Точка Зеро

Целый год Питер вспоминал Лору. С Хлоей они жили как соседи, которые с трудом терпят друг друга. Номер адвоката был записан на первой странице ежедневника и жирно обведен тройной рамкой. И несколько раз он уже почти его набирал, но тут свалились, как снег на голову, новые обязанности, новый статус депутата, и опять стало не до развода.

Неожиданно снова наступил октябрь, и Питер решился. Он наметил для себя такой план: еще раз отправиться в «другое» Рэтби, рассказать Лоре обо всем, предложить ей перебраться в другой мир вместе с ним, развестись с Хлоей. Конечно, он не был идиотом и понимал, что план этот — верх глупости. С какой стати Лора должна была все бросить и отправиться неизвестно куда с человеком, которого видела всего раз в жизни? И все же Питер тайно надеялся. Если раньше он никак не мог принять рассказ деда, то теперь наоборот хотел верить в сказку.

Правда, в этой сказке было кое-что, во что верить категорически не хотелось. В проклятие кольца. И он убедил себя, что как раз это можно отбросить в сторону. В конце концов, что делать женскому украшению на мужской руке? Ну да, в каждом поколении Скайвортов были проблемы с рождением сыновей, но ведь рождались же. Майк и Энди погибли, но это всего лишь совпадение.

Сказки не получилось. На Хеллоуин проход между мирами оказался закрыт. Сколько ни бродил Питер по знакомой дороге, знакомый домик под черепичной крышей так и не увидел. Видимо, в этот мир, как в зеленую дверь Уэллса, можно попасть всего один раз, подумал он.

Разочарование едва не переросло в депрессию, но тут Хлоя выкинула такой номер, после которого не развестись было невозможно. Питер мог терпеть очень долго, но когда терпению наступал конец, остановить его уже не смог бы никто. Развод прошел без особых проблем. До Хлои, видимо, дошло, что она сама себя загнала в ловушку, и ей пришлось с шипением отступить. Впрочем, Питер не обольщался. Свою бывшую жену он успел изучить от и до, и поэтому знал: она затаится и будет ждать. А потом укусит.

Надеялся ли он на что-то, когда писал письмо Люси? Скорее, нет, чем да. И планов никаких не строил. Потому что любой план был бы не менее глупым, чем предыдущий. Как и с Лорой, с Люси они встретились всего лишь раз, провели вместе несколько часов и после этого не виделись столько лет, обмениваясь одной открыткой в год. Но Люси ответила. И написала, что рада будет с ним встретиться. Вот это и было настоящей сказкой. И все, что произошло потом, — тоже.

Но только не все сказки заканчиваются так хорошо, как хотелось бы. Нет, между ними все сложилось даже лучше, чем Питер мог себе представить. Но то, что он постарался отбросить как нелепость, обернулось пугающей правдой.

Сделав предложение Люси, Питер заговорил о детях робко и неуверенно, но неожиданно для себя обнаружил, что действительно этого хочет. Не просто наследников титула и имения — хочет детей, в которые были бы их соединением и продолжением. Люси тоже хотела ребенка, но… ничего не получалось.

Прошло полгода, и Питер настоял, чтобы они прошли обследование. И хотя врачи уверяли, что надо подождать хотя бы год, у него был железный аргумент: с первой женой детей тоже не было.

Обследование показало, что они оба абсолютно здоровы. Такое бывает, говорили им. Особенно если супруги очень сильно хотят обзавестись потомством. Надо расслабиться и просто получать удовольствие. Рано или поздно все получится само. И хотя подобных примеров хватало даже среди их знакомых, Питера и Люси подобная тактика не устраивала.

Как и у многих других бездетных семей, которые еще не потеряли надежду, жизнь превратилась в физиологический ад. Ею правил Его величество Женский календарь. Главными словами были те, которые в обычных семьях редко употребляют без медицинской надобности: «яйцеклетка», «овуляция», «сперма» и им подобные. На холодильнике висел температурный график. В ванной стояла коробка с тест-полосками для определения оптимального момента зачатия. Когда этот самый момент наступал, Люси звонила Питеру, и он летел домой, как настеганный. А если не мог, то сама ехала к нему в Парламент, и они искали, где бы уединиться. Хуже всего было то, что секс ради зачатия был не просто обязаловкой, но и подразумевал целый ряд малоприятных, малоэстетичных моментов, вытерпеть которые без благой цели было бы просто невозможно.

Прошло еще полгода. Втайне от Люси Питер нашел другого врача, который рассказал, что в некоторых случаях обычных анализов бывает недостаточно. Выложив кругленькую сумму, Питер прошел расширенное обследование.

«Прошу прощения, молодой человек… то есть ваша светлость… Но ваш случай для меня загадка, — сказал старенький эскулап, разглядывая простыни всевозможных графиков и таблиц. — Ваш… эээ… биоматериал абсолютно здоров. Но ведет себя так, как будто категорически не желает размножаться. Малоподвижность мужских половых клеток — это всегда следствие других факторов. Но у вас этих факторов нет. У вас все идеально. И тем не менее…»

И тем не менее, врач выписал ему кучу лекарств, которые надо было принимать по сложному графику, и назначил массу неприятных, даже где-то унизительных процедур.

«Если до осени ваши парни не одумаются, — подытожил он, выписывая счет, — будем искать другие пути».

После этого визита в клинику Питер все чаще и чаще думал о записи в дневнике деда. И о кольце. В голову приходила и задерживалась мысль о том, что если осенью ничего не изменится, может, и правда стоит заглянуть в семейный склеп. Ну вот просто хотя бы для того, чтобы избавиться от этих самых мыслей. Убедиться, что в гробу леди Маргарет нет ничего, кроме костей.

Когда Света спросила его смской, кто мог звонить с такого-то номера, а потом стала интересоваться подробностями его развода, Питер насторожился. Нет, насторожился — не то слово. Он понял, что Хлоя набралась сил и рвется в бой. Только вот о кольце тогда даже не подумал. А ведь все выглядело очень даже логично. Узнать о том, что он снова женился, было не трудно. Равно как и о том, что наследником так и не обзавелся, хотя должен был позаботиться об этом хотя бы ради титула и Скайхилла. Ну а дальше… Было бы глупо думать, что если два человека обладают одними и теми же исходными данными, они не смогут сделать и одинаковые выводы.

Когда один за другим ему позвонили офицер полиции, преподобный и Джонсон, все окончательно встало на свои места. Желание Хлои добыть кольцо и хранить его, как зеницу ока, было вполне понятно. Не понятно было другое — роль во всей этой истории Тони и Светы. Это Люси он мог рассказывать, что они случайно оказались в церкви, случайно увидели вскрытый склеп, случайно узнали про кольцо и отправились отбирать его у Хлои.

Сказки! Если Хлоя стащила дневник у тети Агнес еще весной, Света и Тони могли прочитать в нем о кольце только после того, как тетрадь им вернули. Или правда Джонсон?

По правде, дворецкий представлял собой для Питера большую загадку. Это был человек не то что с двойным — с тройным дном, если не больше. Нет, не в каком-то плохом смысле. Просто о его прошлом никто ничего не знал. Ну, кроме того, что он историк и магистр философии. Когда Питер еще мальчишкой навещал деда, дворецким был Джонсон-старший, а вот Джонсона-младшего он тогда не видел ни разу. И познакомился с ним, когда уже был женат на Хлое.

Тогда Джонсон жил в Стэмфорде, а в Скайхилл приезжал, чтобы поработать в библиотеке над диссертацией. Лорд Колин частенько сокрушался, что после смерти Джонсона-старшего замок останется без настоящего дворецкого, но Джонсон-младший был тверд: простите, милорд, нет. И, тем не менее, было очевидно, что он влюблен в Скайхилл. Никто не знал о замке и Скайвортах столько, сколько Джонсон. А его титаническая работа над сайтом церкви святой Анны, за которую, кстати, ему никто не платил!

Хлоя тогда помогала ему сканировать метрические книги. Интересно, к нему она тоже пыталась приставать? Впрочем, это уже абсолютно неважно. Важно другое — знал ли Джонсон о кольце? Ведь если дед Питера рассказал о другом мире Хлое и Джонсону-старшему, то почему бы обо всем не знать и младшему?