Список Мадонны

В тот год, когда до Уголино дошла эта весть, он стал папой Григорием IX. Он воспринял ее со скорбью и смирением. Одна из дверей закрылась для всех, кроме тех, на кого укажет Господь. Тем летом в Париж пришла чума. Она забрала с собой братьев Родольфа и Рекальдо. Оба они скончались, возрадовавшись в муках своих и в ожидании рая. Уголино сомневался, чтобы даже один из двоих подумал на своем смертном одре о тайне, которую теперь не знал никто, кроме него самого.

Глава X

Джон Колборн созвал совещание сразу же после того, как завершил изучение докладов, поступавших во время успешной военной кампании, проведенной им на юге. Присутствовало только трое. Генерал-майор Джон Клитероу и полковник сэр Чарльз Грэй были военными людьми и к тому же его подчиненными. Это означало, что совещание обещало быть коротким и пройти в обстановке согласия.

— Ясны две вещи, — сказал Колборн после того, как чай был выпит, с формальностями было покончено и разговор принял истинно деловой характер. — Нельзя рассчитывать на то, что обычные суды этой страны будут вершить беспристрастное правосудие в делах между королевской властью и ее подданными. Также совершенно понятно, что на этот раз должно быть осуществлено подлинное правосудие. Эти беспорядки, джентльмены, произошли в результате нашего благодушия и неуместного человеколюбия, проявленного нами год назад.

— Я согласен, — сказал Клитероу. — Газеты требуют возмездия. Мы обязаны действовать незамедлительно.

Третьим участником совещания был высокий худощавый человек, чьи манеры вести себя делали его похожим более на профессора, нежели военного. Чарльз Грэй прибыл в Канаду в 1835 году, чтобы за компанию со своим другом Джорджем Гиппсом работать в назначенной британским правительством Королевской следственной комиссии по делам политических беспорядков на территории Верхней и Нижней Канады. Зная Колборна, Грэй понимал трудность положения, в котором он оказался. Этот человек принадлежал к XVIII веку. Поэтому Грэй должен был вести себя очень осторожно и тщательно выбирать слова. Он решил предпочесть простую, решительную манеру.

— Да, я тоже согласен. У нас нет выбора. Мы не можем позволить им уйти безнаказанными на этот раз. Мы должны их судить.

— Я рад, что вы согласны, сэр Чарльз. Но только никаких судов присяжных.

— А что же тогда? — Грэй все еще не мог понять, куда клонит Колборн, и это раздражало его, поскольку он заметил, что Клитероу уже одобрительно кивал.

— Трибунал, сэр Чарльз. Мы будем судить их судом трибунала. Председательствовать будет генерал-майор Клитероу. Это будет праведный суд. Будут призваны свидетели, и все судебные процедуры должны быть проведены открыто. В состав трибунала войдут только военные, а его решения будут окончательными и не подлежащими обжалованию.

— Если только вы того не пожелаете, — перебил Клитероу.

— Конечно, — ответил Колборн.

Грэй озабоченно возразил:

— Военный трибунал? Не будет ли это опасным прецедентом, ваше высокопревосходительство? Местные суды все еще работают. Никакого военного положения не объявлено. Британское общее право ясно определяет…

— Мне нет дела до того, что определяет британское общее право, — на этот раз раздраженно сказал Колборн. — Мне хорошо известно, что менее чем за год здесь произошло два бунта. В первый раз никто не был осужден. Но, клянусь Господом, на этот раз такого не случится. Я буду продолжать действовать так, как мне предписано.

— Даже если в этом нет никакой необходимости?

Колборн, казалось, немного успокоился.

— Но она есть, сэр Чарльз. Есть такая необходимость. Дайте мне закончить. — Он повернулся к Клитероу. — Генерал-майор, сколько у нас арестованных?

— Более восьмиста, ваше высокопревосходительство.

— Все виноваты, но не все в равной мере, сэр Чарльз. Поэтому наше правосудие будет справедливым. Неумолимым, честным, но в высшей степени милосердным. Мы оправдаем большинство. Кое-кого сошлем. — Он продолжил, пристально глядя на Грэя, а не на Клитероу. — Определенное количество будет приговорено к смерти. Некоторых из них мы повесим. Сам процесс будет длиться до тех пор, пока общественность не потеряет к нему интерес.

Грэй ухмыльнулся про себя. Колборн не забыл прежние уроки, полученные во времена, более благоприятные для прав привилегированных, нежели для распространяющегося мнения в пользу универсальности закона. Милость и жестокость, с неопределенной отсрочкой, специально для того, чтобы подчеркнуть и то и другое. Все-таки, что ни говори, старая гвардия оставалась хотя бы предсказуемой.

— А эти арестованные? Будет ли им обеспечена соответствующая защита?

— Конечно, — приличествующим образом ответил Колборн. — Требования закона будут исполнены. Я даже уже решил, кто будет представлять защиту. Господа Драммонд и Харт. Хороший выбор, не правда ли, сэр Чарльз?

Грэю ничего не оставалось, как проявить восхищение прозорливостью Колборна. Репутация двух этих адвокатов была безупречной.

— Да, это наиболее подходящие кандидатуры, ваше высокопревосходительство. И я уверен, что у них будет обычный в таких случаях доступ к арестованным, достаточно времени и свободы действий, чтобы подготовиться к соответствующей защите.

Колборн посмотрел на Клитероу, и в какой-то момент в его взгляде промелькнула настороженность. Он быстро преодолел это и открыто продолжил:

— Будут, конечно, некоторые ограничения. Просто у заговорщиков и так много возможностей уйти от ответа. Могут быть представлены лжесвидетели, и многие будут давать ложные показания умышленно, поскольку они все равно не признают британских законов. К тому же многие арестованные неграмотны. Нет, по-моему, мы должны быть более вольны в своих действиях, нежели того требует британское законодательство.

— Насколько более? — напрямую спросил Грэй.

— Судопроизводство должно полностью вестись по-английски.

Грэй вздохнул.

— Ну конечно.

На его сарказм Колборн ответил своим:

— Мне приятно, что вы понимаете это. Я также решил, что Драммонд и Харт не будут ничего оспаривать в пользу своих клиентов. Они могут советовать, даже зачитывать предварительно подготовленные заявления, но не более. Каждый подзащитный должен будет отстаивать себя сам.

От удивления Грэй открыл рот, не веря своим ушам.

— Ваше высокопревосходительство, вы не можете так делать. Это неправильно. Ее величество не согласится с этим. Тайный совет не поддержит ваших действий.

На этот раз ухмыльнулся Колборн:

— И кто же им об этом расскажет? Тайному совету есть о чем думать и без прецедента, который я создаю. Я верну британской короне законно принадлежащие ей земли, мирные земли, в которых брюзжание кровожадных радикалов не будет беспокоить существования благопристойных мужчин и женщин, независимо от языка, на котором они говорят.

Грэй встал.

— Прошу разрешения проинформировать вас, ваше высокопревосходительство, что я поставлю высокопоставленных франкоязычных законников этого города в известность о ваших намерениях. Я соглашаюсь с вашими действиями, какими бы позорными они ни были, поскольку я ваш слуга перед нашей королевой. Но тем не менее я джентльмен, с рождения уважающий право любого человека на справедливый суд. Вы посягаете на это право, поэтому я подчиняюсь только своему служебному долгу.

Колборн тоже встал. Его лицо пылало, а в голосе прорезались решительные нотки:

— Как и я, полковник. Мир в королевстве — прежде всего. В результате этого получится равномерное распределение справедливости, а несколько человек будут повешены. Те, кого нужно будет повесить. А теперь, если вы позволите, мне и генерал-майору Клитероу нужно будет обсудить еще несколько вопросов. Всего доброго, полковник.

— Не принесет ли он нам забот?