Страница 3 из 33
Когда я наклонилась к его груди, он тихо застонал.
- Да, так... И чуть прикуси зубами. О-о, да-а... А ты быстро учишься, миледи! Так быстро, словно похоть у тебя в крови, и только и ждет того, чтобы ее выпустили на свободу! М-мм... Еще...
Я сделала то, что он велел, и не сумела сдержать тихий всхлип. Странная судорога заставиласжать ноги, и в этот момент, Себастиан наклонился ко мне и впился в губы жестким поцелуем.
Его прикосновения мучили, наказывали, вызывали протест. И они же вынуждали меня покоряться и ожидать чего-то, что зарождалось где-то глубоко внутри, обжигая непонятными желаниями и темной, порочной страстью.
Тело выгнулось в сладкой конвульсии, разум затуманился, и я сама прильнула к своему надзирателю.
Хриплые стоны, желанная боль - и миг непонятного блаженства...
Не знаю, что со мной случилось, но, в тот момент, мне было все равно, что подумает обо мне Себастиан.
Я обмякла у его ног, и так и продолжала сидеть у кровати, положив голову на колени своего надзирателяи тихо млея от мягких прикосновений его ладони к моим волосам. Не было ни мыслей, ни желания отодвинуться, ни прежней ненависти.
Неожиданно, Кимли наклонился ко мне, взял двумя пальцами за подбородок и заставил приподнять лицо.
Пару минут внимательно рассматривал его, а потом, презрительно скривившись, произнес, словно припечатал:
- Шлюха.
У меня перехватило дыхание и потемнело в глазах. Нет. Пожалуйста, нет! Я не...
Себастиан поморщился и отодвинулся, стараясь не касаться меня. Одернул камзол, достал из кармана платок и тщательно вытер им руки. Этот жест заставил меня вздрогнуть. Столько брезгливости было в движениях мужчины... А Кимли холодно усмехнулся и пояснил:
- Только шлюха может получать подобное удовольствие. Мое почтение, миледи, - выделив последнее слово, надзиратель издевательски низко поклонился и вышел из комнаты, а я осталась сидеть на полу. Оглушенная, униженная, растоптанная.
Себастиан не появлялся до самого вечера. Лишь когда окончательно стемнело, в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась настежь. Кимли, суровый, подтянутый, прошел к окну, у которого я сидела, и положил на стол большой плотный сверток. Развернув его, молча кинул мне на колени темное платье из шертамской шерсти, закрытые ботики и чулки, и коротко приказал:
- Одевайтесь.
Я подняла голову и посмотрела на мужчину. Лицо его было замкнуто, губы твердо сжаты, а глаза избегали моего взгляда. Но мне нужно было их увидеть. Нужно... Необходимо. Я сходила с ума, бесконечно повторяя про себя одно единственное слово... Страшное слово. И мне надо было узнать, верит ли он в то, что сказал. И, правда ли, считает меня распутницей.
Но мужчина, наклонившись, подобрал валявшуюся в углу цепь и принялся укладывать ее в кожаный мешок.
- Лорд Кимли...
Я поднялась со стула и попыталась привлечьвнимание надзирателя.
- Поторопитесь, миледи, - не глядя на меня, отрывисто сказал Себастиан. - Через полчаса мы выезжаем.
Вздрогнув, неловко наступила на больную ступню и едва сдержала стон.
- Подойдите ко мне, - вздохнув, распорядился Кимли.
Я подчинилась. Не дотрагиваясь, он сделал несколько пассов, проведя ладонями вдоль моего тела, и боль, что мучила на протяжении последних двух месяцев, мгновенно сошла на нет. Не веря собственным ощущениям, я переступила с ноги на ногу и попробовала распрямиться. Израненная спина вновь была здорова.
Но как?! Как такое возможно?!
Кимли - ледяной маг. Но они не обладают подобной силой! После Столетней войны, когда весь мир лежал в руинах, Провидение сурово наказало зарвавшихся магов, лишив их возможности исцелять. Этот Дар чародеям больше неподвластен. Боги! Но тогда как... Как ледяной сумел залечить мои раны? И какой силой? Кто же вы, Себастиан Рональд Кимли?
Задумавшись, я машинально натянула платье - благо, что сорочка, в которую меня переодели во время недолгого беспамятства, была чистой, - отвернувшись, надела чулки и зашнуровала дорожные ботики.
А внутри все ещё всплывали воспоминания о произошедшем.
Когда Кимли ушел, бросив меня оглушенной и напуганной всем случившимся, я долго сидела на полу, не в силах пошевелиться. Жестокие слова Себастиана рвали мою душу на части. "Шлюха... Шлюха... - звучал у меня в голове хрипловатый мужской голос. - Шлюха"
А самое страшное было то, что я не могла опровергнуть это утверждение. Кимли был прав. Я позорно текла от удовольствия. Теряла голову. Наслаждалась, ощущая порочные прикосновения. И даже сейчас, при воспоминании о том, как бесстыдно я извивалась перед мужчиной, тягучее томление охватывало мое лоно. Хотелось вновь ощутить его руки на своей груди, задохнуться от их бесстыдной ласки...
Вздрогнув, я очнулась от неподобающих мыслей, и грустно признала правоту Себастиана. Да. Он сказал правду. Я ничем не отличаюсь от непотребных женщин, торгующих своим телом. Хотя, нет. Отличаюсь. В худшую сторону. Те вынуждены ублажать мужчин, чтобы заработать пару стерциев, а я...
- Поторопитесь, миледи, - голос Кимли звучал устало.
Опустив голову, тихо ответила:
- Я готова.
- Отлично, - глухо пробормотал Себастиан. Он подхватил мешок, открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед. В темном коридоре было безлюдно. Впрочем, как и всегда. Хозяйка дома, в котором мы остановились, почти не выходила из своих покоев, оправдываясь плохим самочувствием, а слуги тщательно избегали встреч со мной, но, если уж сталкивались во дворе, когда Кимли выводил меня на прогулку, то старательно отводили глаза. Еще бы! Цепь, красноречиво волочащаяся по земле, не оставляла сомнений в моем статусе. Да, и Себастиан, в качестве надзирателя, выглядел достаточно убедительно, чтобы унять любопытство прислуги.
Миновав небольшой холл, мы вышли во двор.
Я поежилась от холода. Платье, хоть и шерстяное, совсем не защищало от вечерней прохлады.
Экипаж уже ждал нас у ворот. Кучер помог мне забраться внутрь, Кимли легко вскочил следом и занял место напротив.
- Трогай, - крикнул он вознице.
Карета неохотно дернулась и загрохотала по камням мостовой. Я уставилась в окно, наблюдая, как остаются позади окраины Бэрси. Темные особняки, с наглухо закрытыми железными ставнями окнами, мрачные дворики, глухие заборы. Дома были очень похожи на своих обитателей -замкнутых, молчаливых, нелюдимых. Жители близкого к Северу графства Сториндж видели многое, но, наученные горьким опытом, предпочитали ни во что не вмешиваться.
Вскоре, карета миновала последние городские лачуги и съехала на проселочную дорогу. Я напряженно смотрела на виднеющиеся вдали деревья. Стоунский лес. Густой, дремучий, опасный. До границы оставалось чуть меньше нескольких переходов. Если бы мне представился удобный случай...
- Даже не думайте, - словно подслушав мои мысли, лениво протянул Себастиан, поигрывая тонкими наручниками из ирвия.
Боги, откуда у него подобная мерзость? Это же незаконно! На территории Альянса давно уже уничтожили этот позорный рабский пережиток! Весь цивилизованный мир осудил подобную жестокость и только лишь на самых отдаленных окраинах все ещё продолжали нелегально использовать ошейники из ирвия, полностью лишающие человека воли и заставляющие его беспрекословно подчиняться хозяину. В душе взметнулась отчаянная ненависть.
Неужели Кимли посмеет заковать меня в постыдный
металл?
Я непроизвольно вздрогнула. Мне не хотелось верить в подобную извращенную жестокость. Да, Себастиан издевался надо мной, бил, морил голодом, но ирвий... О, Боги, сжальтесь! Лучше смерть!
Однажды, в детстве, мне довелось видеть девушку-рабыню, закованную в ошейник из этого металла. Она безмолвно прислуживала своему господину и выполняла все его прихоти, но ее глаза... Я так и не смогла забыть их выражение. Казалось, на бесстрастном лице только они и продолжали жить, и столько тоски и боли в них было!
- Я не буду пытаться сбежать, - глядя на своего мучителя, тихо пообещала я. - Не нужно наручников.