Дитя реки (Слияние - 1)

Отец Дирив, высокий и очень худой, одевался обычно в черное. Он ходил втянув голову в плечи и сцепив руки за спиной. Сзади это напоминало черного журавля, из тех, что ночами копались на городских свалках. Его всегда сопровождал огромный телохранитель. Он опасался грабителей, пьяных матросов, а кроме того, боялся, что его похитят ради выкупа. Такая угроза была вполне реальной. Ведь в Эолисе из всей их расы жила лишь одна его семья. В тесном кругу торговцев его не очень-то жаловали, полагая, что он скорее купил свои привилегии, и Йама знал: он отпускает к нему Дирив лишь потому, что считает, будто это как-то приближает его к эдилу.

Ананда сказал:

- Солдату следовало охранять нечто более важное, чем твоя жизнь. Правда, как и жизнь, это можно отнять только один раз, а назад уж не вернешь. Но вдруг у тебя этого больше нет, потому и нет солдата.

Йама шепнул Дирив:

- Не всему верь, что говорит твой отец, - и сказал Ананде:

- Ты слишком много размышляешь о плоти. Не следует углубляться в мысли о том, чего не суждено получить. Дай мне ягод.

Ананда протянул ему горсть.

- Только попроси, и пожалуйста, - мягко сказал он.

Йама давил ягоду языком о небо: грубая кожица сильно кислила, а полная семян мякоть сладко таяла во рту.

Он усмехнулся и заметил:

- Весна. Мы могли бы гулять всю ночь, а на рассвете пойти на рыбалку.

Дирив сказала:

- Отец.

- Твой отец за рыбу заплатит больше, чем за лягушек.

- Он покупает у рыбаков столько рыбы, сколько сможет продать, и количество ее ограничено ценой соли.

Ананда продолжил ее мысль:

- Весной всегда охотятся на лягушек. Это традиция, потому мы и здесь. Отец Дирив не очень-то нас похвалит, если мы сделаем из нее рыбака.

- Если я не вернусь до полуночи, он меня запрет, - сказала Дирив, - и я вас больше не увижу.

Йама улыбнулся:

- Ты сама знаешь, что такого не будет. Иначе бы он тебя вообще не отпускал.

- Лучше бы с нами пошел солдат. У нас ни у кого нет оружия.

Дирив взмахнула трезубцем, воинственно и грациозно, как наяда.

- Я думаю, мы по силам равны.

- Мне тоже нельзя гулять всю ночь, - сказал Ананда, - отец Квин встает за час до восхода солнца, а до тех пор мне еще надо подмести наос и зажечь свечи в святилище.

- Все равно никто не придет, - сказал Йама. - Теперь никто не ходит, только по праздникам.

- Не в этом дело. Аватары, может, и сгинули, но Хранители-то все еще здесь.

- Они будут тут независимо от того, зажжешь ты свечи или нет. Останься со мной, Ананда. Хоть разок забудь свои обязанности.

Ананда покачал головой:

- Я, видишь ли, верю в свой долг.

Йама ответил:

- Ты просто боишься, что отец Квин тебя отлупит.

- Ну конечно. Это тоже. Для святого человека у него слишком вспыльчивый нрав и тяжелая рука. Тебе-то хорошо, Йама. Эдил - человек ученый, добрый человек.

- Если он на меня сердится, то у него есть сержант Роден, чтоб меня побить. А если он вдруг узнает, что я ушел из замка ночью, то именно так и будет. Потому-то я и не взял с собой никого из солдат.

- А мой отец говорит, что физические наказания - это варварство, вмешалась Дирив.

- Ну, не так уж это тяжело, - сказал Йама, - по крайней мере всегда знаешь, когда оно кончается.

- Эдил посылал вчера за отцом Квином, - произнес Ананда. Он запихнул в рот остатки ягод и встал. Капли сока блестели у него на зубах, в голубоватом свете Галактики они казались черными.

Йама сказал мрачным тоном:

- Отец думает, что со мной делать. Он несколько раз говорил, что хорошо бы подыскать для меня место клерка в каком-нибудь тихом отделе Департамента. Думаю, поэтому доктор Дисмас и отправился в Из. Но я не хочу быть клерком, уж лучше - проповедником. По крайней мере посмотрю мир.

- Ты уже слишком взрослый, - рассудительно заметил Ананда. - Мои родители посвятили меня, когда мне было сто дней от рождения. И дело не только в возрасте, ты слишком полон греха. Ты следишь за своим бедным отцом, воруешь.

- И убегаешь по ночам, - вставила Дирив.

- Ананда тоже.

- Но не блудить, - сказал Ананда. - Отец Дирив знает, что я здесь. И я не хуже любого солдата гожусь в сторожа, правда, меня легче подкупить.

Дирив сказала:

- Нет, Ананда. Мы на самом деле пришли охотиться на лягушек.

Ананда добавил:

- А кроме того, я завтра исповедаюсь в своем грехе перед алтарем.

- Как будто Хранителям есть дело до твоих мелких грехов, - сказал Йама.

- В тебе слишком много гордыни, чтоб стать священником, - ответил Ананда. - Прежде всего слишком много гордыни. Приходи и помолись вместе со мной.

Облегчи душу.

Йама продолжал:

- Чем быть клерком, лучше стать священником, но больше всего я хочу быть солдатом. Я убегу и запишусь в армию.

Выучусь на офицера и буду командовать ротой солдат. А может, сторожевым кораблем. Буду сражаться с еретиками.

- Вот потому-то твой отец и хочет сделать тебя клерком, - пробормотал Ананда.

Вдруг Дирив сказала:

- Тихо!

Мальчики дружно повернули головы и посмотрели, куда она показывает. По темному небу, далеко за полями, двигалась точка яркого бирюзового цвета. Она летела к Великой Реке.

- Машина, - объяснил Йама.

- Конечно, - отозвалась Дирив, - но я не это имела в виду. Мне послышалось, что кто-то кричал.

- Это лягушки спариваются, - сказал Ананда.

Йама решил, что машина находится в полумиле от них. Ее мигающий след как будто вышил дорожку между миром и ее собственной реальностью.

Он предложил:

- Надо загадать желание.

Ананда улыбнулся:

- Я этого не слышал, брат Йама. Подобные предрассудки недостойны такого образованного человека, как ты.

Дирив сказала:

- К тому же нельзя загадывать желание, потому что оно может сбыться. Как в той сказке про старика и лису.

Я правда что-то слышала. Вдруг это еретики? Или бандиты. Тихо! Давайте послушаем.

Ананда заметил:

- Я ничего не слышу, Дирив. Может быть, это бьется твое сердце, быстро-быстро, просто оно переполнено. Я прекрасно сознаю, Йама, - я всего лишь бедный монах, однако кое-что знаю точно. Хранители видят все, и нет никакой нужды взывать к ним, обращаясь к их слугам.

Йама пожал плечами. Разумеется, бессмысленно спорить с Анандой о таких тонкостях. Его с самого рождения обучали теологии, но с другой стороны, разве не могут машины, пролетая мимо, подслушать наши желания? Ведь пожелать чего-то - это все равно что помолиться, только неофициально. А уж молитвы точно бывают услышаны. И даже иногда осуществляются. Если бы молитвы не вознаграждались, люди давным-давно бросили бы эту привычку, как фермеры, которые бросают земли, не приносящие больше урожая. Жрецы учат, что Хранители все слышат и все видят, просто они не хотят вмешиваться, чтобы не отнимать у своих созданий свободу воли. Но ведь машины - это такая же часть сотворенного Хранителями мира, как, к примеру. Чистокровные Расы. Даже если Хранители и правда отняли у мира свое благословение, после всех эксцессов Мятежа, как утверждают сектанты, все равно машины, их наследие, могут признать справедливость какого-то конкретного желания и вмешаться. В конце концов, аватары Хранителей, те, кто сумел пережить Эпоху Мятежа, говорили с людьми еще совсем недавно - не более сорока лет назад, а потом еретики заставили их умолкнуть.