью сородича от рук другого сородича, решались на вече. Особенно, если речь шла о смерти одного из лучших людей рода. Об этом даже Веды недвусмысленно говорили: «На вече всем суд чинить, и князьям великим, и простым огнищанам». Однако, по мере того, как все больше и больше возрастала роль князя в жизни общества, то и суды все чаще и чаще переходили к нему. На ка-ждом вече князь рассматривал дела тяжб сородичей и выносил решения. Но количество дел росло, и князь уже не мог физически оперативно их рассмотреть и вынести по ним решение, поэтому Бус часть мелких дел передал для рассмотрения в руки специально назначенных им своих представителей на местах — тиунов и вирников, оставив себе дела о ро-довой знати и лучших людях. Сбор же доказательств отдавался на откуп самого истца или же обвинителя, он должен был найти видаков и по-слухов, или, короче, очевидцев татьбы, чтобы вызвать их в качестве свидетелей на суд, но и участие вирника или же тиуна не запрещалось. Наоборот, именно им вменялось «гнать след» в случае крупной кражи, причинения телесных повреждений соплеменникам или же убийства.

Князь Бус мечтал, что со временем ему удастся по подобию рим-ского права, с которым он успел по совету Златогора и дозволения им-ператора Константина во время своего посольства ознакомиться в Ви-зантии, создать сборник основных законов, регламентирующих как вид, так и систему наказаний и их исполнений; а еще мечталось создать ка-тегорию судебных чиновников, ведающих в том толк и грамотно тво-рящих разбор дел и суд. Конечно, без бездумного копирования, а с уче-том традиций, веры и иных особенностей славян и русичей, где личная свобода провозглашалась выше всего, даже выше смой жизни. Однако дело это было кропотливо, требовало уйму времени и средств, хотя того же пергамента или бумаги, поставляемой в княжеский дворец китай-скими купцами, согласно заключенному с ними договору. Впрочем, поступления бумаги были малы, и к тому же эта бумага была очень дорога, а еще она плохо сохранялась и быстро портилась. К тому же нужны были знающие и ведающие люди. А времени и людей не было.

Бус понимал, что одними своими руками он того не сделает, и от-кладывал это на потом, когда появятся помощники и средства. И стра-дал оттого. Хорошо, что супруга Эвлисия, ставшая не только любящей женой и матерью его детей, но и помощником и советчиком в самых тяжелых и запутанных вопросах, всегда была на его стороне и в любых начинаниях. Даже тогда, когда сомнения начинали одолевать самых близких друзей и советчиков, даже тогда, когда червь сомнения вкрады-вался и в душу первейшего помощника — брата Злата. Это по ее пред-ложению и совету предполагалось в построенные школы пригласить учителей из Греции и Рима для обучения юных русичей не только счету и письму, но и рисованию и ваянию. «Государство сильно не только воинской ратью, — часто говорила она Бусу как одному, так и при его советчиках-боярах, — еще оно сильно трудом и культурой своих граж-дан, поэтами и художниками, скульпторами и архитекторами, учеными мужами».

Эвлисия уже давно научилась языку мужа, но и свой не забывала и обучала ему детей чуть ли не с грудного возраста. Так что дети Буса уже с детства свободно владели славянским и греческим языками. И это также радовало душу князя. И он часто мысленно повторял: «Спасибо светлым богам, которые подарили мне такую супругу, хоть и христиан-ку. Она при мне, как волхв Златогор был при отце моем. Знать, угодна богам нашим, и вера тут не помеха!»

Пребывая в Римской империи, Бус лично познакомился не только с римским календарем, но и с историей развития этого календаря.

В то время римский календарь делил год уже на двенадцать меся-цев с различным количеством дней в них. Хотя вначале месяцев было всего десять, и многие из них не имели своего названия. Просто называ-лись по счету: «пятый», «девятый», «десятый». Начало года римляне отсчитывали с первого января. Но это было не всегда так.

До 600 года от сотворения Рима, согласно римского летоисчисле-ния, год начинался с 1 марта, то есть с начала возрождения природы после зимних холодов и морозов, с пробуждения. Подобно тому, как утром человек пробуждается после сна, после темной ночи, и вступает в новый день, в новый труд. Ничего необычного в том, что год начинался с весеннего месяца, не было. Славяне также началом нового года счита-ли начало весны. Но в 600 году, в честь ознаменования такого важного исторического и политического события в жизни римского народа, как вступление в должность римских консулов, начало года перенесли на 1 января. Название месяца произошло от имени римского бога Януса, изображаемого с двумя лицами, повелевающего всеми дверями, входа-ми и выходами, прошлым и будущим и тем самым как бы определяю-щего конец чего-то и начало другого. Довольно часто сами римляне называли своего бога Двуликим, Двуликим Янусом. Непредсказуемым, изменчивым. Не оттого ли и месяц сей то морозами грозит и стужей лютой, то солнцем вдруг равнины заснеженные зальет, да так, что смот-реть невозможно: в глазах рябь и резь, то метелями и ночными бурями все пути-дороги перебьет, запоздалого путника ради забавы изничто-жит.

Месяц март получил свое название от имени римского бога войны и ратной славы Марса.

За мартом шел месяц апрель или «теплый», получивший свое на-звание от весеннего тепла и света.

Третьим по счету был месяц май, названный так в честь богини Майи, покровительствующей плодоносности земли.

Четвертым был месяц июнь, названный так в честь супруги Юпи-тера, богини брака и материнства Юноны.

Римляне считали эти месяцы главными в году, потому и присвоили им названия. Остальные же месяцы, начиная с пятого, по-латински «квинтилий» имели лишь порядковые номера до последнего, десятого. Так, шестой — «секстилий», седьмой — «септимус», восьмой — «октаус», девятый — «новемус» и десятый — «децемус». Однако, позднее, в озна-менование заслуг и побед над врагами Рима римского цезаря Гая Юлия, в назидание и на память потомкам, в его честь пятый месяц был пере-именован в июль. В честь же внучатого племянника Гая Юлия Цезаря, усыновленного им Августа Октавиана, и с подачи самого же Августа, ставшего к тому времени императором, «секстилий», или же шестой месяц получил название августа. И как уже было упомянуто выше, к этому десятку месяцев добавились январь и февраль — очистительный, в который предписывалось приносить жертвоприношения богам и очи-щаться от всякой скверны.

Март, май, июль, август, январь, получившие свои названия в честь богов и императоров, имели по 31 дню. Столько же отводилось месяцам «октаусу» — октябрю и «децемусу» — декабрю. Остальные месяцы, кро-ме февраля, имели по 30 дней. Февраль насчитывал только 28, причем, каждые четыре года в феврале добавлялся еще один, двадцать девятый, день.

Император Константин в 1074 году от сотворения Рима, то есть не-задолго до прибытия туда русколанского посольства во главе с Бусом, законодательным актом закрепил семидневную неделю, называемую на Руси обычно седмицей. До этого времени римляне счет вели по Кален-дам, Идам и Нонам. Первое число месяца называлось Календами. Ида-ми назывался день, который делил месяц пополам. Нонами назывался девятый день до Ид. Это исчисление дней было неудобно, поэтому сед-мицы или недели быстро прижились.