Страница 4 из 54
Не было на Курской земле пограничной и таможенной служб до и после Великой Отечественной войны. В едином государстве это было ни к чему…
Однако в 1991 году пал Советский Союз. И бывшие братские социалистические республики — Белоруссия и Украина — вместе с Россией и другими союзными республиками в 1945 году сломавшие хребет фашистской Германии разбежались по своим независимым углам. Разбегаясь, в угоду новых «демократических» властителей отгораживались друг от друга пограничными заборами и таможнями. Причем резали по живому.
Так Курская область, естественная преемница Курской губернии, стала пограничной. И теперь, как ранее Курское княжество в 11–13 веках от половцев, как Курское порубежье в 16–17 веках от поляков, литовцев и разбойных окраинцев — украинцев, должна была быть естественным щитом русского государства. А при необходимости — и разящим мечом.
Говоря о необходимости, стоит отметить, что она не заставила себя ждать. Став незалежной, Украина в лице своих руководителей, в том числе президентов и депутатов Рады, позабывших решение Переяславской рады 1654 года «быть вовек с Россией заедино», стала поглядывать на Запад. Из послевоенного небытия, как грибы-поганки, выросли последыши Степана Бандеры — гитлеровского прихвостня. И все чаще и чаще не только в западных областях Украины, но и в центральных стало слышно презрительно сказанное слово «москали», а то и «проклятые москали». Дальше — больше. Вдруг в национальных героях оказались Мазепа, преданный православной церковью анафеме за предательство, и ему подобные «герои». А побитый проказой президент Украины Виктор Ющенко, уроженец Сумской области, соседней с Курской, пошел еще дальше — возвел в ранг героев республики самого Бандеру. Да и недобитых бандеровцев приравнял в правах к ветеранам Великой Отечественной войны. Воистину. Когда бог желает наказать народ, он лишает разума его властителей…
Новый статус требовал не только нахождения на территории Курской области прежних правоохранительных структур — милиции, прокуратуры, суда и ФСБ, сменившей КГБ, — но и таможенных, и пограничных служб. И эти службы появились. Сначала в чистом поле Рыльского, Глушковского и Суджанского районов возникли временные пропускные пункты. Таможенники и погранцы ютились в кунгах на колесах. Затем выросли и современные терминалы с десятками зданий, подсобных помещений, площадок для автотранспорта.
Но если строительство пропускных пограничных пунктов дело пусть хлопотное и затратное, то организация несения службы — тонкое и напряженное. Особенна та часть, которая отнесена к компетенции Федеральной службы безопасности — ФСБ. Государев глаз требовался не только для наблюдения за пограничниками и служивыми таможни — человек слаб и жаден до денег — но и за лихими контрабандистами, и за любителями чужих секретов на сопредельной стороне.
Не вдаваясь в подробности, отметим, что такие службы и подразделения появились. Мало того, оперативные сотрудники этих служб хоть и с трудом, но обзавелись секретными помощниками как по одну, так и по другую сторону границы. С их помощью были нащупаны и взяты под наблюдение нелегальные каналы контрабандистов. Одни из них были тут же перекрыты, но некоторые, после внедрения туда своих людей, оставлены для оперативных игр с противником.
Вот на такой подконтрольный УФСБ РФ по Курской области канал, соблюдая меры предосторожности и конспирации, и вышли посредники от черных копателей. Они, как и десятки других, озабоченные лишь личной наживой, словно шакалы, не брезгающие падалью, искали пути сбыта на Запад неких археологических артефактов — культурного достояния страны. И их, и черных копателей в демократично-рыночной России стало как пыли на проселочной грунтовой дороге в жаркую летнюю пору. Ничего не подделаешь: издержки рынка и нравственного падения 90-х годов, когда каждый выживал, как мог…
— Что будем делать? — доложив начальнику УФСБ ставшие известными обстоятельства попытки переправить через границу найденные на территории области артефакты, задал вопрос полковник Крымов. — Не хочется «палить» канал, в который с таким трудом удалось внедрить двух агентов. Причем и на нашей, и на противоположной стороне.
Разговор происходит в здании УФСБ РФ по Курской области на улице Добролюбова, 5. Кстати, восстановленного после войны по проекту А. Ехауекима и С. Скибина. Но не в кабинете начальника, обставленном прекрасной офисной мебелью, сверкающей лаком столов, кожей генеральского кресла и скромностью крепких стульев; наполненном солнечным светом и теле-видио-радиотехникой, а в специальной секретной совещательной комнате на третьем этаже за малозаметной дверью. Мало ли кто знает расположение кабинета начальника и мало ли какую технику применит, чтобы подслушать служебные разговоры… Поэтому — подальше от греха.
И генерал Винников, и полковник Крымов в гражданской одежде. Такова специфика работы оперативных служб, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Обоим под шестьдесят. Только генерал седовлас и худощаво-высок, а полковник — с заметной проплешиной, да и роста среднего. Узри такого в спешащей толпе — внимания не обратишь. С виду — весьма обыкновенный…
— Палить не стоит, — хмурится генерал. — Для более существенных дел может пригодиться. Ныне политическая обстановка у бывших братьев весьма накалена националистическими устремлениями…
— Предполагаете возникновение конфликтной ситуации? — мягко интересуется полковник. — Провокации?..
— И этого нельзя исключать, — сгладив остроту вопроса, нейтрально отозвался генерал. — Когда распадается великая империя, а Советский Союз ею, конечно, был, ее составные части всегда воюют с центром. Или вспоминают прежние обиды, или их придумывают… Не поверишь, я до сих пор удивлен, что только из-за Абхазии и Южной Осетии с Грузией пришлось схлестнуться. И обошлось все, учитывая настроения США и западных стран Европы, малой кровью.
— Но Украина все-таки не Грузия… Тем более, не Грузия времен Миши Саакашвили — жевателя галстуков, — как бы не соглашается Крымов. — Как ни крути, а у нас общие корни, общая культура, общая тысячелетняя история, наконец…
— И тем не менее… — не принимает возражений генерал. — Однако, полковник, мы ушли от сути, — возвращает он Крымова к началу разговора.
— Извините, — совсем не по-уставному, скорее по-товарищески, приносит извинения полковник. — Разрешите познакомить с наметками будущей оперативной комбинации, раз вопрос с контролируемым каналом решен.
— Разрешаю.
— Лучшим вариантом, чтобы и малой тени не бросить на наших людей, считаю перемещение проведения операции на территорию соседей. Хотя бы в Брянскую область. Есть сведения, что там собираются прикрыть нелегальный канал, по которому контрабандой с нашей стороны идут старинные книги, иконы, а с украинской — курительные смеси, дешевый импорт…
— Сало, горилка… — шутливо-иронично дополняет перечень генерал.
— И это — тоже, — вполне серьезно констатирует полковник. И, не меняя серьезного тона, продолжает излагать свои оперативные «наметки»: — Через наших помощников, имею в виду резидента и внедренного агента, к котором и поступила информация, а также через их источники, используемые вслепую, следовало бы вектор поисков черных копателей перенацелить с нашего канала на брянский. И там под общий шумок взять всех тепленькими. Затем материалы в отношении наших горе-археологов и горе-бизнесменов выделить и направить нам же для разбирательства по территориальности. Так мы, как мыслится, сразу четырех зайцев убьем: и свой канал сохраним, и нашу агентуру не засветим, и палку в отчете выставим, и взаимодействие служб обеспечим. Только… — замялся он.
— Что «только»? — взглянул с прищуром, словно прицеливаясь, генерал. — Вроде предварительные наброски плана действий не дурственны… Конечно, многие моменты детальной проработки потребуют. Не без того… Но рациональное зерно все-таки имеется… Так в чем же заминка?