Страница 15 из 19
Он стиснул кулаки от злости. Выпущенные когти впились в ладонь, но он их не убрал. Хватит, уже попробовал сегодня быть милым и дружелюбным…
Нет, на Джо он тоже злился, не нужно было ей вмешиваться. Но девчонка своим заявлением разозлила сильнее. Все они его злили. Малолетки, считающие, что гробить еще не начавшуюся толком жизнь выпивкой и травкой, — это круто. Их родители, бывшие когда-то такими же идиотами, а после, спарившись и наплодив себе подобных, отчего-то возомнили себя лучше других. Добропорядочные, мать их, граждане!
— Заткнулись все, — сказал Фаулер, языком пересчитав клыки.
Негромко сказал. Но его услышали.
И заткнулись. Все.
Потому что у молодняка кроме стадного инстинкта есть еще инстинкт самосохранения. И про закон никто не вспомнил. Толку им его вспоминать, если Фаулер забудет?
Забывать иногда полезно. Или убедить других, что способен на такую забывчивость.
Он расправил плечи, осторожно, чтобы не порвать ставший тесным пиджак, и медленно пошел вперед. Волнующееся людское море расступилось перед ним, а море ощущений и запахов накрыло с головой.
Табачный дым… нестройно стучащие сердца… пульсирующая в венах кровь… сладковатая ганджа… духи, дорогие, должно быть, мамины… едкий пот… виски… ментоловая жвачка… страх…
Какофония звуков…
Разноцветные сполохи…
Он прошел сквозь них, даже не притормозив у двух жавшихся друг к другу огоньков, пахнувших свежим древесным спилом и раскаленным металлом. Не вошедшие в полную силу одаренные всегда тянутся к себе подобным, и не так важно, что их подпитывают разные стихии… В данном случае вообще не важно. Потому что ни от парня, ни от девушки не ощущалось знакомой по двум убийствам магии.
Лишь один раз он сбился с шага, наткнувшись на знакомый запах и образ, но к делу это отношения не имело.
— Я. Проезжал. Мимо. — Слова вырывались по одному, с трудом протискиваясь через сжимаемое спазмом горло. — Увидел…
Нет, пора заканчивать представление.
Глубокий вдох, и легкие наполнились воздухом, надулись, до боли распирая ребра. Выдох — и мир вокруг возвращается в норму. Не мельтешат перед глазами разноцветные искорки, звуки глохнут, и запахи не ощущаются так остро.
И говорить легче. Намного.
— Увидел вас… и подошел, чтобы напомнить… что в городе и окрестностях орудует маньяк… Пока его жертвами становились только бездомные, но… все может измениться. Не советую после темноты покидать дома. Пить и курить дурь — тоже. Заторможенная реакция и заплетающиеся ноги — не то, что спасет вас при встрече с убийцей… Ясно?
Звучит вроде бы убедительно. Завтра скажет то же самое Раннеру, если кто-то из детишек осмелится все-таки пожаловаться родителям, а те — шефу.
— Ясно? — повторил громче.
— Ясно, — вразнобой промычала толпа.
Что мешало им сразу его выслушать? Повыпендриваться захотелось?
Выпендрились. Может, в следующий раз обойдется без дурацких нападок и оскорблений. Хотя Фаулер предпочел бы, чтобы следующего раза не было.
— Ведите себя хорошо! — наказала напоследок Джо.
Его она ни о чем не спрашивала. Без слов поняла ответ. И проверять не стала.
Дернула за рукав: уходим?
Он кивнул. Только еще с одним дельцем разберется.
— Джессика! — гаркнул грозно, и молодняк отшатнулся в едином порыве. — Джессика Кроули, быстро сюда!
Девчонка не вышла — ее буквально выпихнули из общей кучи.
Остановилась в двух шагах, посмотрела, набычившись, снизу вверх, и Фаулер с трудом сдержался, чтобы не выругаться, глядя на ее клоунский макияж и обтягивающую едва обозначившуюся грудь маечку.
— В мою машину, — приказал коротко.
— И не подумаю! — заартачилась мелкая. — Ты мне никто!
— Я тебе лейтенант полиции. Считай, что мать объявила тебя в розыск, а я нашел.
— Так потеряй опять! Я тут с друзьями!
— Джессика, — он наклонился к ее лицу и прошептал почти ласково, — тебе всего тринадцать. Я могу просто вытащить тебя отсюда за шкирку. И твои так называемые друзья будут долго и весело вспоминать, как ты визжала и болтала ногами в воздухе… В машину, бегом.
Не побежала, конечно, — пошла, задрав нос и виляя тощими бедрами, но, по крайней мере, больше не пререкалась. Джо шагала за ней след в след и, кажется, прикидывала, что сделает, если мелкая решится на побег.
Фаулер покидал площадку у мола последним. Снова прошел мимо автомобиля городского прокурора — папаши того самого смельчака, что нападал на Джо, того, что не пьет и не курит и приезжает сюда исключительно с родительского благословения. Не удержался и провел когтем по дверце, оставляя длинную царапину. Может, прокурор Палмер и не возражает, чтобы сынок дышал по ночам морским воздухом, но свою машину точно ему не давал. С утра им будет о чем поговорить.
Джессику тоже ждал интересный разговор.
«Стоим на страже семейных ценностей!» — мрачно усмехнулся про себя Фаулер, вспомнив недавний лозунг городского совета. Открыл заднюю дверцу и без церемоний впихнул девчонку в салон.
Облокотился на крышу автомобиля, запрокинул голову и посмотрел на звезды. В первый миг они виделись размытыми тусклыми пятнышками, но постепенно уменьшились до ярких и четких точек. Когти снова стали ногтями, перепонок между пальцами почти не чувствовалось…
Отпускало.
— Псина тупая! — Джо со злостью ударила кулаком в плечо.
Фаулер и не думал возражать. Псиной он действительно был не самой умной. И добродушной по своей сути — не белой, но вполне пушистой.
Об оборотне в граничном состоянии такого не скажешь.
Не человек и не зверь — существо, сочетающее в себе качества обеих ипостасей. И качества, по мнению многих, не лучшие…
Фаулер плевать хотел на такое мнение. На пороге оборота он был сильнее и быстрее, чем человек и пес, вместе взятые. Не мешало сопротивление энергетических потоков, чувствительность обострялась до предела. Несколько раз это спасало жизнь и ему, и тем, кто был рядом. А все эти сказки о берсерках — для писак и киношников. Он не терял над собою контроля. Не накрывала его туманящая разум ярость… Не по этой причине…
— Какого ты это устроил? — продолжала ругаться Джо. — Малолетки чуть от страха не обделались!
— Ты им то же самое обещала, — отмахнулся он вяло. — Или навалить в штаны от ведьмовской порчи приятнее?
— Во-первых, я просто пугала. Во-вторых, порчами не занимаюсь.
— Угу, прости. От структурного плетения.
— Идиот. Ты представляешь, какой скандал разразится, если завтра их мамаши и папаши побегут к Раннеру? Свирепая псина чуть не загрызла бедных деточек!
— Явление злобной ведьмы опускаем?
— Злобная ведьма — частное лицо. И… не от такого отмывалась… — Она махнула рукой. — Хоть не зря? Я правильно поняла, Кирк и Адамс на трупах не отметились? Или, — кивнула на мол, — их там не было?
— Были. Не отметились.
— Ясно. Тогда… будем искать.
— И все? — удивился он.
— А что ты хотел услышать?
— Что есть и хорошая сторона.
— Есть. — Джо криво усмехнулась. — Я убедилась, что не зря не ходила в свое время на мол. Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим. Ну и девчонку забрали. Ей там тоже делать нечего.
Джессику следовало отвезти домой, что Фаулер и собирался сделать, не обращая внимания на проклятия, доносившиеся с заднего сиденья. Ни магом, ни ведьмой девчонка не была, чтобы ее слова могли навредить, да и запасом брани обладала весьма скудным, но слушать ее всю дорогу до города и уже в городе было неприятно. Нет, самого лейтенанта Джессика не оскорбляла. Почти. Джо не упомянула ни разу, словно той и не было в машине. Ругала она дом, в котором ей тошно, и мать — дуру, овцу и суку… и еще много слов, ни одного из которых Кристин не заслуживала.
— Слушай, Кен, — не выдержала Джо. — Ну не хочет ребенок к маме. Давай ее к бабушке отвезем? На работу, а?
Если Джессика продолжит убегать из дома и шляться в компании юных алкоголиков и курителей ганджи, через несколько лет вполне может оказаться у бабушки Эдны «на работе» — в женской тюрьме.