Страница 59 из 75
— Что-то рановато, — увидев Паромова, пошутил Алелин, — наверное, супруга из дома гонит?
— Думает, глупая, — в тон ему ответил следователь, — что чем больше буду работать, то тем больше станут платить! Никак не поймет, что наша зарплата от количества рабочего времени не зависит…
— Вот именно! — засмеялся Алелин. — Но все равно рановато. Мог бы еще чуток подремать. Живешь же рядом с отделом. Идти — пара минут…
— А я пример с начальства беру, — отшутился старший следователь. — Но и тут, вижу, промашка вышла. Обогнали вы меня.
— А ты раньше батьки в пекло не прыгай, а то состаришься быстро, — ответил Алелин. А потом, посерьезнев, добавил: — Очередного твоего подопечного ребята только что доставили. Беседуют с ним. Так, что можешь подключаться.
Паромов понял, что речь идет о Нехороших Олеге, которого вытащили из дому сотрудники дежурного наряда по вчерашнему распоряжению Алелина.
— Обязательно. Только сначала с бумажной писаниной разберусь.
— Да, вот еще что… — словно вспомнил что-то начальник отдела, — ты материалы в отношении Крючкова выделил?
— Выделил.
— Будь добр, занеси. Надо посмотреть…
Выделенные материалы все равно пришлось бы заносить начальнику отдела. Для получения резолюции перед направлением в отделение дознания. Паромов планировал это сделать и сам попозже, но раз начальник спросил, то можно было их ему занести сразу. Чего кота за хвост тянуть!
— Хорошо. Сейчас принесу.
И пошел на свой этаж.
Портативная печатная машинка работала как часы, и вскоре постановления и запросы были готовы.
«В какой еще стране государственные служащие на работу притаскивают собственную технику»? — вяло подумал Паромов, отставляя машинку в сторонку, чтобы в очередной раз полистать уголовное дело и освежить в памяти показания фигурантов. Предстоял допрос Нехороших. И к нему надо было подготовиться, как следует.
«Да ни в какой! — ответил он сам себе. — Это только мы за символическую зарплату тащим на работу что-то из дома, не надеясь на государственное или ведомственное обеспечение. Всегда один и тот же ответ: в стране денег нет! Денег нет, обеспечения нет, зато служб, обязанных обеспечивать сотрудников материально-технической базой, столько, что со счета сбиться можно. Толку от них, как от козла молока, но все ходят, задрав носы, в постоянном ожидании досрочного присвоения званий, росте должностных окладов. А чего им не ходить с задранным носом, когда ни за раскрываемость, ни за общественный порядок, даже за невыполнение собственных обязанностей никто не спрашивает. Их бы, козлов, посадить на наше место, чтобы посмотреть, как они будут голыми руками дела расследовать, жуликов ловить, преступления раскрывать».
Сетования старшего участкового легко понять, так как, когда весь мир уже работал с персональными компьютерами, таковых в милиции еще и не было. Да что там, компьютеры, простых печатных машинок не хватало. А если они и имелись по инвентаризационной описи, то давно уже не работавшие, сотни раз чиненное перечиненное старье, место которому давно в музее археологии.
Да, не любил старший следователь всякие штабы да службы тыла, а точнее заносчивых и нагловатых представителей этих даром не нужных структур, только и умеющих, что очередные циркуляры вниз спускать, да закорючки ставить во время всевозможных согласований. В том числе и при подписании обходного листа как при увольнении со службы, так и при переходе из одного подразделения в другое.
В половине девятого в кабинет старшего следователя заглянул Аверин.
— Ну, что, планы не меняются? — поздоровавшись, спросил он на всякий случай.
В милиции, как ни прискорбно это констатировать, планы могли меняться по несколько раз на день. Так что любопытство опытного сотрудника праздной болтовней не было.
— Вроде не меняются, — отозвался Паромов. — По крайней мере, я никаких изменений не собираюсь вносить.
— Да если бы все только от нас зависело, — был скептически настроен старший оперуполномоченный. — Впрочем, после оперативки едем за подозреваемыми. Требования на их выдачу готовы?
— Держи, — передал Паромов старшему оперуполномоченному подготовленные запросы в ИВС. — Да не забудьте Крючкова забрать для отделения дознания. Я вчера необходимые материалы отксерокопировал и выделил в отдельное делопроизводство.
— О, кей! — буркнул Аверин, покидая кабинет следователя. — Не забудем.
«Вот и хорошо, что не забудете. И мне надо не забыть доложиться Глебову о ходе следствия и о планах на сегодняшний день, а то снова окунусь в допросы да очные ставки, да следственные эксперименты — замотаюсь и забуду, — подумал Паромов. — А с Глебова тоже спрашивают. Как же — всеобщий контроль. Все должны быть в курсе дел и событий. Одни контролеры вокруг… Жаль, что исполнителей мало».
Доклад у начальника следственного отделения время много не занял.
— Ну, что? — ответив на приветствие, спросил Глебов, — можно поздравить нас с раскрытием преступления следственным путем?
— Возможно, нескольких, — ответил с чувством удовлетворения хорошо проделанной работы Паромов и пояснил, что подозреваемые, кроме подреза Смирнова, еще рассказывают о кражах автомобилей и новом соучастнике — Нехороших.
— Считаешь, что одних показаний, даже записанных на видеокассету, достаточно?
— Думаю, что сегодня при проведении следственного эксперимента добудем и некоторые вещественные доказательства, — ответил Паромов. — А там подойдут заключения экспертиз. Может, еще случится чудо, и Смирнов как-нибудь выкарабкается с того света.
— Ну-у-у, — протянул Глебов, — это все из области фантастики и мистики. Мы — реалисты. Так что, давай, на чудеса особых надежд не возлагай, сам больше старайся.
— Александр Петрович, честное слово, не сижу сложа руки! — искренне возмутился Паромов. — Рад бы был, да не удается. А доказательств по данному делу будет достаточно. Сейчас допрошу подозреваемого Нехороших, да обыска у него проведем — и похищенную «девятку» вызволим из заточения, — пошутил он. — Надеюсь, что еще не успел перепрятать ее.
— Ладно. Считай, что неотложные вопросы мы обсудили, — подвел итог беседе Глебов. — Иди, работай… Впрочем, подожди. Что ты надумал с переводом? Что мне Озерову говорить, если спросит?
Паромов, было направившийся к двери, остановился.
— Так и скажите: не желает!
— Это не разговор.
— Возможно, но я не хочу никуда из отдела уходить, и никакого повышения мне не надо. И так забот — полон рот! Зачем же мне добровольно дополнительные на себя взваливать? Разрешите идти?
— Иди, но думай!
От начальника следственного отделения Паромов направился на второй этаж, к оперативникам, беседовавшим с Нехороших. Дежурного опера уже сменил Студеникин. Он-то и стоял рассерженным коршуном над сидевшим на стуле Олегом.
— Молчит, товарищ следователь, — вместо приветствия с раздражением бросил опер. — Как деревянный истукан. Я ему и так и этак расклад даю, а он, как бычара, видиков насмотрелся и «быкует» тут…
— Здравствуйте, Олег, — поздоровался с подозреваемым Паромов. — Значит, решили тактику молчания избрать в качестве мер защиты. Похвально, похвально… Мне меньше работы. Только на один вопрос ответьте: адвоката вам вызывать, или своего имеете?
— А зачем мне адвокат, если я ни в чем не виноват, — поднял голову Нехороших, впиваясь в следователя нагловатыми глазами.
— Вот видите, товарищ следователь, — скривил губы в язвительной улыбке опер, — чем не Пушкин: то молчит, то стихами говорит. — И передразни: — «Мне не нужен адвокат, я ни в чем не виноват!»
— Придется вас задержать, как подозреваемого. Суток так на трое. По подозрению. Вот и адвокат может понадобиться, — обращаясь к подозреваемому, не отреагировал Паромов на оперскую шутку. — А что невиноват, это вы адвокату как раз и скажете. Он, возможно, и поверит. Такова уж его профессия: верить своим клиентам, да в черном видеть белое, а в белом — черное… Так нужен или не нужен?