Страница 12 из 12
— Тогда вы меня должны понять — вздохнул мужчина — Из-за него все и случилось. Хотя…нет, все началось раньше. Сам дурак, виноват! Но — с начала. Итак, я сам преподаватель, жил в Москве. Профессор, ботаник. Ну еще немножко и художник — люблю, понимаете ли, русский лес, русскую природу. Это меня и сгубило. Решил, что хватит мне тупых студентов, хватит науки — займусь тем, чем мечтал заниматься всю свою сознательную жизнь — ходить по лесу и рисовать картины. В общем — уволился я, благо что пенсия уже есть. Квартира у меня в Москве хорошая, трехкомнатная, сталинка. Я ее выгодно сдал одной крупной корпорации, теперь в ней живут приличные люди, корпорация за квартиру мне и оплачивает. Спасибо знакомым — это они помогли устроить такое дело. А сам я по объявлению купил этот дом. Пенсии, и само главное аренды мне хватает, чтобы содержать себя и Митю, и жить в общем-то вполне безбедно, а по здешним меркам даже и богато. Мне много не надо, так что я могу купит себе практически все, что я захочу. В разумных пределах, конечно. Повторюсь — запросы у меня совсем скромные. И вот, выяснилось — я сделал просто-таки фатальную ошибку — покупая этот дом, не прошелся по деревне и не спросил людей — что у меня за соседи, и можно ли с ними ужиться.
Мужчина сделал паузу, задумался — я его не прерывал. Когда человек начинает что-то рассказывать, лучше его не останавливать и не торопить — так все равно получится гораздо быстрее. В противном случае он просто собьется и все придется начинать с начала. Или же о чем-то забудет рассказать. Вот когда выговорится — тогда можно задать и наводящие вопросы.
— Вначале-то все было нормально. Здоровались с соседкой, никаких скандалов не было. Это потом я узнал, что предыдущие хозяева дома похоже что в панике сбежали отсюда, надоело им с этой самой Силькиной воевать. Она у них всю кровь выпила! Выживала всеми доступными ей методами. Писала в прокуратуру, в полицию, бросала через забор всякую пакость — начиная с дохлых крыс, и заканчивая тухлыми яйцами и дерьмом. Муж от Силькиной тоже давно сбежал, даже дочь, и та удрала — сказала, что жить с такой матерью больше не хочет — местные рассказали. Дочь у отца жила, а потом замуж вышла и уехала. Это мне опять же мне деревенские рассказали. Ну и вот…я прибрался в доме, сделал ремонт, как следует дом обставил, начал участок обустраивать, и вдруг обнаружил, что Силькина самым что ни на есть возмутительным образом оттяпала половину моего участка — картофель там понимаете ли сажает. Забор поставила, и все вроде бы как так и положено. Я обратился к ней с претензией, предложил убрать забор и освободить участок. Она на меня начала кричать, материться, едва в драку не бросилась — я слушать больше не стал, ушел, а уходя сказал: дождусь, когда она выкопает картофель, и потом уберу ее незаконный забор. Поставлю свой. Так и сделал. Привез из района, из БТИ землемера, тот установил границы — и почему это я сразу так не сделал? — я нанял людей, строителей, и мне за два дня убрали один забор и поставили другой. Документы, план дома, заключение экспертизы я вам предоставлю — если это вам нужно. Забор высокий, непроницаемый — не заглянешь, если только дырку не просверлишь. Тут еще вот какое дело — боялся я, как бы Митя к ней на участок не перелез. От нее всего можно ожидать. Понимаете…я совсем один. Жена умерла, когда ей было пятьдесят лет — несколько дней до дня рождения не дожила. Рак. Детей у нас не было — она не могла иметь детей. Взять ребенка из детского дома мы не решились…хотели, но не решились. Был у нас на глазах печальный пример, знакомые взяли…кончилось все плохо. Но сейчас речь не о том. Я пространно рассказываю, но хочу, чтобы вы поняли, очень хочу. Вы мне кажетесь порядочным человеком, и кошек любите…наверное. Так вот: иду как-то в райцентре у рынка, слышу — пищит кто-то, да так жалобно! Так горько! Заглядываю в мусорный контейнер — думаю, вдруг ребенок? Как дитя плакало…у меня аж сердце сжалось. А это котенок. Маленький такой, мокрый, дрожит весь. Выкинул наверное кто-то…на смерть. Я и не выдержал — достал, вытер платком, сунул за пазуху, да и поехал домой. Он пригрелся, уснул за пазухой, замурлыкал, а мне так хорошо стало! Я теперь не один!
Голос мужчины дрогнул. Он закусил губу и замолчал, но рука его продолжала медленно, осторожно гладить холку кота.
— Выкормил из пипетки — он есть не мог. Молоком отпаивал. Потом у него глаза гноились, с животиком не то было — вроде как энтерит. Я его в район возил в ветлечебницу. Вылечил. Такой котейка вырос — это что-то! Хулиган! Такой прыгучий, такой шустрый, да все с затеями! Привычка странная у него — он как медведь лапу сосет, когда ему очень хорошо. Запрыгнет ко мне на грудь, и давай сосать лапу — ну чисто медвежонок! Тархтит, и лапу сосет! Смешной такой…человечек. Я все дырки заделал в заборе, чтобы он не выбрался, чтобы не перелез к этой мегере. Но разве его удержишь? Он ведь своенравный, как ребенок — возраст еще такой, подростковый. Год коту — как лет тринадцать человеческому дитя. Ну и вот…
Мужчина встал, прошел на середину комнаты, опустил кота на пол. Тот сразу открыл глаза, как-то странно мявкнул, будто спрашивая: «Зачем?» Хозяин же дома отошел назад, сел на стул и поманил:
— Митенька, иди сюда! Иди ко мне, мой хороший!
У меня сжалось сердце: кот пополз на передних лапах. Задние лапы бессильно волочились, как две тряпочки. Полз он довольно-таки быстро, уже видать привык ползать, так что через пару секунд оказался у ног хозяина. Тот снова взял его на руки и грустно, долгим взглядом посмотрел на меня:
— Вот так. Ударила она его — то ли палкой, то ли лопатой. Позвоночник перебила. Потом перебросила в мой двор. Он приполз к двери — я вышел, поднял его…
Голос мужчины пресекся, он замолчал, видимо справляясь с волнением. Затем продолжил:
— Я его по ветлечебницам повез. Снимки делали, сказали — безнадежно. Порваны нервы, не срастутся. Можно конечно операцию попробовать сделать, она очень дорогая и опасная, после нее вообще может не выжить. Да и не берется никто…смотрят, как на идиота — простому дворовому коту такую операцию?! Предлагали усыпить, чтобы не мучился. Только я не могу. Я сам такой…как кот с перебитой спиной. И меня тогда усыпить? Одного боюсь — умру, что с ним будет? Был бы здоров, так хоть бы мышами на улице мог прокормиться. Или кто-нибудь бы взял домой — он красивый, ухоженный, домашний. А вот такого, инвалида — кто его возьмет? Будет умирать в муках, голодный. Пока я жив — ему хорошо. Его любят, он сыт, в тепле. На горшок только трудно ходить, но я помогаю. Купаю в время от времени, он всегда чистенький. Держусь вот на этом свете…ради него. Сердце у меня плоховатое, того и гляди в ящик сыграю. Ради него только и держусь. И это история меня сильно подкосила. Говорят — эта негодяйка и предыдущего соседа до инфаркта довела, а меня-то…и доводить не надо. Еще один инфаркт, и конец. Ну да, скажете — лучше бы я жил в городе, в квартире, чтобы и скорая, и все такое… И будете правы. Но…вы слышали, что я вам рассказал.
Мужчина замолчал, так и не подобравшись к главному, и я решил ему помочь:
— Подождите…заявлению от роду всего неделя. То есть с того времени, как она ударила кота прошло всего неделя? А когда же вы успели по ветклиникам поездить?
— Нет. Я видимо неточно рассказал, простите…разволновался. Год прошел. Я ведь что думал — Митя на дорогу вышел и под машину попал. У него еще и ребра были сломаны, и голова распухла. Она ведь его о стену добивала. Как Митя выжил — не знаю. Случился очередной скандал — она начала забор ломать, обвинила меня в том, что я поставил забор незаконно, и вообще — он дает день на ее грядки, и что она его снесет. Била забор кувалдой, покорежила целую секцию. Ну я и пошел с ней разговаривать, пока она совсем в раж не вошла и все не уничтожила. Тут она мне и выложила, видимо хотела сделать побольнее. Сказала, что меня придушит, как моего поганого кота, и жаль, что его не добила — надо было ему башку отрезать. В нее как бес вселился. В руке кувалда, орет, слюнями брызгает, машет своим боевым молотом. Ну — тут у меня как помутнение случилось, после того, как про кота сказала. Лопата стояла у забора — снеговая, деревянная, я схватил ее, и…в общем — врезал ей по голове. Лопате конец, пополам, а эта…вроде как в себя пришла, приступ бешенства прошел. Пообещала меня посадить, повернулась и ушла в дом. Потом мне сказали, она поехала в больницу зафиксировала побои, а затем и заявление написала в полицию. Ну, вот и результат — вы теперь у меня дома. Вот вся история. Я не знаю, что делать — и жить здесь уже невозможно, и деваться мне совершенно некуда. Переехать назад, в квартиру? Там люди живут, контракт. Продать дом, купить другой? Можно, конечно…но только попробуй-ка его продать. Это же только я такой дурак, интеллигент чертов — решил, что все люди тут только и думают, как друг другу помочь в беде. А оказалось…вот оно так. Нарвался. Боюсь — посадят меня, так Мите конец придет. Можно сказать — куда ни кинь, всюду клин. Как думаете, посадят меня?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.