Время бусово

Общество сарматов, особенно на раннем периоде своего развития, было построено на здоровой природной основе. Метастазы цивилизации еще не тронули его. Сарматские женщины были также активны, как и мужчины. А кто в том сомневается, то пусть вспомнит пример царицы Амаги всего лишь со 120 воинами разбившей одного из царей скифов в его же собственной ставке. Сарматские женщины обладали равными правами с мужчинами как на равноправный брак, так и на равноправное участие в боевых действиях. Они владели всеми видами воинского воо-ружения, сражаясь плечом к плечу с мужчинами. В мирной жизни были верными супругами и заботливыми матерями. Однако, если их брак по какой-либо причине не удавался, то они, впрочем, как и мужчины, мог-ли расторгнуть этот брак и вступить в новый. Обычаи и традиции по-зволяли сарматским женщинам вступать в брак до трех раз и до трех раз расторгать брак. Правда, для того, чтобы брак расторгнуть, нужны были веские основания, которые бы убедили старейшин рода, жрецов и вож-дей в необходимости такого ответственного шага. Главной причиной при расторжении брака для женщин было отсутствие детей при преж-нем браке. Продолжение рода во все времена у сарматов считалось свя-щенной необходимостью и обязанностью. И если эта обязанность не исполнялась, то брак можно было расторгнуть и вступить в новый.

Когда сарматы были молодым народом, то многие царства им по-корились. Так случилось с Парфянским царством, которое основал вы-ходец с Дона сармат Арсак-Аршак; так было и с империей Селевкидов, с Бактрийским и Кушанским царствами.

Время текло, текло незаметно, словно песок в пустыне, словно во-да в реке. Казалось бы, что ничего не изменяется, что по-прежнему день сменяет ночь, а солнце луну, что также в небе — Сварге сияют звезды, а днем, при выходе Светлоликого Световида они пропадают. Но переме-ны произошли.

Сарматы даже не заметили, как народ их состарился и переродился в иной. А то, что осталось от прежнего и великого народа — лишь малые остатки былой мощи, которые, чтобы совсем не сгинуть, не растворить-ся среди других народов, волной накатывающих из глубин Азии, взять хотя бы гуннов, вынуждены перебираться в далекую Дакию, к своим древним родичам, чтобы, к тому же, стать еще живым щитом Римской империи на ее неспокойном порубежье. На том самом порубежье, кото-рое постоянно находится в стычках с готами-германцами.

И вот они, сарматы, идут по землям Русколани, по которым когда-то проходили все сметающими и поглощающими на своем пути волна-ми их древние сородичи. По тем самым землям, которые амортизирова-ли ударную силу и мощь сарматских волн, заставили не только погасить их энергию, но и преобразоваться в ровное море, отстоявшееся и успо-коившееся в своих берегах. По тем землям, которые в купе со временем из необузданных кочевых сарматских племен выпестовали оседлые сла-вянские роды.

Давно осталась позади река Ра. Бескрайние степи предстояли гла-зам сарматов. Потом они вышли на правый берег реки, называемой Манычем, и шли вдоль берега. Здесь степное однообразие стало пере-межеваться небольшими перелесками, приютившимися у русла реки. Можно было не только любоваться природой, но и укрыться хоть и не надолго от зноя в тени, не заботиться постоянно о том, где и как добыть воду.

По договоренности с князем Русколани, Бусом, для перемещения орды отводились степные просторы шириной до 15 стадий. Каждый новый участок маршрута определялся не только им, ханом Симгурлом, но и специально находившимися при его ставке русичами, боярами кня-зя Буса, Славичем, Ратцем и Малом, которые в свою очередь согласо-вывали данный маршрут со своим князем, который только один раз с визитом вежливости и посетил ставку хана, а потом, сославшись на мас-су неотложных дел, поручил остальную заботу своим ближайшим со-ветникам и помощникам.

Как ни старались русичи официально минимизировать свое при-сутствие при ставке сарматов, как ни делали вид, что это дело раз и на-всегда оговоренное и решенное, но его, хана Симгурла, как старого во-робья на словесной мякине не проведешь. На всем протяжении движе-ния орды он замечал, как, то у одного отдаленного перелеска или холма, то у другого стоят конные дружины русколан и русичей. Иногда эти дружины были в пределах прямой видимости, вплоть до того момента, что можно было разглядеть отдельные лица воинов, закованных в же-лезные брони. И тогда русколанские воины молча, одним цепким взгля-дом, провожали проходившие мимо них тысячи и тысячи чужих воинов и нескончаемые обозы. Иногда о присутствии таких сарматских дружин говорили лишь отблески солнечных лучей от кольчуг и оружия да оди-ноко кружащие на том месте птицы, потревоженные на насиженных и обжитых местах появлением людей.

«А Бус — молодец, — с уважением о князе Русколани думал в такие мгновения курский сотник Ярун. — Глаза своим воинством лишний раз не мозолит, но и без присмотра мои силы не оставляет. Сам бы посту-пил таким же образом». — Ярун строго-настрого запретил своим воинам отклоняться от намеченного и определенного маршрута. Однако знал, что в каждой отаре своя паршивая овца всегда найдется, которой захо-чется что-то и где-то нашкодить. Вот и радовался, что мудрые и умест-ные действия русколанского князя остудят даже самые горячие головы от необдуманных поступков, а, значит, и жизни их сохранят. Ибо он, заботясь о всех сарматах, о мирном переходе, безжалостно бы покарал любого ослушника, будь тот простым конюхом или же знатным воином. — «Присутствие воинских дружин поумерит пыл многих горячих голов, заставит их от дурных помыслов отказаться, — думал он, одобряя дейст-вия Буса. — И когда только молодой князь Русколани успел собрать та-кие силы, непонятно? Разведка ничего такого не сообщала».

Так продолжалось до Дона, или до Танаиса, как на свой лад назы-вали Дон эллины и следом за ними римляне. Русколанские отряды, не вмешиваясь в ход передвижения сарматов, постоянно присутствовало, красноречиво напоминая чужеплеменникам, что те идут по чужой зем-ле, и что каждый их шаг наблюдается, отмечается и контролируется.

КНЯЗЬ БУС И КУРСКИЕ РАТНИКИ

Когда же орда, сопровождаемая отрядами князя Буса, достигла пределов Босфора, а затем и миновала их, то Бус, собрав сопровождаю-щие орду отряды в единое войско, выполняя тайную договоренность с царем Боспора Савроматом, ударил на готов, просочившихся не только на берега Сурожского моря и Понта Эвксинского, но и на просторы Тавриды. Удар был настолько быстр и стремителен, что почти никакого сопротивления его войску со стороны разрозненных отрядов готов не было. К тому же готы не сразу и разобрались, что их «потревожил» рус-коланский князь — считали, что подверглись нападению со стороны сарматов, о движении которых на границу Римской империи они уже прослышали. Кроме того, сарматы действительно, проходя по землям тиверцев, угличей, кимров, карпов и суренжан, где уже обосновались готы, оттеснили последних как на заход солнца, так и на полдень, при-жимая их к границам империи. Готы, поняв, что могут оказаться между молотом и наковальней, были вынуждены попятиться и отступить.

В освобожденных городах Тавриды вновь было восстановлено правление римских и боспорских чиновников, а город Сурож с его ок-рестностями перешел под руку Русколани. И Бус, не медля ни дня, при-ступил к строительству в нем крепости. В Суроже, как и в других горо-дах Тавриды крепость уже была, но после прихода туда готов, крепость была разрушена чуть ли не до основания, а потому заброшена и запу-щена. Люди там уже не обитали. Только звери да птицы ночные юти-лись среди заросших бурьяном и кустарником развалин. Вот и при-шлось ее возводить заново. На строительство крепости были брошены немногочисленные пленники и местное население. Пришлось потру-диться и дружинникам.

Курским ратниками, возглавляемым сотником Яруном, впрочем, как и ярильским, как и ратским, как и иным, прибывшим по зову Буса с Семи-реки, с Десны и Псёла, от Воронежца и Белой Вежи, от Чернигова и Голуни, довелось побывать в том стремительном походе. Довелось земли иные повидать, города и веси. Не скоро дождались их в родных краях. Не скоро и… не всех. Готы были отличными воинами, без боя не сдавались, не отступали, предпочитая, как и русы, смерть плену, ведь, если следовать Ведам, они с русами были одного древа ветви.