Приказано - спасти...

Позавтракав, тем, что имелось в наличии, Семен вернулся к машине. Обошел тягач по кругу, попинал катки, проверил натяжение гусениц. Затем решительно поднял капоты двигательного отсека. Перед намечающимся походом требовалось убедиться в исправности техники.

Выворачивая и прочищая свечи, сливая грязь с отстойника карбюратора, проверяя затяжку хомутов, Семен не переставал размышлять. Привычные к металлу руки выполняли работу автоматически, короткими уверенными движениями готовя бронированный тягач к бою.

Да, к бою. Теперь Чекунов был в этом уверен. А если и ошибался, то пусть этот вариант будет приятной неожиданностью. Как говорится, надейся на лучшее, но готовься к худшему…

Привычные запахи бензина и масла, успокаивали старого водителя. И уже мгновениями Семену казалось, что он снова в колхозной мастерской, готовит к выезду в поле свой трактор. ДТ-54 "Казахстан" — был такой же небольшой гусеничной машиной, как и "Комсомолец". Вот только поля в которых они работают — разные… И чтобы трактор смог пройти по весенней пашне, сначала неказистый броневичок должен выполнить свою военную работу.

С точки зрения Чекунова, чтобы избежать немецкой засады, необходимо провести тщательную разведку. Наверняка, капитан так и сделает. Вот только, ночью вряд ли удастся много увидеть. Вот если бы заранее выслать дозоры влево и вправо по шоссе… Только нет в наличии опытной разведгруппы. Отряд пойдет единой массой, разведку вышлют только перед самым шоссе. Значит, необходимо чтобы в состав этой разведки включили и Семена. И у него уже были соображения как этого добиться.

А дальше, если засады не обнаружится, то была у Чекунова мысль, послать тягач вперед. С тем, чтобы он быстро перескочил шоссе и ушел поглубже в лес, прежде чем начнется (ну, если начнется) заваруха. И на этот счет у него были кое-какие соображения.

Через час к машине подошел Шилин, закончивший помогать военфельдшеру и санитаркам. И тут же был отправлен к капитану Анохину с просьбой выделить хотя бы немного винтовочных патронов для пулемета. Вообще, Чекунов не особо рассчитывал, что командир согласится поделиться боеприпасами. Однако Андрей быстро вернулся и принес пару сотен патронов в бумажных упаковках. Этого хватило, чтобы снарядить еще два диска к ДТ, да еще и к винтовкам осталось. Пока "забивали" патроны в диски, прибежал Филиппов:

— Меня командир прислал. Он приказал, чтобы вы пушку к тягачу прицепили.

Семен поднял голову от снаряжаемого магазина:

— Вот что, красноармеец Филиппов, ты знаешь кто там у пушкарей старший? Передай ему, пусть подкатывают пушку сюда. Будем думать, как ее к машине зацепить. Топлива у меня мало, чтобы по полянке кататься. Понял?

Боец кивнул и убежал.

Спустя некоторое время на противоположной стороне поляны затрещали кусты, и на чистое место выкатилась небольшая зеленая пушка, со всех сторон облепленная бойцами. Высокие железные колеса с монолитными резиновыми шинами придавали ей карикатурный вид детской игрушки. Но, судя по пыхтению красноармейцев и нецензурным междометиям, вес у нее был совсем не игрушечный. Однако, подталкиваемая своей командой, она довольно ходко покатилась по поляне, подпрыгивая на травянистых кочках.

Докатив орудие до места стоянки тягача, артиллеристы развернули его стрелой лафета вперед и опустили сошник на землю. Пока двое бойцов подтаскивали узкие ящички со снарядами, остальной расчет, отдуваясь, отряхивал руки и вытирал вспотевшие лбы.

Семен подошел ближе к орудию. Да, это была обычная 76-мм "полковушка" образца 1927 года. Кургузый ствол, торчащий в прорези поклеванного пулями орудийного щита, цельный лафет без раздвижных станин. Верный друг пехотинца, что движется вместе бойцами в атакующих цепях, давя фугасами оживающие вражеские пулеметы, или шрапнелью охлаждая напор контратакующих.

Боец с сержантскими треугольниками в петлицах чистой тряпицей стирал брызги грязи с затвора орудия. Другой, с широченными плечами, аккуратно укладывал снарядные лотки, отобрав их у подносчиков.

Чекунов кашлянул, привлекая внимание. Сержант обернулся и оказался усатым мужиком лет тридцати:

— А, боец. Ты штоль, шофером будешь?

— Я, товарищ сержант, — встал чуть прямее Семен. — Водитель тягача красноармеец Чекунов.

— Вот ты то мне и нужен. Капитан Анохин приказал мне прицепить пушку к твоему тягачу. Сказал, что дальше ты нас повезешь. А то мы уже замаялись оцю железяку на своем горбу переть, — сержант ухмыльнулся в прокуренные усы

— Хорошо, товарищ сержант. Тогда, цепляем.

За полчаса, при помощи проволоки, запасного гусеничного пальца и какой-то матери, "полковушка" была надежно пришвартована к прицепу. Основная трудность была в том, что прицеп не имел сзади буксирного крюка. Однако, справились. И даже, удалось сделать так, чтобы пушку можно было быстро отцепить.

Привлеченные шумом, из фургона появились Анастасия и Фира. Подошел откуда-то со стороны и Сиваков. Появление женщин вызвало вполне ожидаемый всплеск оживления в мужской компании.

Чекунов переливал в бак тягача остатки бензина из бочки и боковым зрением наблюдал за происходящим. Солнце уже перевалило за полдень. Было по-летнему тепло, и только облетающие с деревьев желтые листья, говорили о начавшейся осени. Красноармейцы расположились поодаль от прицепа, чтобы не беспокоить раненых и наперебой старались привлечь внимание девушек. Впрочем, если Фира отчаянно краснела, отбиваясь от шуточек и подколок, то Анастасия Ивановна оставалась внешне совершенно равнодушной. Она затеяла на краю поляны постирушку, и веревка, натянутая между двух кольев быстро украсилась гирляндами сохнущих бинтов. Белые полосы трепыхались на ветру, и все казалось таким мирным…

Если только не знать, что через несколько часов ночная темнота может расцветиться вспышками выстрелов. И возможно, что кто-то из сидящих на поляне видит это голубое небо в последний раз.

Чекунову не раз приходила в голову мысль, о том сколь легко люди иногда относятся к таким вещам, как возможность просто жить, не опасаясь ежесекундной смерти. Наверное, только воин, прошедший через кошмар боев и сражений, может понять насколько драгоценным может быть каждое мгновение жизни. Вспоминая себя, только вернувшегося из армии старшину, которому еще снились ночами немецкие атаки, он помнил, как бывало, застывал посреди поля, удивляясь что не слышны выстрелы и не взметается ввысь земля поднятая снарядными разрывами. А лесной ветер не несет удушливый запах сгоревшего тротила. Потом, с годами, это ощущение постепенно размывалось, терялось. Уходило вдаль, забиваемое насущными заботами. Но вот здесь и сейчас, глядя на отдыхающих красноармейцев, ему снова подумалось, как много времени там, в будущем, люди тратили на гонку за призрачными целями, за какими-то непонятно зачем нужными материальными благами, которые теряли всякую ценность, как только их удавалось достичь. И все это, вместо того, чтобы просто жить. Наверное, слишком разной является цена жизни для солдата, и для того, кто никогда не слышал свиста пуль над головой…

К вечеру "Комсомолец" был полностью подготовлен к совершению марша. Семен проверил каждый болтик, до которого смог дотянуться, и теперь был уверен — машина не подведет. Фары тягача украсились самодельными маскировочными колпаками с прорезанными щелями. У запасливого Андрея, в кармане гимнастерки обнаружилась пара запасных лампочек и теперь у машины светило то, что и должно было светить.

А еще удалось уговорить Сивакова, чтобы на время пересечения дороги, раненые были уложены на нижний ряд нар. Чекунов объяснил это желанием избежать падений людей при движении по бездорожью. Непроизвольно поглаживая забинтованную руку, военфельдшер поспешил согласиться с красноармейцем.

И мешки с наиболее тяжелыми и плотными припасами оказались разложены вдоль бортов прицепа, создавая дополнительную защиту для лежащих внизу. Эту идею Семен подкинул Шилину, ссылаясь на необходимость уменьшить раскачку прицепа. Еще пара ящиков с боеприпасами к пушке оказались пришвартованными к лафету пушки и при необходимости должны были дать возможность расчету открыть огонь в любую секунду. Впрочем, на такую возможность Чекунов не слишком рассчитывал. Ведь орудийный расчет — это хорошо сыгранная команда, где каждый должен знать свое место и свои обязанности. И если в усатом сержанте был виден кадровый боец, то остальные из расчета явно были набраны из пехотинцев, чтобы восполнить убыль после боев. На свои артиллерийские навыки Семен тоже не слишком надеялся. Все же его основными обязанностями была транспортировка пушек, а не стрельба из них. Хотя, за какую ручку нужно дернуть, чтобы открыть поршневой затвор "полковушки" он знал.