Страница 2 из 25
И о них в действительности пойдет речь, и о них вы же узнаете в первую очередь. Ибо это и есть истинное обнародование всего того, что когда-то там произошло.
И никакими фактами, пришитыми неизвестно откуда, так называемый рот тех самых душ не заткнешь. Им это не нужно, да и нет смысла удерживать при себе такое количество грехов, которые и исповедовать страшно им даже лично себе.
Об этом я вам и поведаю, и что бы ни говорили так именуемые историки, правда сама ляжет вам в головы.
Чудеса всего лишь науки. Это самое простое объяснение, которое я могу дать всем вам сейчас, если вы вдруг вознамеритесь все то опротестовать в своей внутренней мысленной форме.
Но так и сложен современно сам человек, который призван убедительно не доверять никому, кроме самого себя, да и то, только по возникновению крайней нужды.
Вот к чему привело все то, что именуется политикой, а в простонародии – просто властью.
Но ничего. Всему этому приходит конец и на смену одному режиму уже спешит абсолютно другой, который не вполне оправдывает так называемую совместимость и который по-настоящему ненавидит все то, что относится к нечеловеческому.
А пока у нас есть время познакомиться с тем, о чем говорю, и, соответственно, вскоре мы к тому и приступим.
Сделаю всего лишь самое небольшое отступление и скажу.
Немыслимо воистину обладать всем тем, чем в своей собственной простоте может обладать какой-то простой и конкретный человек.
Силу нельзя угадать по виду или так называемому внешнему отражению.
Она всегда располагается внутри и будь вы даже по-настоящему гением, без особого дара все же ее не распознаете.
Дар – это, прежде всего, прилежие и самое жестокое повиновение времени или тому его моменту, в котором оно уже само испытывает по-настоящему необходимость.
Дар – это также никем не выявленная и не представленная наружно сила. Ибо это всего лишь дух, а он измеряется абсолютно в других единицах.
Попробуйте это понять на досуге и применить именно к тому, к чему нас всех действительно реально и уже сейчас призывает время.
С уважением, автор. И всего Вам хорошего.
Глава 1. Пелена
Москва. Кремль. Кабинет тов. Сталина. 1939 год.
Человек, вошедший в кабинет Сталина, был больше похож на военного, нежели на того, кого он внешне из себя представлял.
Широкополая шляпа надежно прикрывала его лоб, а широкий шарф не позволял рассмотреть его довольно худое лицо и впалые по-своему глаза.
Под ними во все стороны растекались круги, и было совсем непонятно от чего, то ли от перенесенных когда-то давно побоев, то ли просто от усталости, которую лично ему уже никогда не удалось бы победить.
Это был человек злой воли и по-настоящему его имя не знал никто, даже сам Сталин.
Надежно упрятанный в придуманную кем-то легенду, тот человек уже и сам позабыл свое настоящее имя и откликался только на кличку подобно простому животному, находящемуся на цепи у хозяина.
Именно так и называли за глаза самого Сталина, но только лишь те, кому по должности это позволялось делать.
Те же, кто ниже или, как говорится, еще ниже, не говоря уже о тех, кто просто никто, за такие слова уже давно парились в лагерях и там чтили память всем своим прошлым поступкам.
Трудно сказать по-настоящему привели ли те мысли к их же мысленному высвобождению, к которому они так тянулись сперва, но казенная лагерная повседневность навсегда искалечила им жизнь, претворяя ту самую мысль в некое погонище и позорище на всю страну.
А страна была, сами знаете какая. То была страна советов или красных, как их еще называли по старинке те самые заморские и во многом купленные буржуа, которые еще только вчера кричали против, а сегодня, согласившись на карт-бланш, внезапно все стали на сторону так называемого вождя.
Но человеку, вошедшему к Сталину, как говорится, было не до таких мыслей и он, немного откашлявшись, произнес свою незатейливую речь.
– Здравствуйте, товарищ Сталин. Очень рад вас видеть, – и человек вполне дружелюбно подал руку для пожатия.
Сам вождь несколько помедлил, как всегда, с ответом, но все же и сам протянул руку и как-то с неохотой ее пожал.
Это было лишь слабое, такое утечливое соприкосновение, но тот человек это почувствовал, и даже немного резко отдернул руку назад.
Сталин также подметил это резкое движение и в шутку сказал:
– Что, горяча рука свободного пролетариата?
И тут же засмеялся, словно призывая того человека к более мирной беседе или общей разрядке той напряженности, что внезапно возникла в кабинете.
Человек сбросил шляпу и, несколько ослабив шарф, произнес:
– Что вы, товарищ Сталин. Не в горячем пролетариате суть. Это я так. Наверное, с непривычки. Мне ведь редко случается, кому пожимать руки. Такая уж у меня работа. Так что, скорее всего, это просто привычка.
– В вашей работе привычки многого стоят, – многозначительно подчеркнул Сталин, усаживаясь в свое любимое кресло и наблюдая за человеком, словно действительно за каким-то животным, всего лишь на время высвободившегося из-под цепи.
Человек, естественно, все это почувствовал, но виду не подал и, так и продолжая стоять, начал вести свою речь:
– Не буду терять времени, товарищ Сталин. Разрешите доложить обстановку и на том удалиться. Сами понимаете, что время не ждет.
– Да, не ждет, – волне серьезно произнес вождь и рукой пригласил человека присесть на огромный в его кабинете диван.
Тот неуклюже подвинулся к нему и, как это обычно со всеми и бывало, несколько неловко пристроился на нем в ожидании команды для доклада.
– Продолжайте, – коротко бросил Сталин и, прикрыв лоб рукой, несколько притих в ожидании самого доклада.
Человек долго не медлил и произнес:
– Я с плохими вестями и, можно сказать, с того света.
– Дальше, – резко ответил тому руководитель, продолжая удерживать руку возле лба.
– Гитлер решил напасть на Польшу. Ну, а дальше, Советский Союз.
– Когда? – вопрос прозвучал строго и так же непрекословно, как и все остальные, произносящиеся в этом кабинете слова.
– Первого сентября.
– Откуда сведения?
– Из самого надежного источника. От врагов.
– Они еще пока не враги. Не стоит забывать об этом, – несколько подытожил Сталин их короткий разговор.
– Да, знаю. Это так, вырвалось, – несколько судорожно произнес человек.
Все же, время от времени, даже ему становилось страшно от таких коротких, словно стреляных речей, брошенных в его сторону.
– Это вам непозволительно, – снова строго напомнил Сталин и на время оторвал руку от головы, – кто стоит за всем?
– Америка?
– Америка?.. – в удивлении даже немного приподнял брови Сталин, наверное, удивившись этому известию больше всего.
– И Англия, – сухо добавил человек, словно сам выстрелил в своего оппонента.
– Ну, эти понятно, – коротко вздохнул Сталин и немного приподнялся в кресле, чтобы несколько изменить позу, принятую им вначале.
Он снова надежно уселся в кресле и пристально посмотрел человеку в глаза.
– Это надежные сведения? – спросил он, очевидно, в душе подозревая какой-то очередной подвох.
– Да, самые точные и самые надежные. Состоялась беседа. Я присутствовал там лично.
– Чем обусловлено. Какова мотивация? – коротко бросил Сталин, лишь на время прикрыв глаза и снова приложив руку в своему лбу.
– Мотивация проста. Польша предлог. Советский Союз должен быть уничтожен и востребован по назначению.
– Это как? – искренне удивился Сталин и даже приподнялся на своем месте.
– Ресурсы, товарищ Сталин. Все дело в них. Америка – развивающаяся страна и вовсю стремится расширить свою промышленность и, естественно, добычу полезных ископаемых. А их у нас много, вы сами знаете.
– Как они обо всем узнают?
– Разведка, да и своих шпионов предостаточно. Много болтают, гордясь успехами, выбалтывают лишнее.