В условиях обмана

— Вик, — внезапно окликает меня Саша. Черт, что, уже утро? Я открываю глаза и понимаю, что нет. Затем поворачиваюсь к парню, сдвигая брови. — Когда я говорил о том, что тебе нужно быть уверенней, я имел ввиду немного другое. Я хотел сказать, что ты сама не замечаешь, сколько парней на тебя смотрит, — я расслабляюсь и издаю смешок. — Серьезно, тебе стоит обратить на это внимание.

— Мило с твоей стороны, но лучше замолкни, — отвечаю я, на что Саша приподнимает брови. — Мне хватает комментариев от моих родственников.

— Потому что и им, и мне непонятно, почему ты сомневаешься в собственной привлекательности, — улыбается он.

— Нет, поверь, им больше хочется дождаться момента, когда смогут обсудить все-все подробности о моем парне, — усмехаюсь я. — Особенно самые грязные, — парень смеется, облегченно вздохнув.

Хочу уколоть Сашу, мол, «почему нет девушки у тебя?», но понимаю, что ответ будет достаточно очевидным. Ему не нужны обязательства и... он назвал меня привлекательной? Я краснею от этих приятных и лестных слов. Сам плейбой считает меня привлекательной. Боже, что я несу, какой из него плейбой? Если только наполовину. Неважно.

Я отворачиваюсь от парня, пытаясь погрузиться в сон.

Просыпаюсь от жутко неприятного сна. Там было болото, из которого я не могла выбраться. Только чья-то рука хотела помочь, но мне было трудно зацепиться за нее. А вдоль болота бежала стая волков, слышен был их вой. А трясина все давила на меня и давила. Мерзко.

Поежившись, я открываю глаза: уже светло. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть время, и натыкаюсь на Сашу, который мирно спит. Часы указывают почти полседьмого утра. Надо же, проснуться самой так рано.

Поворачиваюсь к парню лицом: он спит на боку, само спокойствие, никакой задумчивости или ехидной ухмылки. Удобнее подкладываю руку под подушку и снова пытаюсь уснуть, потихоньку проваливаясь в сон.

И буквально через мгновение слышу будильник, который заставляет меня поморщиться. Тут же чувствую, как Саша выключает этого убийцу снов. Открываю глаза и недовольно смотрю на время:  уже семь пятнадцать. Даже не ощущается, что спала больше получаса.

— Ты же вроде позже вставал, — бормочу я и закрываю глаза. Приоткрываю, когда парень поворачивается ко мне.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Мне домой надо заехать сначала, спи.

Саша садится на край дивана вместе с телефоном. Разглядываю его спину, привставая и опираясь на руку, кладу подбородок ему на плечо.

— И ты даже не хочешь позавтракать?

— Хочу, поэтому надо еще и в кафе забежать, — говорит он, а я фыркаю, отстраняюсь от него и встаю с дивана.

— Не надо, сейчас сделаю что-нибудь, — вялая и сонная я иду на кухню.

Меняю в чайнике воду и ставлю его. Даже не знаю, что приготовить, мне точно ничего не хочется. Максимум чай, нет, цикорий.

— В этот раз ты более гостеприимная, — произносит Саша, и я оборачиваюсь на его слова, опираясь на кухонный островок. Он улыбается и все еще сидит на прежнем месте.

— Лучше скажи, что ты будешь? Пойдет банальная яичница?

— Конечно, — встает и направляется в мою сторону.

Подхожу к холодильнику, достаю из него все необходимое: яйца, овощи, зелень. Из нижнего шкафчика ставлю на плиту сковороду, натыкаясь на Сашу. От неожиданности его скорейшего появления сон как рукой снимает.

— Только надень хотя бы штаны, пожалуйста, — говорю, вспоминая, что не взяла подсолнечное масло.

— Почему ты стесняешься? — Облокачивается он на тумбу, ехидно улыбаясь.

— Саш, у тебя, конечно, задница тоже ничего такая, но, пожалуйста, веди себя прилично в гостях, — я поднимаю глаза на него, когда он, сначала удивившись, смеется. — И не мешай мне, — включаю одну из конфорок, ставлю на нее сковороду, наливая в нее масло.

— Так точно, — говорит он и медленно идет к своим вещам. — Ты слишком бодрая, тебе не кажется? Что случилось с Викой, которая недавно ненавидела утро, а сейчас уже стоит у плиты? — Вздыхаю.

— Мое гостеприимство когда-нибудь закончится, не злоупотребляй, — он лишь издает смешок. А я с облегчением радуюсь тому, что он теперь не в одних боксерах.

Позавтракав, он уехал. И я, действительно, теперь чувствовала себя достаточно бодрой, спать уже не хотелось, поэтому почти сразу же отправилась к родителям.

Я все-таки сказала отцу, что это правда про наши с Марком отношения. Он был крайне шокирован. Но его вопрос, мол, «почему ты не сказала мне», повис в воздухе. Он был риторическим, да и не ему его задавать. Пришлось также соврать, что все это время не хотела разговаривать ни с ним, ни с Марком, потому что скрывали, получается, оба. Нельзя сказать, что я помирилась с отцом. Я взглянула на него по-другому, наверное, это из-за Саши, но какая-то обида все равно таилась в глубине души. Или не обида, не знаю, как объяснить это предчувствие. Будто все, что сейчас происходит, можно сравнить с моим сном, где я повязла в болоте. Меня все утягивает, и я не знаю, куда приведет.

Мама была тоже не в восторге. Точнее, она была рада, но это была очень странная реакция. Интересовалась, а я так сухо отвечала, потом начала фантазировать, представляя не Марка, а кого поприятнее. Что будет, когда узнает Аня или Рома, или Лора представить не могу.